– Что у тебя на уме, кроме этой белиберды? – спросил Мейсон.
– Моя сотрудница. Минерва Хамлин.
– Что с ней?
– Пятнадцать минут назад я позвонил ей домой и сказал ее матери, что хочу поговорить с Минервой, как только она проснется. Я хотел, чтобы она перезвонила в контору.
– И?
– Ее нет дома.
– Продолжай.
– Она в полицейском управлении. Мать сообщила, что ее вызвали полчаса назад для проведения опознания.
Мейсон присвистнул.
– Это означает, что они арестовали Дикси Дайтон? – спросила Делла Стрит.
– Это может означать что угодно, – ответил Мейсон, отодвигая стул и поднимаясь на ноги. – Черт побери, Пол, не нравится мне все это.
Мейсон стал ходить из угла в угол.
– Мне тоже, – сказал Пол Дрейк.
– Разве при обычных обстоятельствах она не связалась бы с тобой и не сообщила, по крайней мере, зачем ее вызывают?
– Все зависит от того, что ты имеешь в виду под «обычными обстоятельствами», Перри. Она одна из тех независимых женщин, которые хотят, чтобы все абсолютно четко осознали, что она не потерпит никаких влияний. Она так довольна собой, что и меня ввела в заблуждение насчет себя.
– Я, вообще-то, сомневаюсь, что она так уж компетентна, расторопна и знает свое дело, – признался Мейсон. – Она просто культивирует такую манеру поведения, играет роль. Возможно, в каком-то фильме Минерва видела подобную секретаршу, но там-то была настоящая актриса, которая изображала героиню таким образом, как ее представляла и понимала.
– Я проверил Минерву Хамлин, Перри…
– Продолжай, – подбодрил Мейсон, когда Дрейк начал колебаться.
– Понимаешь, я всегда считал, что она очень компетентна, но тут выяснилось, что мои сотрудники так совсем не думают. Она всегда держала ситуацию под контролем, но, черт побери, она допускала ошибки! Я это обнаружил. Девушка, принимающая у нее смену рано утром, исправляла их, не ставя меня в известность.
– И что за ошибки?
– Мелкие промахи. К тому же несколько оперативников, работающих в ночную смену, пытались с ней немного подшутить. Она их резко оборвала и, в общем-то, обошлась с ними очень холодно.
– Приставали к ней?
– Да нет, никаких грубых домогательств, просто обычные шутки, какие часто можно услышать в конторе, причем в любой конторе, где люди вместе работают и пытаются помогать друг другу. Ты сам понимаешь, какая складывается обстановка в коллективе, подобном моему. У нас же, в общем-то, все неофициально. Это что-то вроде семьи. Конечно, любая девушка, работающая в ночную смену, несколько странновата – в большей или меньшей степени. Она заступает в полночь и передает дела в восемь утра. Обычно по ночам коммутатор не перегружен, поэтому, чтобы она не сидела сложа руки, мы оставляем ей бумаги, которые она должна отпечатать на машинке. Она раскладывает по папкам копии писем, отправленных днем, и печатает отчеты оперативников. Например, кто-то из парней возвращается с задания в пять или шесть вечера. Он весь день работал по какому-то делу. Большинство моих парней, если потребуется, могут отстучать отчет двумя пальцами, но текст получается не очень красивым, к тому же в таком случае они не особо четко выражают свои мысли. Так что я советую им использовать диктофон и наговаривать, что произошло, особо не вдаваясь в детали, но таким образом, чтобы клиент четко уяснил ситуацию и у нас остался отчет о проделанной работе.
Мейсон кивнул.
– Часть из этих отчетов печатает девушка, работающая с четырех до полуночи, оставшиеся должна обработать ночная дежурная, а также разложить их все по папкам и, если есть какое-то дополнительное задание, выполнить и его. Это входило в обязанности Минервы, и, очевидно, она допустила не один промах. Например, у нас в конторе вдруг возникли проблемы с архивами, скорее всего в их основе лежат ее ошибки. Потом, как ты догадываешься, Перри, многие из наших дел достаточно пикантны, и иногда оперативники, отработавшие ночь и вернувшиеся в контору, чтобы составить отчет, шутят по этому поводу с девушками, обсуждают какие-то детали, на что-то намекают, но в шутку, конечно. Девушки отвечают тем же – то есть нормальные отношения в трудовом коллективе… Минерва не терпит ничего подобного. Это – Мадам Королева, что касается оперативников. Компетентность и холодность.
– Наверное, через какое-то время девушке так надоедают подобные шуточки, повторяемые вновь и вновь…
– Я понимаю, что ты имеешь в виду, Перри, но нормальная девушка, искренняя и человечная, всегда рассмеется, словно услышала новую шутку, – если, конечно, парни не заходят слишком далеко… Перри, я уверен, что ты все уяснил. В общем, у нас с Минервой могут возникнуть проблемы. Меня здорово беспокоит, что она не позвонила, чтобы предупредить меня.
– А ты зачем ей звонил? – спросил Мейсон.
– Решил ее уволить.
– Ради бога, Пол, не делай этого! По крайней мере сейчас.
– Но почему?
– Это будет выглядеть, словно ты мстишь ей за идентификацию фотографии, и настроит присяжных против нас.
– Конечно, – заметил Дрейк, – ведь это на самом деле могла оказаться Дикси.
– Да, – с сомнением в голосе сказал Мейсон. – В принципе, да.
Зазвонил телефон.
– Послушай, кто там, – обратился Мейсон к Делле Стрит.
Секретарша подняла трубку и сказала:
– Да, Герти?.. Но что… Минутку… – Делла повернулась к Мейсону и возбужденно сообщила: – Моррис Албург на проводе!
– Слава богу! – воскликнул Мейсон. – Этому господину уже давно пора представлять отчет. – Мейсон взял трубку. – Добрый день, Моррис. Что, черт побери, все это значит и где вы сейчас находитесь?
– В тюрьме, – ответил Албург.
– Что?
– В тюрьме, – повторил владелец ресторана.
– Черт возьми! И давно?
– Меня арестовали в девять утра.
– Ого! А почему вы раньше мне не позвонили?
– Они мне не давали.
– Вы говорили, что хотите переговорить со своим адвокатом?
– Я им все рассказал. Я здесь не так давно. Они меня перевозили с места на место, то в один участок, то в другой…
– А сейчас вы…
– Да. В центральном.
– Я выезжаю.
Мейсон повесил трубку, бросился к шкафу и достал шляпу.
– Что случилось? – спросил Пол Дрейк.
– Старая история. Они арестовали Албурга в девять утра и держали это в тайне. Только сейчас они разрешили ему позвонить адвокату. Это означает, что они вытянули из него все, что только возможно… Оставайся на работе, Пол, чтобы я смог с тобой связаться в случае необходимости. Ты мне определенно понадобишься. И не увольняй Минерву – пока.
– Хорошо, – сказал Мейсон, опустившись на стул с прямой спинкой в комнате для посетителей, – расскажите мне, что произошло.
Албург закрыл лицо руками.
– Если честно, мистер Мейсон, я попал в такую переделку… Запутался к чертям собачьим… Вы получили мое письмо с чеком?
– Да, я его получил, но, прочитав, знаю не больше, чем раньше. Как вас арестовали?
– Я направлялся к вам в контору.
– Ко мне в контору?
– Да.
– Что произошло?
– Я дошел до входа в здание. Из толпы выпрыгнул полицейский в штатском, схватил меня за руку. Они затолкали меня в машину. Меня увезли до того, как я успел очухаться.
– Почему вы не позвонили мне хоть откуда-нибудь? – сердито спросил Мейсон. – Я посоветовал бы вам держаться подальше от моего офиса. Вы сами должны были догадаться, что они определенно поставили там кого-то из своих людей. Они в первую очередь ждали вас у меня и в вашем ресторане… Ладно, что случилось?
– Вы еще не слышали самого худшего.
– Значит, выкладывайте самое худшее.
– У меня оказался револьвер.
– Какой?
– Тот, которым, как утверждает полиция, убили Файетта.
Мейсон нахмурил брови и неодобрительно посмотрел на Морриса Албурга.
– Это не то, что вы думаете, мистер Мейсон, – быстро заговорил Албург. – Это долгая история и…
– Да переходите же вы к сути, наконец, и особо не растягивайте, – перебил Мейсон. – Кем вам приходится Дикси Дайтон?
– Родственница по брату.
– А поподробнее?
– Томас Е.Седжвик – мой сводный брат. Это вам что-то говорит?
– Очень многое.
– Седжвик держал тотализатор. Он считал себя очень умным. Я его предупреждал. Он любил Дикси. Она тоже его предупреждала. Мы вдвоем пытались направить его на путь истинный. Но все без толку. Он думал, что ему все сойдет с рук. Естественно, он платил «крыше». Ну и что? Он думал, что поэтому у него есть лицензия на тотализатор. Но то, что ты даешь взятки, еще не означает, что ты имеешь лицензию. Однако ты определенно получаешь лишнюю головную боль и проблемы. На какое-то время у тебя появляются деньги, а потом идут сплошные проблемы. И они у Тома начались. Он не хотел слушать нас с Дикси. На этот участок назначили нового полицейского. Он оказался неподкупным. Том считал, что все равно сможет с ним договориться. А полицейский захотел поймать Тома. Да к тому же выяснить, кому Том еще платит: кто его «крыша». В общем, получилось черт знает что.
