– Эти дамы из высшего общества помешаны на драгоценностях, – заметила мисс Винер.
– А вот еще. Фотография: «Очаровательная леди, Темплин со своей маленькой дочерью Ленокс».
– Дай взглянуть! Лица девочки почти не видно, правда? Но это хорошо, я думаю. В жизни случаются такие контрасты: красивые матери рожают уродливых детей. Конечно, фотограф понимал это, когда поставил девочку сзади – это было лучшее, что он мог сделать для нее.
Катарин засмеялась.
– Вот еще: «Одна из обаятельнейших посетительниц Ривьеры в этом сезоне – леди Темплин. Рядом – ее кузина мисс Грей, получившая огромное наследство».
– Именно эту я и хотела найти, – сказала мисс Винер. – Была еще одна твоя фотография из газеты, но я ее потеряла. Там было написано что-то вроде этого: «Мисс такая-то делает то-то и то-то». Для некоторых, наверное, большое испытание видеть, на кого они в действительности похожи.
Катарин промолчала. Она продолжала копаться в вырезках. Внезапно на ее лице появилось встревоженное и озадаченное выражение. Она вынула из конверта второе письмо и перечитала его.
– Мисс Винер! Один мой друг, с которым я познакомилась на Ривьере, хочет навестить меня.
– Мужчина? – строго спросила мисс Винер,
– Да.
– Кто он?
– Секретарь мистера Ван Алдина, американского миллионера.
– Как его зовут?
– Найтон. Майор Найтон.
– Хм… Секретарь миллионера… Хочет приехать сюда. Теперь, Катарин, послушай, что я тебе скажу ради твоей же пользы. Ты милая девушка, ты добрая девушка, ты сама знаешь, как надо поступать, но каждая женщина хоть раз в жизни, но бывает дурой.
Десять против одного, что этот человек охотится за твоими деньгами. – Жестом отвергнув возражения Катарин, мисс Винер продолжала: – Я ожидала чего-то в этом роде. Что такое секретарь миллионера? Десять к одному, это молодой человек, который любит без заботную жизнь. Молодой человек с хорошими манерами и любовью к роскоши, и, конечно, безмозглый и безынициативный, и если есть что-нибудь более подходящее для него, чем работа у миллионера, так это женитьба на богатой женщине. Я не говорю, что твой знакомый именно таков, я просто предполагаю.
Ты не молода, и, хотя у тебя очень хорошая фигура, ты не красавица, и вот что я тебе скажу: не будь дурой, но если уж ты решила ей быть, то пусть хотя бы деньги останутся записанными на тебя. Теперь я умолкаю. Что ты на это скажешь?
– Ничего! Вы не против, если он приедет сюда?
– Я умываю руки, я выполнила свой долг. Что бы ни случилось, отвечать будешь ты. Ты хочешь пригласить его на ленч или на обед? Пожалуй, Элен сможет состряпать приличный обед, если окончательно не потеряет головы.
– Думаю, что ленч предпочтительнее. Это очень любезно с вашей стороны, мисс Винер. Я позвоню ему и скажу, что мы рады пригласить его на ленч.
Он приедет из города на машине.
– Элен неплохо готовит мясо в томатном соусе, – сказала мисс Винер. – Нельзя сказать, что она делает это очень хорошо, но по крайней мере лучше, чем все остальное. Испечь торт она не сумеет: у нее тяжелая рука, и она не умеет сбивать крем, но ее воздушный пудинг действительно хорош. В кладовой ты найдешь славный кусок стилтона. Мне говорили, что джентльмены любят стилтон. И еще есть прекрасное вино, его делал мой отец.
– О нет, мисс Винер, это вовсе не обязательно.
– Ерунда, дитя мое. Ни один джентльмен не чувствует себя счастливым, если не выпьет чего-нибудь за едой. У меня есть также хорошее довоенное виски, если он предпочитает крепкие напитки. Делай, как я сказала, и не спорь. Ключ от винного погреба в третьем ящике платяного шкафа, с левой стороны.
Катарин послушно пошла к шкафу.
– Во втором ряду, – добавила мисс Винер. – В третьем ряду я храню бриллиантовые сережки и филигранную брошь.
– О! – удивленно воскликнула Катарин. – Почему вы не храните их в шкатулке для драгоценностей?
Мисс Винер фыркнула.
– Нет уж, спасибо, дорогая моя. Я помню, как отец приобрел сейф и поставил его на первом этаже.
Он важничал из-за этого, как павлин. Сказал моей матери: «Теперь, Мэри, ты будешь давать мне свои драгоценности каждый вечер, и я буду запирать их сюда». Моя мать была очень тактичной женщиной, знала, что джентльмены всегда идут своей, дорогой, послушалась отца и отдавала ему свои драгоценности на ночь. Однажды пришли воры, и, естественно, первое, на что они набросились, был сейф. Наверное, потому что отец рассказал про него всей деревне.
Можно подумать, что там хранились все сокровища Соломона. Воры обчистили сейф полностью: взяли серебряные кубки, золотую тарелку, шкатулку с драгоценностями. – Она вздохнула, вспоминая. – Мой отец так гордился драгоценностями матери. Там были венецианская цепочка, и несколько прекрасных камней, и кораллы, и два бриллиантовых кольца, причем камни были довольно крупные. Отец был просто убит. И тогда мать сказала ему, что прятала свои драгоценности среди белья, и поэтому грабители не нашли их.
– Значит, шкатулка была пустой?
– О нет, дорогая. – ответила мисс Винер. – Тогда бы отец сразу все понял. Моя мать была очень мудрой женщиной, она все предусмотрела. В шкатулке были пуговицы, много пуговиц! Но самое забавное; мой отец обиделся на нее, сказал, что не любит, когда его обманывают. Но я отвлекла тебя. Ты должна позвонить своему другу! Сама выбери лучший кусок мяса и скажи Элен, чтобы она не показывалась за ленчем в дырявых чулках.
– Ее имя Элен или Хелен, мисс Винер?
Мисс Винер, закрыла глаза.
– Я умею произносить звук «х» так же, как и любой другой, моя дорогая, но Хелен – это неподходящее имя для прислуги. Я не знаю о чем думают матери из низших слоев, когда дают дочерям такие имена.
Дождь кончился, когда Найтон подъехал к коттеджу. Катарин стояла в дверях, озаренная солнечным светом, льющимся из окна за ее спиной. Найтон по-мальчишески быстро подошел к ней.
– Надеюсь, что не побеспокоил вас. Я просто хотел увидеть вас поскорее. Мисс Винер не против моего визита?
– Идите и познакомьтесь с ней, – ответила Катарин. – Она может быть довольно суровой, но вы быстро поймете, что это добрейшее существо.
Мисс Винер величественно восседала в гостиной.
Ее украшали семейные камеи, так кстати спасенные от грабителей. Найтона она приветствовала с церемонностью, которая могла бы погрузить в уныние любого мужчину. Однако Найтон обладал очаровательными манерами, против которых трудно устоять, и через десять минут мисс Винер оттаяла. Ленч удался, и Элен, или Хелен, в новой паре шелковых чулок сновала туда-сюда с удивительным проворством. Потом Катарин и Найтон вышли прогуляться, а вернувшись, пили чай tete-a-tete, а мисс Винер отдыхала у себя в спальне.
Проводив Найтона, Катарин, стараясь не шуметь, поднялась на второй этаж. Из спальни послышался голос мисс Винер.
– Твой друг уехал?
– Да, благодарю, что вы позволили пригласить его.
– Можешь не благодарить. Думаешь, я принадлежу к старым скрягам, которые никогда ничего ни для кого не делают?
– Я всегда думала, что вы славная, мисс Винер, – с чувством произнесла Катарин.
– Хм, – успокоенно пробормотала мисс Винер.
Когда Катарин собралась покинуть комнату, мисс Винер опять окликнула ее.
– Катарин?
– Да.
– Я была неправа насчет этого молодого человека. Мужчина, когда ему надо, умеет быть искренним и галантным, он знает, какие знаки внимания надо оказывать, чтобы понравиться женщине. Но когда мужчина и правда любит, он выглядит как баран. Я беру назад свои слова. Это настоящее.
Глава 31. Ленч мистера Аарона
– Ax! – К такому выводу пришел Жозеф Аарон, сделав долгий глоток из пивной кружки. Он со вздохом поставил ее на стол, облизал пену с губ и подмигнул Пуаро, который сидел напротив него.
– Дайте мне хорошую отбивную и стакан чего-нибудь покрепче, и плевать я хотел на ваши тарталетки, омлеты и жюльены. Дайте мне, – повторил он, – свиную отбивную.
Пуаро понимающе улыбнулся.
– Пудинг – это тоже неплохо, – продолжал мистер Аарон. – Яблочный торт? Пожалуй, я съем яблочный торт! Благодарю вас, мисс, и принесите мне, пожалуйста, сливки.
Ленч продолжался. Наконец, сделав долгий вздох, мистер Аарон отложил приборы и принялся за сыр, готовясь перейти к разговору.
– Вы сказали, месье Пуаро, что у вас ко мне дельце? – просил он. – Если я смогу вам помочь, то буду счастлив сделать это.
– Это очень любезно с вашей стороны, – ответил Пуаро. – Я подумал: «Если ты хочешь понять профессию актера, знай, что никто не разбирается в этом лучше, чем твой друг Жозеф Аарон».
– И вы недалеки от истины, – польщенно заметил мистер Аарон. – Я знаю прошлое, настоящее и будущее этой профессии.
– Preclsement. Теперь я хочу спросить вас, месье Аарон, что вы знаете о молодой женщине по фамилии Кидд?
– Кидд? Китти Кидд?
– Китти Кидд.
– Она была хорошенькая. Играла мальчиков, пела и танцевала. Та самая?
