– Да, месье, но…
– Я хотел видеть вас обоих. – Человечек проследовал в холл мимо Ипполита. – Ваша жена, конечно, на кухне, – сказал он. – Я пойду туда.
Пока Ипполит собирался открыть рот, гость безошибочно нашел нужную дверь в глубине холла и направился по коридору на кухню, где на него уставилась ошеломленная Мари.
– Volla! – Гость плюхнулся в соломенное кресло. – Я Эркюль Пуаро.
– Да, месье?
– Вы не слышали это имя?
– Никогда не слышал его, – ответил Ипполит.
– Позвольте заметить, вы получили неважное образование. Это – одно из величайших в мире имен. – Пуаро вздохнул и сложил руки на животе.
Ипполит и Мари в недоумении уставились на него.
Они не понимали, чего хочет от них неожиданный визитер.
– Месье хочет… – пробормотал Ипполит.
– Я хотел бы знать, почему вы солгали полиции.
– Месье! – воскликнул Ипполит. – Я… я солгал полиции? Я никогда не делал ничего подобного.
– Вы ошибаетесь. – Пуаро помотал головой. – Вы сделали это несколько раз. Сейчас, дайте мне вспомнить. – Он вынул из кармана маленький блокнот и заглянул в него. – Да, да, семь раз вы солгали только за последнее время. Я объясню вам в чем.
Спокойно, бесстрастно он перечислил все случаи лжи.
Ипполит был ошеломлен.
– Но речь не об этом, – продолжал Пуаро. – Только, мои дорогие, не думайте, что вы одни такие умные. Меня интересует одна конкретная ложь, а именно – ваше утверждение, что граф де ла Роше приехал на виллу утром четырнадцатого января.
– Но это не ложь, месье, это правда. Месье граф приехал сюда утром четырнадцатого, это был вторник, да, Мари?
Мари энергично закивала.
– Да, да, вот именно. Я точно это помню.
– О, – произнес Пуаро, – и что же вы в тот день приготовили для своего прекрасного хозяина на dejeuner(59).
– Я? – Мари замялась.
– Странно! – заметил Пуаро. – Почему так: люди помнят одно и совершенно забывают другое.
Он подался вперед и стукнул кулаком по столу. Его глаза засверкали.
– Да, да, да! Слушайте меня! Вы солгали и думаете, что никто об этом не знает. Но есть двое, которые знают. Да, двое. Один – le bon Dieu… – Он поднял руку к небесам, снова плюхнулся в кресло, самодовольно сощурился и удовлетворенно пробормотал: – И другой – Эркюль Пуаро.
– Уверяю вас, месье, вы ошибаетесь. Месье граф де ла Роше уехал из Парижа в понедельник ночью…
– Да, это так. Курьерским поездом. Я не знаю, прерывал ли он свое путешествие. Может, и вы не знаете. Но одно я знаю точно: сюда он приехал в среду, а не во вторник утром.
– Месье ошибается, – твердо сказала Мари, Пуаро встал.
– Тогда свое слово скажет закон, – пробормотал он. – Очень жаль.
– Что вы имеете в виду, месье? – испуганно спросила Мари,
– Вы будете арестованы за соучастие в убийстве миссис Кеттеринг, английской леди.
– Убийстве?
Ипполит побледнел и задрожал, Мари выронила скалку и заплакала.
– Но это невозможно, невозможно, я думала…
– Раз вы настаиваете на своей лжи, о чем говорить? Думаю, вы оба – болваны.
Он повернулся и пошел к двери, но его остановил вопль,
– Месье, месье, один момент. Я не представлял, что тут такие дела. Я… я думал, это просто связано с женщиной. У нас уже были небольшие неприятности с полицией из-за этого. Но убийство – совсем другое дело.
– Мое терпение на исходе, – рассерженно воскликнул Пуаро. Он повернулся и указал пальцем на Ипполита. – Весь день я тут торчу, стараясь, чтобы до вас, глупцов, хоть что-то дошло. Я хочу правды. Если вы не скажете ее мне, ваше дело. Итак, последний раз. Когда месье граф де ла Роше приехал на виллу «Марина» – во вторник утром или в среду утром?
– В среду, – всхлипнул слуга, и Мари закивала головой за его спиной.
Пуаро несколько мгновений смотрел на них, затем медленно поднял голову.
– Вы мудры, дети мои, – спокойно произнес он. – Вы были на волоске от серьезных неприятностей.
Он покинул виллу «Марина» улыбаясь.
– Одно предположение подтвердилось, – пробормотал он. – Может, удастся подтвердить и другое?
Было шесть часов, когда визитную карточку месье Пуаро передали Мирель. Она немного подумала, глядя на нее, а потом утвердительно кивнула. Когда Пуаро вошел, она в ярости носилась по комнате.
– Ну? – воскликнула она, останавливаясь. – Ну? Что еще? Вы меня еще не совсем доканали? Разве вы не заставили меня предать моего бедного Дерека? Чего еще вы хотите от меня?
– Один-единственный вопросик; мадемуазель. Когда поезд отъехал от Лиона и вы вошли в купе миссис Кеттеринг…
– Что?
Пуаро посмотрел на нее с отеческим упреком и начал снова:
– Я сказал, когда вы вошли в купе миссис Кеттеринг…
– Я туда не входила.
– И увидели, что…
– Я туда не входила.
– Ah, sacre!(60)
Он приблизился к ней, схватил за плечи и так яростно затряс, что она откинулась назад.
– Вы будете мне лгать? Я расскажу вам, как все произошло, да так, словно я сам там был, и вы это знаете. Врать мне – опасное занятие. Будьте осторожны, мадемуазель Мирель.
Она отвела глаза.
– Я… я не… – начала она неуверенно. – Я не… – Она запнулась.
– Меня интересует только одно, – сказал Пуаро. – Меня интересует, мадемуазель, вот что. Либо вы нашли то, что искали, либо…
– Либо что?
– Либо кто-то другой был там до вас?
– Я больше не отвечу ни на один ваш вопрос, – провизжала танцовщица, вырвалась из цепких рук Пуаро, повалилась на пол и забилась в истерике.
Вбежала испуганная служанка.
Эркюль Пуаро пожал плечами, поднял брови и спокойно вышел из комнаты. Он был доволен.
Глава 30. Мисс Винер делает вывод
Катарин посмотрела в окно спальни мисс Винер. Шел дождь, несильный, но мелкий и монотонный. Из окна был виден сад: ухоженные клумбы вдоль дорожек, на которых весной расцветут розы, тюльпаны, гиацинты.
Мисс Винер возлежала на огромной викторианской кровати. Остатки завтрака были сдвинуты на край маленького столика. Она была погружена в распечатывание корреспонденции, сопровождая это занятие едкими комментариями.
Катарин читала письмо, обратный адрес которого был означен как парижский отель «Риц».
«Дорогая мадемуазель Катарин! Я надеюсь, что вы пребываете в добром здравии и возвращение в английскую зиму не очень плохо подействовало на вас. Что касается меня, то я продолжаю свое расследование с неослабевающим усердием. Не думайте, что я здесь отдыхаю. Вскоре приеду в Англию и надеюсь иметь удовольствие видеть вас. Мы встретимся, не так ли? По приезде в Англию напишу вам. Вы не забыли, что мы коллеги в этом деле? Надеюсь, вы хорошо помните это. Примите мои заверения, мадемуазель, в искренней и глубокой преданности.
Эркюль Пуаро».
Катарин озадаченно сдвинула брови. Что-то в этом письме заинтриговало ее.
– Этих Томми Сандерса и Алберта Дюкса из хора мальчиков нельзя брать на пикник, – вещала мисс Винер. – Пока их не исключат, я не пожертвую ни пенни. Они такое вытворяют на воскресных службах! Томми споет: «О, Бог, скорее спаси нас» – и больше рта не открывает, и я буду не я, если Алберт Дюкс не жует резинку!
– Да, они ужасны, – согласилась Катарин.
Она распечатала второе письмо, и краска прихлынула к ее щекам. Голос мисс Винер зазвучал откуда-то издалека.
Когда Катарин пришла в себя, мисс Винер произносила длинную торжественную речь:
– Можешь относиться к этому как угодно. Для меня титулы ничего не значат. Жена викария или не жена викария, это не женщина, а кошка. Она намекает что ты купила свой путь в общество.
– Наверное, она недалека от истины.
– Гляжу я на тебя, – продолжала мисс Винер, – ты совсем не изменилась. Разве ты вернулась важной дамой, к которой нельзя подступиться? Нет, ты такая же добрая и носишь те же толстые чулки и простые туфли. Только вчера я сказала об этом Элен. «Элен, – сказала я, – посмотри на мисс Грей. Она общалась с великими мира сего, но не носит, как ты, юбки выше колен, и шелковые чулки, что ползут, как только на них посмотришь, и самые смешные туфли, какие я только видела!»
Катарин мысленно улыбнулась. Мисс Винер была кремень, когда речь шла о ее предубеждениях. Старая леди продолжала с энтузиазмом:
– Для меня было большим облегчением увидеть, что ты не потеряла голову. Я как-то разбирала старые вырезки. Помню, было несколько про леди Темплин и ее военный госпиталь, а найти никак не могу. Может, ты посмотришь, дорогая, твои глаза острее моих. Все вырезки в бюро.
Катарин посмотрела на письмо, что держала в руках, хотела что-то сказать, но сдержалась и пошла к бюро.
Она сразу же нашла вырезки и стала их разбирать.
С тех пор как она вернулась в Сент Мэри Мед, она не переставала восхищаться мужеством мисс Винер.
Она понимала, как мало может сделать для старой женщины, но из опыта знала, как много это «мало» значит для старых людей.
– Вот, – наконец сказала она. – «Виконтесса Темплин, которая устроила на своей вилле в Ницце офицерский госпиталь, стала жертвой сенсационного ограбления. Ее драгоценности похищены. Среди них – один из старинных изумрудов, принадлежавших семье виконта Темплина».
