— Да, ваша честь! — ответил Перри Мейсон. — Эта девушка работала официанткой в ресторане «Домовая кухня» и дружила со свидетелем. В тот вечер, когда произошло убийство, Серл встретился с Биллом Хогарти до того, как тот отправился к себе на квартиру. Он пригласил Хогарти пообедать в ресторан «Домовая кухня». Их обслуживала Хейзл Стикланд. В тот вечер в ресторане подавалось два комплексных обеда. Один состоял из печеной картошки, другой — из бараньих отбивных с печеным картофелем и зеленым горошком. Серл с Хогарти заказали мясной обед… У меня с собой есть меню из этого ресторана, в котором указаны блюда комплексных обедов на каждый день недели.
— В котором часу это было? — осведомился судья Кнокс в замешательстве.
— Приблизительно в шесть или в шесть пятнадцать вечера, — ответил Мейсон.
— Но в этот вечер свидетель с Хогарти обедали у него на квартире, — подчеркнул судья Кнокс. — По-моему, это сомнений не вызывает.
— Взгляните на его лицо, и вы поймете, что здесь еще далеко не все ясно, — ответил адвокат.
Киттеринг поднялся на ноги.
— Я протестую по поводу подобных совещаний между судом и адвокатом. Здесь я усматриваю предубеждение.
Судья Кнокс мельком взглянул на бледное и вытянувшееся лицо Серла и снова перевел взгляд на Перри Мейсона.
— Протест отклоняется, — заявил он. — Свидетель, отвечайте на поставленный вопрос.
— Разве это не так? — продолжил Мейсон. — Разве вы только что не об этом говорили?
— Нет, — ответил Серл напряженным и неприятным голосом.
— Вы хотели, чтоб Хогарти помог вам выпутаться из неприятного положения, уплатив за вас залог. Но он не стал этого делать, — сказал адвокат. — Вы же знали, что, если даже он согласится, вам никогда не позволят снова открыть ваше дело. Вы были в бешенстве. Заплатили ему за этот бизнес, требовали, чтобы он вернул вам деньги и настаивали на уплате залога. Тот отказался. Тогда вы задумались. Вы знали, что у него оставалась большая часть тех двадцати тысяч, и, может быть, он даже носил эти деньги при себе. Выйдя от него, вы стали размышлять, как бы завладеть ими, но сделать это так, чтобы у вас было стопроцентное алиби. Вам было известно, что эксперты судебной медицины устанавливают время смерти по анализу пищи в желудке убитого. Вам было также известно и то, что Хогарти обедал в шесть пятнадцать и что он ел. Приблизительно через два часа вы пришли к нему и убили его. Прошло уже достаточно времени после этого, и можно было заказать обед в расположенном рядом ресторане, приказав принести то же самое, что Хогарти ел в «Домовой кухне». Когда официант принес заказ, вы, скорее всего, находились в спальне, вероятно, беседуя с духом хозяина квартиры. На самом же деле, поскольку в это время Хогарти был уже мертв, вы разговаривали сами с собой, меняя голос, чтоб создалось впечатление, что говорят двое. Ведь это правда?
— Это ложь! — выкрикнул Серл, но его голос был хриплым от волнения.
Мейсон продолжил так же спокойно и монотонно:
— Вы дождались, пока ушел официант, а затем выбросили содержимое тарелок в мусоропровод. Потом вы ушли и принялись за организацию алиби: внимательно проследили за тем, чтобы дверь была заперта, но не учли, что у Марсии Виттакер был ключ от этой квартиры. Уйдя оттуда после совершения убийства, вы отправились в зал для игры в пул, где, как вы знали, всегда можно встретить знакомых и, воспользовавшись случаем, сообщили им, что собираетесь звонить Хогарти в десять тридцать. Затем, чтобы сходились концы с концами, для создания впечатления, что он убит сразу после телефонного разговора, вы сделали вид, будто набираете номер и разговариваете с ним по телефону об уплате залога. А из зала вы прямехонько направились в полицейский участок, посчитав это лучшим местом, где можно окончательно обеспечить себе алиби.
— Я не делал ничего подобного! — упрямо твердил Серл.
Сохраняя спокойствие, Киттеринг произнес:
— Ваша честь, я протестую по этому поводу. Это попытка оказать давление на свидетеля. Это…
— Протест отклоняется, — сказал судья Кнокс. — Продолжайте, пожалуйста, мистер Мейсон.
— Лучше как следует подумайте, Серл, — посоветовал адвокат, — потому что все, о чем я говорил, можно доказать.
Серл плотно сжал губы и на сей раз ничего не ответил. У него на лбу выступила холодная испарина.
— Теперь, — спокойно продолжил Мейсон, — вернемся к тому вечеру, когда произошло убийство. Вы отправились в ресторан «Домовая кухня», где вас обслуживала Хейзл Стикланд. Она…
— В тот вечер я там не обедал, — заявил Серл. — Я ел с Хогарти у него в квартире. Я вообще не заходил в «Домовую кухню» в тот вечер.
— Вы были там, — спокойно произнес Мейсон. — Вы и Билл Хогарти. Вы смогли отделаться от официантки, но, видимо, вы не заметили двух девушек, сидящих за соседним столиком, с которыми Хогарти пытался ненароком завести знакомство. — Мейсон резко повернулся к залу. — Мисс Гертруда Лэйд, не могли бы вы подняться?
Гертруда Лэйд встала.
Указывая на нее пальцем, Мейсон сказал:
— Посмотрите, Серл, на эту девушку. Я хочу спросить, видели ли вы ее когда-нибудь раньше, если она, конечно, не сидела за соседним от вас столиком в «Домовой кухне», где вы обедали в пятницу, седьмого числа этого месяца.
Гертруда Лэйд подтвердила:
— Да, это он!
Помощник окружного прокурора вскочил на ноги, намереваясь в очередной раз заявить протест. Мейсон поднял руку.
— Нет, нет, мисс Лэйд! Ни слова. Пожалуйста! До вас дело дойдет позже, — до вас и до той девушки, которая тогда была с вами. Я только хотел спросить мистера Серла, не знает ли он вас. Садитесь, пожалуйста.
Гертруда Лэйд села.
Лицо Серла позеленело, как несвежий паштет. В этот момент дверь открылась, и два помощника шерифа ввели в зал Эмили Миликант. Мейсон невозмутимо взглянул на нее и снова повернулся к Серлу.
— Вы все еще продолжаете утверждать, что обедали с Биллом Хогарти у него в квартире, а не в ресторане «Домовая кухня»? — спросил адвокат.
Поколебавшись, Серл неожиданно проговорил:
— Мы обедали дважды. Один раз в ресторане, а второй — у него в квартире. Он был очень голоден.
Мейсон улыбнулся:
— И вы тоже были настолько голодны, что съели все до капельки со своей тарелки?
— Да.
— Не хотите ли вы сказать суду, что съели даже кожуру от печеного картофеля?
— Да, — заявил Серл, — я всегда ее ем.
— Больше того, — продолжил Мейсон, — вы даже сгрызли кости от баранины!..
Серл смотрел на адвоката, не в силах что-либо произнести от ужаса.
— Когда вы задумаете совершить следующее убийство, постарайтесь проделать это поаккуратнее, Серл, — посоветовал с каменным лицом адвокат. — Вы совершили роковую ошибку, выбросив из тарелок в мусоропровод абсолютно все, забыв, что, как правило, от баранины остаются кости.
Мейсон с улыбкой повернулся к судье Кноксу.
— Это все к тому, — сказал он, — что, когда Олден Лидс зашел в квартиру, Хогарти уже был мертв. Считаю, что Миликант и Хогарти это один и тот же человек. Он шантажировал обвиняемого, и поэтому нет ничего необычайного в том, что обвиняемый хотел завладеть бумагами, которые, по его сведениям, находились у убитого, и таким образом избежать их огласки. Хотя надо признать, что действовал незаконно. Поскольку обвиняемый обыскивал квартиру, там, естественно, остались отпечатки его пальцев — он же очень старался найти эти документы!..
— Но, — вскричал вскочивший с места Киттеринг, — эти бумаги говорили о том, что он покушался на убийство Билла Хогарти, украл у него добытое золото и…
— Да нет же, — с улыбкой возразил Мейсон. — В тех бумагах речь шла совершенно о другом. Обвиняемый нашел их, и они уничтожены.
Сказав это, адвокат сел.
— Это ложь! — вскричал Серл.
— Ваша честь! — подхватил Киттеринг. — Я протестую…
Мейсон повернулся к Киттерингу:
— Если бы вы хотели найти настоящего преступника, а не пытались все свалить на невиновного только потому, что уже начали его обвинять, вы бы работали вместе со мной, а не мешали мне… Когда Хогарти получил тот первый чек, банк вынужден был его оплатить, но, заподозрив шантаж, кассир записал номера банкнотов. После убийства Хогарти эти деньги оказались у Серла. Я даже думаю, что они и сейчас у него с собой.
Судья Кнокс объявил двадцатиминутный перерыв, но не успел договорить, поскольку Серл закричал:
— Я отказываюсь быть свидетелем обвинения! — и пройдя через зал, вышел в дверь, ведущую в судейскую комнату.
Судья Кнокс крикнул помощнику шерифа, охранявшему Лидса:
— Догони его! Верни назад! Не сиди как дурак! Помощник шерифа бросился выполнять приказание. Мейсон чиркнул спичкой о подошву своего ботинка и прикурил. Делла Стрит с силой сжала его запястье.
— Ну, шеф, — сказала она, — я могла бы в вашу честь сплясать на судейском столе джигу.
