— Какое дело?
— Дело, возбуждаемое против тебя.
— Я не знал, что против меня возбуждается дело.
— Мы его пока еще не возбудили. Но все, что нам требуется, так это немного уличающих данных для того, чтобы получить первоклассное дело.
— Понимаю, — протянул я, — инспектор хотел бы, чтобы я совершил отсюда побег. Правильно?
— Ну что ж, — заявил детектив, — если ты решишься на побег, то у нас появятся все основания для того, чтобы задержать тебя по обвинению в совершении убийства. В штате Калифорния, как тебе известно, побег подозреваемого является доказательством его вины, — во всяком случае, такой побег будет только на руку представителю обвинения на суде.
— Прекрасно, — отметил я, — с твоей стороны было очень любезно сообщить мне все это.
— О, я всего лишь следую полученным мною инструкциям, — объяснил детектив, — для нас важно, чтобы ты понял, что твоя попытка улизнуть отсюда будет расцениваться как побег. Видишь ли, теперь я смогу свидетельствовать на суде, что я предупредил тебя.
— Большое тебе за это спасибо, — поблагодарил я его.
— Дверь в эту комнату не будет заперта, — предупредил он, — но ты сможешь закрыть ее на засов изнутри, если ты слабонервный. Лестница к запасному выходу находится в конце коридора.
— Итак, я не смогу покинуть отель через парадные двери.
— Да, за ними будут следить, — подтвердил детектив.
— Ну что ж, было приятно ознакомиться с правилами игры, — заявил я, — по, крайней мере, я теперь знаю детали подготовленной для меня ловушки.
— Ловушки? — переспросил он.
— Да, конечно, — подтвердил я, — инспектор Хобарт готов отдать что угодно за то, чтобы я улизнул из отеля через запасной выход и таким образом совершил бы побег. Он был бы в восторге от этого.
— Возможно, что и так, — не стал возражать детектив и вышел из комнаты.
Я позвонил в ресторан отеля, попросил соединить меня с отделом обслуживания и заказал в свой номер двойную порцию коктейля «Манхэттен», недожаренный кусок говяжьей вырезки высшего сорта, запеченный клубень картофеля, кофе и яблочный пирог.
Мне ответили, что заказ принят, за исключением коктейля. Они получили указание полиции о том, чтобы в мой номер спиртное не подавалось.
Я включил телевизор и посмотрел конец телефильма о частном детективе. После телефильма я прослушал новости и прогноз погоды. После этого прибыл мой заказ из ресторана. Я пообедал и позвонил официанту, чтобы тот забрал посуду. Затем я стал просматривать газеты.
В них без каких-либо подробностей сообщалось об убийстве мужчины в отеле в центре города, но зато приводилось обычное послесловие: полиция продолжает работать по «горячим следам» и предполагает задержать подозреваемого в убийстве «в течение ближайших сорока восьми часов».
Все шло по обкатанной колее — репортеры должны были сочинять заметки в газетах, а полиция должна была убеждать налогоплательщиков, что она недаром ест свой хлеб.
Когда на улице было уже давно темно, я услыхал осторожный стук в дверь.
Я пересек комнату и открыл дверь. На пороге стояла Хейзл Даунер.
— Дональд! — воскликнула она.
— Ну и дела! — удивленно протянул я. — Действительно, мир тесен. Ладно, входите и располагайтесь, как дома. Как вам удалось найти меня?
— Я следила за вами.
— Каким образом?
— Мы узнали, что вас задержала полиция. Мой адвокат, Мэдисон Эшби, позвонил из Лос-Анджелеса и заявил, что если вас немедленно не освободят, он добьется распоряжения суда о передаче задержанного в суд для решения вопроса о законности вашего ареста. Из полиции ему ответили, что вас освободят в течение часа и отвезут вас в отель.
— Что было потом?
— Я находилась в Сан-Франциско и постоянно поддерживала связь с моим адвокатом. Он позвонил мне и сообщил, то вы в полиции. Поэтому я поехала туда и запарковала мою машину напротив входа в управление полиции. Когда детектив в гражданской одежде повез вас оттуда сюда, я последовала за его машиной.
— И потом?
— Я не хотела привлекать к своей особе излишнего внимания, поэтому выждала пару часов, затем запарковала свою машину на платной стоянке, взяла такси и с небольшой поклажей поехала сюда. В холле отеля я с невозмутимым видом прошла мимо детектива в гражданской одежде, который дежурил там, зарегистрировалась и получила комнату.
— При регистрации вы сообщили свое настоящее имя?
— Конечно, нет.
— Вас могли узнать.
— Не думаю. Меня здесь не знают.
— Так, так, это же надо! Итак, вы у меня в этом отеле.
— Совершенно верно.
— Конечно, я рад видеть вас. Я опасался, что мне придется провести весь вечер одному.
— Дональд, чем мы займемся сейчас?
— А что вам хотелось бы делать? — спросил я.
— Я хотела бы заняться тем, что помогло бы выяснить, куда делись деньги, которые оказались у Стэндли, — те самые, что принадлежали мне.
— А как вы думаете, что с ними случилось?
— Я думаю, что их захватила Эвелин Эллис. Но, по правде говоря, у меня сейчас все смешалось в голове.
Я схватил со стола листок бумаги и быстро написал: «Комната прослушивается. Следуйте моим указаниям».
Я поднес записку к самым ее глазам, и она нервно хохотнула.
— Ну что ж, Дональд, — заявила она нарочито громким голосом, — вы проделали ради меня довольно трудную работу. Полагаю, было бы неплохо все проанализировать по порядку вплоть до настоящего момента.
— Хорошо, — согласился я, — давайте присядем. Я попробую заказать для нас коктейли… О, черт, я не смогу этого сделать. Они отказывают мне в спиртных напитках.
— Почему? Они думают, что вы несовершеннолетний?
— Я нахожусь, — пояснил я, — под присмотром полиции, в состоянии более или менее задержанного.
— Дональд, что случилось? — спросила она.
— Дайте подумать, — ответил я, — мне нужно кое-что обмозговать. Присаживайтесь здесь. Мне нужно пойти в ванную. Я буду с вами через минуту.
Она присела на кушетку. Я приложил палец к губам и уселся рядом с ней. Я взял блокнот и на первой страничке написал: «Следуйте моим указаниям. Говорите мне все, что угодно, но только не то, чего, по вашему мнению, не должна знать полиция. Они, вероятно, вмонтировали в этой комнате, по крайней мере, три подслушивающих устройства. Я готов сообщить вам некоторые факты, но будьте осторожны, когда будете обращаться ко мне. Не задавайте мне конкретных вопросов, поскольку, возможно, я не смогу ответить на них».
После того, как она прочитала записку, я разорвал ее, на цыпочках направился в ванную комнату, спустил обрывки записки в туалет, с шумом повернул дверную ручку в ванной, вернулся к Хейзл и сказал ей:
— Ну что ж, мне в самом деле приятно видеть вас.
Я с тоской думал о том, что мне предстоит провести вечер в одиночестве. Эта мысль явно не способствовала улучшению моего настроения.
— Дональд, вы все же можете рассказать, что произошло с вами?
— Конечно, — ответил я, — я не собираюсь рассказывать вам о своих похождениях со всеми подробностями, поскольку о некоторых вещах я предпочитаю умолчать, но в общем случилось вот что: я прибыл сюда, в Сан-Франциско, чтобы попытаться отыскать для вас вашу потерянную любовь, и к тому времени, когда я нащупал было его следы, он был убит, а я после этого тщетно пытался выяснить хоть что-нибудь о его убийце. В данный момент меня не особенно интересует само дело об убийстве, поскольку я знаю, что вас более всего волнует проблема того, как вернуть себе пятьдесят тысяч баксов. Скажите, Хейзл, он вам нравился?
— Конечно, он мне нравился, — подтвердила она, — но мне нравятся и многие другие. Когда у мужчины в кармане пятьдесят тысяч, то он не может не нравиться.
— Вы уверены в том, что они были у него?
— О, да. У него было полно денег.
— Но вы уверены в том, что у него было пятьдесят тысяч баксов?
— Знаете ли, он был набит долларами. Дональд, он обещал мне шестьдесят тысяч.
— Он обещал вам?
— Да, он собирался передать их мне как бы на хранение.
— И что же произошло?
— Вы знаете, что произошло. Он принялся рассказывать мне разные сказки о том, что он собирался делать, но все более и более уклонялся от того, что он был намерен делать со мной. Видите ли, довольно скоро я узнала об этой Эвелин Эллис. Вы же знаете, у женщины есть много возможностей разузнать о подобных вещах. Полагаю, что женское существо обладает особой интуицией для распознания соперницы.
— И что было потом? — спросил я.
— Знаете ли, Дональд, если вы хотите, чтобы я сказала вам всю правду, то скажу сразу. Я совершила большую ошибку. Я выложила на стол не те карты. Вместо того, чтобы взять верх над другой женщиной, я оказалась в дурочках.
— Что же такое вы сделали?
— О, я прямо обвинила его в том, что он обманывает меня. Я устроила ему сцену и сказала ему все то, что говорит женщина при подобных обстоятельствах. Но это было как раз то, чего я не должна была делать.
