Пензер отнес чемодан прямо в кабинет и поставил на стул. Похоже, его находкой уже кто-то занимался. Замок был вскрыт, но не специалистом, а дилетантом, и теперь створки держались вместе лишь благодаря боковым зажимам.
– Будешь говорить ты или дашь слово мне? – поинтересовался я у Сола.
– Предоставляю слово тебе.
– Спасибо. Вульф все верно рассчитал. Моллой держал чемодан у нее на квартире. После его смерти – может, сразу, а может быть, только вчера – она вскрыла чемодан и слегка покопалась в нем. Я прикинул, сколько он может весить. Еще один вывод: она ничего не взяла. Если бы взяла, то не стала бы хранить его на вокзале и прятать ключ в столь интимном месте. К тому же чемодан полный. Вульф говорит, что мы с тобой должны изучить содержимое. Но я полагаю, для начала нам нужно заняться отпечатками.
Я достал из шкафа все необходимое, и мы приступили к работе. Конечно, нам недоставало навыков, которыми владел эксперт, занимавшийся банковским сейфом. Но, когда мы покончили с делом, у нас оказался целый набор фотоснимков с отпечатками, который не стыдно показать умным людям. Разумеется, они могли пригодиться нам лишь после того, как у нас окажутся образцы для сравнения. Припрятав убранные в конверты снимки, мы поставили чемодан ко мне на стол и открыли его.
Примерно на две трети он был заполнен всяким хламом. Там были рубашки и галстуки, вероятно самые любимые, с которыми Моллою не хотелось расставаться; пара шлепанцев; шесть тюбиков пасты для бритья; две пижамы; носки; носовые платки… Сложив барахло стопкой на столе, мы добрались до толстого кожаного портфеля, лежавшего на дне. С него тоже следовало бы снять отпечатки, но мы сгорали от нетерпения, поэтому я открыл его и вытащил на свет божий содержимое.
Там оказался не один сувенир, а целая коллекция. Сол придвинул стул, и мы вместе занялись исследованием портфеля. Не стану описывать то, что мы там обнаружили, даже перечислять не стану – на это ушла бы уйма времени.
Мы уже завершали работу, когда ровно в шесть из оранжереи спустился Вульф. Он направился было к своему столу, но, сделав крутой вираж, приблизился к моему и уставился на нашу галантерейную лавку.
– Это добро лежало сверху, – пояснил я, а потом постучал пальцами по стопке бумаг: – Главное – здесь. Сплошь сувениры. Такая прорва, что и верблюд подавился бы.
Вульф взял бумаги, обошел вокруг своего стола, уселся в кресло и приступил к изучению документов. Мы с Солом запихнули манатки Моллоя в чемодан, заперли его и расселись в кресла. Минут десять царила тишина, если не считать шелеста листов и похрюкивания Вульфа. Он уже почти добрался до конца стопки, когда зазвонил телефон. Я снял трубку.
– Кабинет Ниро Вульфа. Арчи Гуд…
– Это Стеббинс. Насчет женщины по фамилии Брандт. Делии Брандт. Когда вы видели ее в последний раз?
– Подожди секунду – что-то в носу засвербело, сейчас чихну. – Я прикрыл ладонью микрофон и обратился к Вульфу: – Это Стеббинс. Спрашивает насчет Делии Брандт. Если вас, разумеется, интересует такая мелочь.
Вульф нахмурился и, поколебавшись секунду, поднял трубку со своего телефона. Я отнял ладонь от микрофона и чихнул.
– Только бы не простуда! Когда я простыл в прошлый раз…
– Прекрати паясничать! – рявкнул Стеббинс. – Я задал тебе прямой вопрос.
– Понимаю. Тебе бы не мешало знать, что я не отвечу, пока ты не назовешь хотя бы самую плевую причину, почему я должен откровенничать по поводу встреч с этой Брандт, Делией Брандт. Итак?
– Она найдена мертвой в собственной квартире. Убитая. В ее телефонной книге есть ваши адрес и телефон. Причем это последняя запись, сделанная ее рукой. Так когда вы видели Делию в последний раз?
– Боже мой! Значит, она умерла?
– Да. Если тебя прикончат, ты тоже умрешь. Прекрати паясничать.
– Я не паясничаю. Если бы я никак не отреагировал на твое сообщение, ты бы решил, что это я ее убил. Я видел ее в первый и последний раз вечером в прошлую субботу, примерно около девяти тридцати, в ее квартире. Собирал сведения по делу Моллоя. Эта девчонка в течение десяти месяцев работала у него секретаршей. В прошлый четверг днем я говорил с ней по телефону. Очень коротко. Вот, собственно, и все.
– Так ты просто собирал сведения?
– Совершенно верно.
– Мы бы хотели, чтобы ты пришел к нам и сообщил, чт́о там насобирал. Прямо сейчас.
– Где вы находитесь?
– Забыл? Отдел по расследованию убийств Западного Манхэттена. Мы только что прибыли сюда с неким Лессером, Уильямом Лессером. Может, вспомнишь, когда видел его в последний раз?
– А чем вызвано столь навязчивое любопытство? Мне нужно знать причину, ты же знаешь.
– Знаю. Он пришел к Делии Брандт двадцать минут назад и застал там нас. Говорит, будто у них было назначено свидание. Еще он говорит, что это вы ее прикончили. Убедительная причина? Так когда ты видел его в последний раз?
Мне так и не пришлось ответить на этот вопрос, ибо в трубке раздался голос Вульфа:
– Мистер Стеббинс, это Ниро Вульф. Я бы хотел поговорить с мистером Кремером.
– Он занят. – Могу поклясться чем угодно, у Пэрли садится голос, стоит ему услышать или увидеть Вульфа. – Нам нужен Гудвин.
– Но сперва я должен поговорить с мистером Кремером.
Молчание. Потом львиный рык:
– Погодите. Я узнаю.
Мы ждали. Я разглядывал Вульфа. Пустое занятие. Физиономия его оставалась непроницаемой, глаза были закрыты. Он открыл их, лишь услыхав голос Кремера.
– Вульф? Это Кремер. Что вам угодно?
– Мне угодно представить вам убийцу. Я готов это сделать. Если хотите, можете захватить с собой мистера и миссис…
– Сейчас я буду у вас!
– Нет. Мне еще нужно изучить кое-какие документы. Вас не впустят. Приезжайте в девять и возьмите с собой супругов Ирвин и Аркофф. А также можете захватить мистера Лессера. Он заслужил место в партере. Вы должны быть обязательно. В девять часов.
– Черт побери, хотел бы я знать…
– Узнаете в свое время. У меня еще много работы.
Вульф положил трубку на рычаг, и я сделал то же самое.
– Арчи, позвони мистеру Фрейеру, мистеру Дигану и мистеру Хэролду, – велел он. – Если последний хочет взять с собой жену, пускай берет. В таких случаях чем солиднее аудитория, тем лучше. И поставь в известность миссис Моллой.
– Миссис Моллой здесь не будет.
– Но ведь она здесь.
– Я хотел сказать, что присутствие Хэролда лишает ее возможности занять место среди публики. Она не знает, что Питер Хейз на самом деле Пол Хэролд. Пускай он сам ей об этом скажет, когда захочет. Как бы там ни было, она не желает показываться на людях. К тому же она, строго говоря, вам не нужна.
– Очень хорошо!
Он посмотрел на меня с иронией. Возможно, ему представлялось, что взгляд его исполнен нежнейшей симпатии, но я расценил его как ироничный.
– Разумеется, вас с Солом там сегодня не было. Если понадобится разъяснить, откуда у меня взялся материал, я сумею выкрутиться, не волнуйтесь.
– Значит, я свободен? – поинтересовался Сол.
– Нет. Ты должен быть под рукой. Мы еще успеем поужинать. А теперь я займусь бумагами.
И он вновь сосредоточился на кипе лежащих перед ним бумаг.
Хозяин опоздал на вечеринку, но не по своей вине. Я не присутствовал при конфиденциальном разговоре Вульфа с Кремером в столовой, на котором настоял последний, ибо у меня были другие дела. Однако, проходя мимо дверей, чтобы встретить прибывших гостей, я слышал их голоса. Поскольку дверь кабинета сделана из звуконепроницаемого материала, а я ее, естественно, закрыл, туда не доносилось ни звука.
Красное кожаное кресло, разумеется, было зарезервировано за инспектором Кремером. Пэрли Стеббинс уселся поблизости от него у стены и разглядывал собравшихся. Джером и Рита Аркофф, так же как Том и Фанни Ирвин, занимали места в первом ряду. Ирвин сел поближе к жене, но почему-то не взял ее за руку. Мистер и миссис Хэролд, а также Альберт Фрейер устроились поодаль, возле глобуса. За Аркоффами и Ирвинами расположились Уильям Лессер и Патрик Диган, между которыми примостился Сол Пензер, чуть-чуть отодвинувшийся назад. Таким образом, между мной и Диганом не было никаких преград, Сол же находился от него на расстоянии вытянутой руки.
Было девять пятнадцать, и тишина, нарушаемая лишь тихим бормотанием, становилась невыносимой, когда наконец открылась дверь и вошли Вульф и Кремер. Вульф направился к своему столу и сел в кресло. Кремер встал в позу и приготовился произнести речь.
– Хочу, чтобы вы поняли: это не официальное расследование, – начал он. – Пятеро из вас пришли сюда по моей просьбе, но это была всего лишь просьба. Мы с сержантом Стеббинсом находимся здесь в качестве наблюдателей, а потому не несем никакой ответственности за то, что скажет либо сделает Ниро Вульф. В настоящий момент дела обстоят так, что вы вольны в любую минуту встать и уйти.
