– Я тебе позже объясню. Ты еще не читал утренние газеты?
– Нет. Я же всю ночь работал.
– Я знаю, Дональд. Теперь слушай. Нам нельзя идти в агентство. Нельзя появляться у тебя дома и у дома Мариан. Я сейчас позвоню и вызову такси. А ты возвращайся и скажи новой смене сыщиков, чтобы они докладывали мне по телефону в гостиницу «Уэст Маунт». Мы поедем туда.
– А что в утренних газетах? Я куплю себе по дороге.
– Не нужно, милый, – встревоженно сказала Берта. – Сосредоточься пока на работе.
– Ну хорошо. Вы возьмете такси и по пути заберете меня.
Я подошел к детективам и сказал, чтобы они звонили в гостиницу «Уэст Маунт». А если телефон не ответит, звонить в агентство и докладывать мисс Бранд.
Я уже возвращался к аптеке, когда возле меня остановилось такси. Я вскочил в машину, и мы молча поехали в гостиницу «Уэст Маунт». Берта держала в руках утреннюю газету, но отказалась показать ее мне.
В гостинице мы зарегистрировались как миссис Кул и Дональд Кул.
– Нам с племянником нужны две смежные комнаты, – сказала Берта. – Я ожидаю телефонного звонка по важному делу. Пожалуйста, позаботьтесь, чтобы всех, кто будет меня спрашивать, сразу связывали с моим номером. Наш багаж привезут позже.
Берта снова сверкнула своими бриллиантами, и через минуту вся гостиничная братия готова была вылезти из кожи, чтобы нам услужить.
Я подождал, пока коридорный выйдет из номера, и позвонил в «Ки-Уэст». Услышав голос Фриды Тарбинг, я сказал:
– По моему вопросу звоните Берте Кул в гостиницу «Уэст Маунт». Запишите номер: 6-21.
– Хорошо, – сказала она. – У меня пока ничего нового. Я вам перезвоню.
– Вы всегда так мило держитесь, когда вас будят среди ночи?
– Разве я мило держалась?
– Ну конечно. Миссис Кул сказала, что такие женщины, как вы, встречаются раз в сто лет. И я должен покорить ваше сердце и жениться на вас, пока меня не опередили.
Фрида мелодично засмеялась:
– Это интересная мысль.
– По-моему, тоже.
Внезапно ее смех оборвался, и она заговорила безразличным деловым голосом:
– Я приняла ваше сообщение. Оно сейчас же будет передано. Благодарю вас.
Фрида повесила трубку.
Берта Кул развалилась в мягком кресле. Она сняла туфли и забросила ноги на спинку второго кресла.
– Это дар божий. – Она смотрела на меня, покачивая головой.
– О чем это вы?
– О том, что все женщины в тебя влюбляются.
– Они в меня не влюбляются, – возразил я. – Мы просто с ней пошутили. Я даже не уверен, что ей это понравилось.
– Глупости, – засмеялась Берта и вставила сигарету в мундштук.
Я подошел к кровати, на которую она положила утреннюю газету. Новости были напечатаны на первой странице.
«Главный свидетель окружной прокуратуры по делу об убийстве Эвелин Харрис исчез. Некоторые обстоятельства заставляют предположить, что она стала жертвой преступников. Полиция прочесывает город».
Дальше шла обычная газетная ерунда – у полиции есть важные улики, и уже к вечеру можно ожидать новых сообщений. Сообщалось, что свидетель исчез как раз в тот момент, когда полиция была готова «открыть» дело. Полиция намекает, что можно ожидать сенсационных разоблачений.
– О боже! – Я посмотрел на Берту. – Неужели с ней что-то случилось? Как могли полицейские оказаться настолько тупыми, что не предусмотрели такой возможности? Господи! Ведь они же имели дело с убийцей! Эта девушка была главным свидетелем, а ее оставили совершенно беззащитной. Это самая невероятная глупость из всех, что я когда-либо слышал…
– Выше нос, милый. С ней все в порядке.
– Почему вы так думаете?
– Единственный человек, которого она могла опознать, это наш клиент. А ты же прекрасно знаешь, что он не способен на убийство.
Я еще раз перечитал статью.
– Но в квартире нашли пятна крови!
– Не волнуйся, Дональд, – сказала Берта Кул. – Она жива. Если бы ее хотели убить, это сделали бы прямо в квартире, и полиция нашла бы тело. А раз Мариан не нашли, значит, она жива. Полиция ее найдет. Ты же знаешь, как они стараются в таких случаях.
– Хотелось бы верить, что вы правы! – Я взволнованно зашагал по комнате.
– Не надо так переживать. Все равно сейчас ты ей ничем не поможешь. Мы должны справиться со своим делом. Поэтому у тебя должна быть ясная голова.
Я немного походил по комнате, выкурил пару сигарет, еще раз перечитал газету и встал у окна, глядя на улицу.
Берта Кул молча курила. Потом позвонила в офис и поговорила с Элси. Повесив трубку, она сказала:
– Копы искали тебя в офисе, милый. Я думаю, что это дело тех ребят из Санта-Карлотты.
Я сделал вид, что меня это вообще не интересует.
Через несколько минут Берта сказала задумчиво, будто размышляя вслух:
– Ты удивительно много на себя берешь для зеленого новичка.
– Что вы имеете в виду?
– Я владела детективным агентством. Это было вполне заурядное агентство. Лучшие агентства стараются не брать на себя политические дела и дела о разводе. А я бралась за все. Мой бизнес никогда не был особенно приятным, но это была обычная повседневная работа. Я на этом кое-что зарабатывала. Не так уж много, но мне хватало. И вот появился ты. Я наняла тебя на работу. И первое, что ты сделал, – это втянул меня в дело об убийствах, да так глубоко, что я увязла в нем по уши. Теперь я уже не детектив, а соучастница. Хвост не просто вертит собакой – он уже вытряхивает из нее душу!
– Не думайте об этом, – сказал я. – Вы сейчас просто делаете деньги.
Берта Кул посмотрела на свою могучую грудь, на широкие бедра и сказала:
– Надеюсь, что я не похудею от этих переживаний. Раньше мне так хорошо жилось! Я чувствовала себя, как нога в старом ботинке. А теперь – посмотри на меня! Ты знаешь, милый, если мы не сможем разобраться с этим делом, то оба окажемся за решеткой.
– Есть много способов выбраться из тюрьмы, – заметил я.
– Опиши их и пошли ребятам в Сан-Квентин, – проворчала Берта. – Их это может заинтересовать.
Я ничего не ответил, и некоторое время мы оба сидели молча, посматривая каждый на свои часы. Потом я подошел к окну, а Берта закурила новую сигарету. На улице перед гостиницей было спокойно. Машина из пекарни привезла хлеб; какая-то женщина шла за покупками; пожилая пара, с виду туристы, несколько месяцев отдыхавшие на юге Калифорнии, вышла из гостиницы, села в автомобиль с нью-йоркским номером и не спеша укатила. Небо было синим и безоблачным. Солнце нещадно палило, и резкие черные тени деревьев начали уже становиться короче. Я вернулся к кровати, улегся на подушку и стал читать другие новости. Берта села на стул. Сейчас она казалась совершенно невозмутимой.
Когда я отшвырнул газету и снова подошел к окну, она сказала:
– Перестань нервничать. Это ничего не даст. Ты сейчас слишком возбужден. Сядь и расслабься. Отдохни, пока есть возможность. Ты работал над этим делом день и ночь и совсем измотался. Нервозность никогда не приносила пользы.
Я вернулся к кровати, взбил подушки и снова улегся.
– Попробую немного вздремнуть. Не думаю, что это получится, но впереди у нас много работы, и бог знает, когда еще удастся поспать.
– Хорошая мысль, – сказала Берта Кул. – Страницу с финансовыми комментариями оставь мне, милый. Эти специалисты с таким снисходительным видом обо всем пишут, что кажется, будто они знают все на свете. Но попробуй-ка найти в их пророчествах хоть что-нибудь конкретное. Ты только послушай! «В случае, если ситуация в Европе останется стабильной, можно ожидать оживления торговли и предсказать возможность стабильного, устойчивого прогресса. Внутриполитическая ситуация, хотя еще далеко не стабилизировалась, обнаруживает тенденцию к улучшению, по крайней мере, тенденция к сдвигу влево сейчас находится под контролем. Однако не следует забывать, что дела обстоят еще далеко не идеально и попытки различных партий завоевать власть или удержаться у власти, несомненно, затормозят ожидаемое улучшение».
Тьфу! – сказала Берта и швырнула газету на пол.
Я улегся поудобнее, но знал, что все равно не смогу уснуть. Мозг бешено работал, как после лошадиной дозы кофе. В сознании прокручивались десятки вариантов развития ситуаций, из них следовали катастрофические выводы, потом они отбрасывались и заменялись новыми вариантами. Я полежал на левом боку, потом перевернулся на правый.
– Не вертись, – сказала Берта Кул. – Ты не сможешь заснуть, если будешь вертеться с боку на бок.
Я попробовал лежать неподвижно. Посмотрел на часы. Было уже без четверти одиннадцать.
– Может быть, стоит еще раз позвонить в «Ки-Уэст»? – спросила Берта.
– Не думаю, – сказал я. – Мы не должны вызывать подозрения портье. Не забудьте, что он ухаживает за Фридой Тарбинг и довольно ревнив. Может быть, ей запрещено во время дежурства звонить по личным делам.
– Замолчи и спи, ради бога! – сказала Берта.
Я продолжал обдумывать ситуацию. Я поставил под удар Харбета, а Харбет поставил под удар меня. Огонь разгорается все сильнее, и кто-то должен крепко обжечься. Я подумал о докторе Альфмонте, который ждет сейчас в Санта-Карлотте начала выборов, зная, что над его головой занесен меч. Я думал о женщине, известной как миссис Альфмонт, жене врача, который создал себе хорошую практику и достиг признания в высшем обществе богатого города. Интересно, о чем она сейчас думает, ожидая и не зная, что может произойти.
