«Я рехнулся, мне следует найти лучший способ проводить время, чем, сидя здесь, протирать штаны в поисках алиби, — подумал начальник секретной службы. — Например, я мог бы отправиться на рыбалку или просто выйти на улицу и начать лазить по деревьям Какие-то башковитые парни ловко прокрутили хитрое дельце и получается так, что они оказались слишком ловкими для меня. Я старею, становлюсь слепым и глухим. Надо подать в отставку, уехать из города и жить на ферме; но прежде, чем я смогу сделать это, мне придется найти президента».
Скиннер выдвинул ящик стола и достал оттуда бутылку бурбона, наполнил на треть стакан, залпом выпил и с шумом прочистил горло. Затем он снял телефонную трубку и спросил у секретаря:
— Кто из ребят сейчас на месте?.. Кто?.. Продолжайте… А где Андерсон?.. Ладно, пришлите сюда Моффета, Килпатрика и Сэма Карра.
Сердито посмотрев на бутылку, он сделал еще глоток и положил ее обратно в ящик.
Вошли трое вызванных им агентов. Скиннер оглядел их всех, а потом остановил взгляд на том, кто стоял в центре.
— Моффет, ты знаешь Линкольна Ли? — спросил он.
Чик Моффет кивнул:
— Знаю. Я видел его здесь вчера.
— Да-а. Я вспомнил теперь, Уорделл говорил мне.
Как-то я запамятовал, что это был ты. Поскольку ты постоянно находился в Государственном департаменте и в Белом доме, в последнее время я редко тебя видел. Мне кажется, ты растолстел. Ты как, все в той же хорошей форме, как бывало?
— В еще лучшей, — усмехнулся Чик, — меня стало больше. Нет, я не растолстел и форму не потерял. Кстати, о Белом доме. Шеф, я как раз хотел попросить вас поставить меня в конюшню ко всем остальным рабочим лошадкам. Служба в Белом доме слишком легкая, а затраты на покупку новых костюмов слишком велики.
— Ерунду говоришь, — поморщился Скиннер. — Если, черт возьми, работа в Белом доме легкая, куда же делся тот человек, охранять которого вы были поставлены?
Тебе просто повезло, что ты не дежурил утром того вторника. Ну ладно, полагаю, ты с этим справишься.
Вот тебе задание. И всем остальным тоже. Из тюрьмы доставили Линкольна Ли, сейчас он находится в комнате номер девять по ту сторону коридора. Пойдите туда и скажите полисмену, чтобы привел Ли сюда. Затем отправляйтесь на улицу. Минут через десять-пятнадцать или чуть позже Ли выйдет из нашего управления. На тебя, Моффет, ложится ответственность за то, чтобы не упускать его из виду ни днем, ни ночью. Карр и Килпатрик будут находиться в твоем подчинении. Обычные доклады по результатам наблюдения направляйте в установленном порядке. Если же случится увидеть что-нибудь особенное, проследите за тем, чтобы сообщения об этом без промедления попали ко мне или к Кейферу.
— Есть, сэр. Это все?
Скиннер кивнул. Агенты вышли из кабинета.
Полисмен, который привел Линкольна Ли, принял все меры предосторожности. Наручники на кистях предводителя «Серых рубашек» были стянуты цепью, которую полисмен крепко держал в руках. Он вошел в кабинет вместе с Ли, и теперь эта парочка стояла перед Скиннером. Ли выглядел неряшливо, был небрит, а под расстегнутым пиджаком виднелась далеко не свежая серая рубашка. Шляпы на нем не было. Из-за браслетов, тесно стягивавших руки, плечи у Ли были сведены вперед. Однако подбородок у него был вздернут, взгляд был прямым и сосредоточенным — постоянно сосредоточенным на начальнике секретной службы.
— Снимите с него наручники, — распорядился Скиннер.
С сомнением поглядев на него, полисмен, не говоря ни слова, снял наручники и отступил на шаг. Начальник секретной службы кивнул и приказал ему:
— Больше ничего не нужно, вы можете идти.
— В клетке он вел себя ужасно вежливо, — сообщил полисмен, — но доверять ему я бы не стал.
Скиннер поблагодарил полисмена за предупреждение, и тот вышел из кабинета.
Линкольн Ли разминал сведенные кисти рук. Скиннер сидел, разглядывая его. Значит, вот он какой — плотный, прочно стоящий на ногах, с узкими нервными руками и словно высеченной из камня головой на сильной короткой шее. Налюбовавшись вдоволь, Скиннер спросил наконец:
— Как ваше настоящее имя?
Какое-то время Линкольн Ли разглядывал кисти рук.
Потом поднял глаза и произнес:
— Вам нет нужды беспокоиться по этому поводу. Я же не беспокоюсь.
— Мне просто любопытно.
— Имя себе делаю я сам. Любой человек делает себе имя. Великий человек и свое имя делает великим.
— Как же, как же. — Скиннер старался говорить небрежно. — Похититель президента прославится на века!
— Чепуха. Это — работа для дураков. Но у вас тоже есть имя, я полагаю? Вы не представились мне.
— Ох, прошу прощения. Меня зовут Фил Скиннер, я начальник Управления секретной службы.
— Понятно. — Ли скривил губы. — У мелких людишек мелкие проблемы, и вы решаете их. Вы думаете, что это и есть — служить своей стране? Или вы думаете, что эта служба сделает вам имя? У вас здоровые глаза, вы можете видеть. Если вы хотите быть полезным, почему бы не послужить великому? Если вы любите свою страну, то есть нашу Америку, почему унижаете себя подчинением мошенникам, которые предают ее?
— Н-да, будь я проклят!
Сказав это, Скиннер захохотал. Он смеялся, чтобы услышать собственный смех, потому что успел почувствовать силу, исходившую от человека, стоявшего напротив него. Она была похожа на электрический разряд, который пробегал по нервам подобно тому, как ветер пробегает по коже.
— Нет, будь я непременно проклят, — заливался Скиннер. — Нет, как вам это понравится — использовать мой кабинет в качестве вербовочного пункта? Очевидно, вам-то это действительно нравится. Но как-нибудь в другой раз, Ли. А пока я приготовил для вас сюрприз. Возможно, вы помните свой разговор с министром Уорделлом, состоявшийся здесь вчера. Возможно, вы помните, что министр обещал отправить вас в психушку. Я отговорил его от этого намерения. Не сомневаюсь, что именно там вы закончите свои дни, но меня это не заботит. Мы собираемся выпустить вас на свободу, во всяком случае, я думаю, что мы собираемся.
— Делайте что угодно, — спокойно сказал Ли. — Вчера, во время разговора с министром Уорделлом, я потерял контроль над собой. Когда мне приходится иметь дело с дураками, это приводит меня в бешенство.
— Он таки малость допек вас, а? — ухмыльнулся Скиннер. — Ну хорошо, мы собираемся вас отпустить. Но прежде, чем вы выйдете отсюда, мне хотелось бы сделать вам одно предложение. Вы были заинтересованы в похищении президента Стэнли? Вам хоть что-либо известно об этом похищении, о том, кто планировал его, кто совершил, о том, где сейчас находится президент, что случилось с ним?
Не думайте, что вы имеете дело еще с одним дураком, коль скоро я задаю подобные вопросы. Я жду ответа и буду знать, что делать дальше. Итак?
Ли спокойно выдержал пронзительный взгляд серых глаз.
— Нет, — произнес он, — я ничего не знаю об этом.
У меня полно собственных забот — моих и моей страны. Меня совершенно не интересуют игры детей и преступников. Да и вас они тоже не должны интересовать.
У вас есть качества…
— Оставьте это, Ли. О моих качествах мы поговорим как-нибудь в другой раз. Я верю вам и не считаю, что вы замешаны во всем этом, я думаю, вы слишком умны для этого. Вот почему я делаю вам это предложение. Вы знаете, кто я такой. Я возглавляю секретную службу Соединенных Штатов и сомневаюсь, что охота за вами когда-либо станет моей работой. Если когда-нибудь вы зайдете так далеко, что вас потребуется преследовать, для борьбы с вами, наверное, будет направлена армия. А в настоящее время вам нисколько не повредит, если я буду испытывать к вам дружеские чувства. Вы же меня понимаете. Я отпускаю вас на свободу. Вы знаете многих людей, со многими общаетесь и слышите массу того, о чем, как говорится, шепчутся за стенами церкви. Если вы услышите хоть намек, не важно какой, на местонахождение президента, вы мне дадите знать? Конечно, если к этому причастен кто-то из ваших друзей, вы ничего не скажете, но ведь может быть и не так. Вы можете услышать все, что угодно. Так скажете мне или нет?
Это нисколько не повредит вам; в любом случае вам наплевать на президента, вы настроены на более важные вещи. Так что предлагаю сделку: мое доброе отношение в обмен на вашу помощь. Ну как, согласны?
Губы Линкольна Ли презрительно скривились. Он ответил, не позволяя себе унизиться до негодования:
— Вы знаете, что я на это не пойду.
— Да ну? — Брови начальника секретной службы поползли вверх. — А если хорошенько подумать?
— Я не обдумываю такие предложения.
— Нет?
— Нет.
— Но почему бы вам не попробовать хотя бы раз? Я не жду, что вы будете предавать своих друзей, все, о чем я прошу, — это сотрудничество.
— Вы просите, чтобы я подставил вам спину. Начальник секретной службы Скиннер, я прощаю вам это оскорбление. Но не повторяйте его дважды.
Скиннер смотрел на него, не веря своим глазам. Так ботаник изучает знакомое растение с отклонениями от нормы. Потом он покачал головой, повернулся к телефону, приказал секретарю прислать охранника и вновь обернулся к Ли:
