– Конечно. И как ее адвокат, я обязан позаботиться о защите. Если я не ошибаюсь, вскоре ей должны позвонить по телефону и попытаться запугать.
В половине одиннадцатого в дверь кабинета Мейсона постучал Пол Дрейк. Делла Стрит впустила его.
– Ну, как себя чувствует Ева Эймори? – спросил Мейсон.
Дрейк заулыбался.
– Она на седьмом небе от счастья. Сегодня вечером ее пригласили выступить по телевидению.
– А что полиция?
– Полиция возится с письмом. Редакции многих газет послали своих самых опытных сотрудников выяснять личность адресата. Считается, что письмо предназначалось кому-то из богатеев, живущих на берегу озера.
– Очень хорошо, – заметил Мейсон.
– Подожди радоваться, – сказал Дрейк. – Газетчики – настоящие ищейки, они могут докопаться до истины.
– Спасибо, я приму это к сведению.
– Газетчики теперь крутятся на пляже и выясняют, кто вчера брал лодки. Но, к счастью, на лодочной станции ведут только учет полученных денег, а не номеров лодок. Так что полный список есть только у нас.
– Узнали, кто был тот рыболов? – спросил Мейсон.
– Здесь есть одна странность. Эту лодку взяли напрокат два человека, на полдня.
– Два? Но ведь в лодке сидел только один рыболов.
– Когда лодку возвращали, в ней были двое.
– Их имена?
– Лодочник не записывает никаких имен, просто отмечает сумму и время проката. Лодка довольно неуклюжая, с маломощным мотором.
– А что твой человек?
– Он довольно хорошо запомнил внешность этих двоих. Одному из них за двадцать, другому около сорока пяти. Мейсон задумался.
– Ты говоришь, банка исчезла прямо у тебя на глазах?
– Я только на миг отвел взгляд, а когда снова посмотрел, – банки уже не было. Скорее всего, она действительно утонула.
Мейсон отрицательно покачал головой.
– Нет, Пол. Мы имеем дело с очень умными людьми. Держу пари, у этих двух рыболовов была в лодке корзина и другое снаряжение. Кто-то из них спускался под воду в акваланге.
– Черт побери! – воскликнул Дрейк.
– Сначала они решили, что их надули, но сегодня утром поняли, что сами ошиблись, подобрав не ту банку. К тому же, один из них сейчас обвиняет другого в мошенничестве.
– А что с жертвой? – спросил Дрейк. – Ты представляешь, что она почувствовала, когда прочитала утреннюю газету?
– Особенно про три тысячи долларов, – добавил Мейсон.
– Шантажисты позвонят ей, – сказал Дрейк, – и она им заявит, что положила только полторы тысячи. Тогда они утвердятся в мысли, что кто-то водит их за нос и что Розену предупредили, чтобы она ничего не говорила. Да, ты поставил ее в трудное положение.
Мейсон кивнул.
– И тебе придется приставить к ней надежную охрану. Только она не должна ничего знать об этом. Пусть рядом с ней будут не менее трех человек.
– Ты затеял опасную игру, – предупредил Дрейк. – У этих ребят серьезные намерения.
– У меня тоже серьезные намерения, – ответил Мейсон.
Около полудня Делла Стрит вошла в кабинет Мейсона и сказала:
– В приемной разгневанная Розена Эндрюс.
– Вы не знаете, как она вышла на меня? – спросил Мейсон.
– Она не говорит. Просит встречи с вами по очень срочному личному делу.
– Ну что ж, – Мейсон ухмыльнулся, – попробуем с ней поговорить. Она из тех, кто может выхватить из сумочки револьвер, или полезть душить меня?
– По-моему, она способна и на то, и на другое. Через несколько мгновений дверь открылась, и в кабинет вошла сердитая двадцатитрехлетняя женщина. Ее голубые глаза сверкали от гнева.
– Вы Перри Мейсон?
– Совершенно верно.
– Я попрошу вас не лезть в мои дела.
– Я лезу в ваши дела?
– Вы прекрасно об этом знаете.
– Может быть, вы присядете и объясните мне все толком?
– Мне незачем садиться. Достаточно того, что напечатано в утренней газете. Я знаю, что мой отчим звонил вам вчера, и я уверена, что именно вы придумали весь этот спектакль.
– Спектакль? – удивленно переспросил Мейсон.
– Вы знаете, о чем я говорю. Потрудитесь объяснить мне, зачем вы все это устроили, мистер Мейсон. Мейсон слабо улыбнулся.
– Не могу, пока вы в таком состоянии, мисс Эндрюс. Если я и буду разговаривать с вами, то только когда вы успокоитесь.
– Я готова вас выслушать.
– Нет, вы сейчас слишком возмущены и не способны отнестись к моим словам с достаточным вниманием.
– Но у меня есть основания для возмущения.
– Вы мне о них еще ничего не сказали.
– Но вы же все знаете. Письмо шантажистов было послано мне. Я должна была бросить банку с деньгами. Не успела я ее бросить, как появилась эта лодка с полуголыми девицами. Сначала я подумала, что это они должны были забрать деньги, но потом решила, что шантажисты не могут быть настолько наглыми.
– Давайте все выясним, – сказал Мейсон. – Вы говорите, что письмо было адресовано вам?
– Вы сами это знаете.
– Откуда?
– Скорее всего, от моего отчима. Это он взял письмо у меня со стола, а потом положил обратно.
– Откуда вам это известно?
– Я специально запомнила положение письма на столе, чтобы проверить, не возьмет ли его кто-нибудь.
– Надеюсь, вы еще не разлюбили своего отчима?
– Да, я люблю его. Он удивительный, серьезный, надежный и заботливый человек, и он все время беспокоится обо мне. А вы поставили меня в трудное положение. Деньги, которые я заплатила за молчание этим людям, находятся в полиции, и теперь мне придется выложить черт знает какую сумму.
– Вас уже кто-то попросил выложить «черт знает какую сумму»?
– Пока нет. Но теперь я боюсь того, что может произойти.
– Может быть, вы объясните мне, почему вы так уязвимы для шантажистов?
– Все люди уязвимы. За каждым водятся грешки.
– И какие же грехи у вас? – спросил Мейсон.
– Это не ваше дело. Я понимаю, что вы пытаетесь как-то меня защитить, но я не нуждаюсь в защите, мистер Мейсон. Не лезьте в мои дела.
– Я полагаю, вы сознаете, что связались с шантажистами. Вам придется платить, платить и платить, пока из вас не высосут всю кровь.
– Никто не собирается ничего высасывать из меня. Я просто выигрываю время.
– Время для чего?
– Время для того, чтобы решить мои проблемы. Я буду решать их своими средствами и не нуждаюсь в вашей помощи.
– Вы пытались кого-то защитить? – спросил Мейсон.
– Это вас не касается. Единственное, о чем я вас прошу, это не лезть в мои дела. Я сама все устрою, как надо.
– Да разве вы не понимаете, что влезли в трясину и вязнете в ней все глубже и глубже?
– Я знаю, что делаю, мистер Мейсон. Я согласна была заплатить полторы тысячи, чтобы выиграть время.
– А потом они заставят вас снова платить.
– К тому времени, – зло сказала она, – они обломают зубы.
– А вы решительная молодая особа.
– И очень изобретательная, не забывайте об этом.
– Возможно, я бы вам что-нибудь посоветовал, если бы вы рассказали мне о своих планах, мисс Эндрюс. Мы бы могли, так сказать, объединить усилия. Вы знаете, на что намекают шантажисты в своем письме?
– Знаю. Но не собираюсь говорить с вами на эту тему.
– По каким-то личным причинам, или же надеетесь, что, выиграв время, сможете управлять положением?
– Может быть.
– Вы считаете, выигрыш во времени что-то изменит?
– Да.
– Эти люди разговаривали с вами по телефону? – спросил Мейсон. – Они как-то представились.
– Этого я пока не буду обсуждать. И вообще, я пришла, чтобы попросить вас не вмешиваться в мои дела. Я не нуждаюсь в ваших услугах.
С этими словами она повернулась и вышла из кабинета.
– Попробуйте связаться с Бэнкрофтом, Делла, – сказал Мейсон. Через минуту он уже говорил в трубку:
– Здравствуйте, Бэнкрофт. Меня только что посетила ваша падчерица. Она прямо пышет огнем.
– Как это она про вас узнала?
– Очевидно, ей стало известно, что вы мне звонили вчера утром. К тому же она уверена, что вы прочли письмо. Вы положили его не так, как оно лежало раньше.
– А чего она хотела?
– Чтобы я не лез в ее дела.
– Мне все равно, что она вам там наговорила. Вы продолжайте заниматься этим делом. Она слишком молода, порывиста и самоуверенна.
– Тогда вам следовало бы честно и откровенно поговорить с нею.
– Нет. Она сама придет ко мне. Она должна сделать первый шаг. Пока она мне не доверяет, я не стану вмешиваться.
– Если учесть, что она не хочет моей помощи, – сказал Мейсон, – я несколько связан.
– То есть?
– Я не могу представлять ее интересы.
– Вам и не надо представлять ее интересы. Вы работаете на меня. Ваши действия меня пока устраивают. Вам нужны деньги?
– Пока нет.
– Я все же беспокоюсь за Розену.
– Не волнуйтесь. С ней теперь постоянно вооруженная охрана.
– Она знает об этом?
– Нет еще.
– Но если узнает, будет много шума.
– Думаю, к тому времени ситуация изменится.
