– Думаю, к тому времени ситуация изменится.
– Ну хорошо, вам виднее. И все же вы должны знать одну вещь: Розена сама вооружилась.
– Что?
– Розена вооружилась. Во всяком случае, либо она, либо моя жена Филлис взяла мой револьвер тридцать восьмого калибра, который я держал в ящике тумбочки в спальне. Я сейчас хотел его взять, на всякий случай, но его не оказалось на месте.
– А когда вы видели свой пистолет в последний раз?
– Ну… кажется, с неделю тому назад.
– А где сейчас ваша жена?
– Она опять в городе. Все занимается этим благотворительным вечером.
– Может быть, вам лучше тоже сюда приехать, – сказал Мейсон. – Небольшое семейное совещание не повредило бы.
– Я хочу, чтобы жена и падчерица сами пришли ко мне с этим.
– И все же вам лучше приехать, пока Розена не пустила в ход ваш револьвер.
– О боже! Я совсем не подумал об этом.
– А вы подумайте, – сказал Мейсон и повесил трубку.
В три часа дня Делла сказала Мейсону:
– Кажется, сегодня у вас день приема сердитых женщин.
– А кто пришел?
– Эта актриска, Ева Эймори. Она в большом расстройстве. Может быть, даже плакала.
– О, черт! Давайте ее сюда.
– У вас назначена встреча…
– Встреча подождет. У этой девицы, возможно, что-то серьезное. Кстати, узнайте у Пола Дрейка, установил ли он за ней наблюдение. Если нет, то пусть приставит к ней кого-нибудь покрепче. А пока расскажите мне, что из себя представляет эта Ева.
– Она очень, очень красивая.
– Что еще?
– Ну… пожалуй, после того, как мужчина остановится и поглядит на нее, у него появится ощущение, что разглядывать особенно нечего.
– Что вы имеете в виду?
– Ну, у нее нет индивидуальности, чего-то своего. Она держится, как актриса. Она улыбается, но улыбка ее слишком задерживается на лице, как будто она отрепетирована заранее. В ее походке и движениях есть что-то искусственное.
– Хорошо. Я сам посмотрю на нее и проверю ваши наблюдения.
– Вы только взглянете и упадете за борт. Вам потребуется некоторое время, чтобы спокойно оценить ее. Она очень красива.
– Ладно, пригласите ее.
Делла Стрит вышла и через минуту вернулась с Евой Эймори.
– Ну, – сказал Мейсон, – я надеюсь, вы видели себя в газетах?
Она улыбнулась и задержала улыбку чуть дольше, чем следовало, затем подала Мейсону руку и сказала:
– Поэтому я к вам и пришла.
– А почему именно ко мне?
– Я была с Полом Дрейком на лодке. Он частный сыщик. Я узнала, что он работает на вас и докладывал вам о том, что мы подобрали банку с деньгами.
– Так, продолжайте.
– Один очень вежливый, но безжалостный мужчина поставил меня в затруднительное положение.
– Каким образом?
– Ему известны некоторые обстоятельства моей жизни. У каждой начинающей голливудской актрисы есть какие-то грехи.
– А что это за человек?
– Мужчина лет пятидесяти с лишним. У него очень проницательные серые глаза, но мысли его направлены в одну сторону.
– Вы имеете в виду, что он хотел…
– Нет-нет, – торопливо перебила Ева, – как раз наоборот. На него совершенно не действуют женские чары, наряды, слезы или улыбки.
– А чего же он хочет?
– Денег.
– И сколько?
– Три тысячи, которые я нашла.
– И как он намерен их заполучить?
– Он все продумал. Я должна только пойти в полицию и заявить, что устроила все это нарочно, чтобы попасть в газеты. Полиция рано или поздно вернет мне деньги, а я должна передать их ему.
– А если вы этого не сделаете?
– Тогда в печати появится очень неприятный материал. В общем-то я беспокоюсь не за себя. Здесь замешан мужчина, отец двоих детей.
– А тот человек, который говорил с вами, называл свое имя?
– Нет. Он сказал, что я могу называть его «мистер Икс».
– А как вы должны с ним связаться?
– Никак. Он сам со мной свяжется.
– А вы знаете, что, сделав подобное заявление, навлечете на себя гнев многих журналистов, и ваша карьера окажется под большим сомнением?
– Я все понимаю, мистер Мейсон. Но я не могу не думать об этом человеке и его детях.
– Насколько я понимаю, он – влиятельная особа.
– Очень.
– А что он говорит по этому поводу?
– Я ему ничего не сказала.
– Почему?
– Это поставило бы его в очень затруднительное положение. К тому же, я не знаю, что известно этому мистеру Иксу. Меня несколько раз видели с этим мужчиной на людях, но все это можно было принять за деловые встречи, но, разумеется, можно и иначе. Возможно, этот мистер Икс блефует, я же не знаю точно.
– А когда этот Икс должен с вами связаться?
– Нынче вечером.
– Ладно. Скажите этому человеку, что он хорошо все придумал, но у него ничего не выйдет, потому что один адвокат готов под присягой заявить, что это действительно был шантаж.
Ева задумалась, потом спросила:
– А я могу назвать ему имя адвоката?
– Разумеется. Скажите ему, что этот адвокат – Перри Мейсон. Пусть приходит ко мне. Я не люблю шантажистов, это настоящие стервятники. Так что пусть приходит ко мне, Ева Эймори подала Мейсону руку.
– Думаю, услышав ваше имя, он покажет спину.
– Я хочу вам сказать, что мы очень ценим вашу помощь, – проговорил Мейсон.
Она опять улыбнулась и опять слегка передержала улыбку.
– Спасибо вам, мистер Мейсон. Мне выходить так же, как пришла, или…
– Нет. Вот в эту дверь, – сказал Мейсон. Когда она ушла, Мейсон попросил Деллу Стрит соединить его с Полом Дрейком.
– Ты приставил человека к Еве Эймори, Пол?
– Да, полчаса тому назад. Он проследил ее до нашего здания. Я думал, она пришла ко мне, а она, оказывается, направилась к тебе.
– К ней обращался мужчина лет пятидесяти.
– Это было до того, как мой человек приступил к работе. Я ничего не знаю.
– Мне нужен этот тип. Если он тебе попадется, проследи за ним. Я думаю, он объявится сегодня вечером.
– А кто он? – спросил Дрейк.
– Он называет себя «мистер Икс». Если я не ошибаюсь, он один из шантажистов. Ему лет пятьдесят, серые проницательные глаза и…
– Так это тот рыболов с озера, – сказал Дрейк. – У нас есть его подробное описание.
– Отлично. Как только мы до них доберемся, у них появится много хлопот. Действуй!
В начале пятого позвонила Герти, секретарша из приемной.
– Ну, что там? – спросил Мейсон, заметив озабоченное выражение на лице Деллы Стрит.
Та прикрыла трубку ладонью и сказала:
– Кажется, у нас теперь полный набор. Там, в приемной, миссис Бэнкрофт. Она настаивает на немедленной встрече с вами.
– Пусть подождет, – сказал Мейсон, – а вы пока срочно свяжитесь с Бэнкрофтом. Он, наверное, на озере. Не там – так у себя в конторе.
– Герти, пусть она подождет несколько минут, – сказала Делла Стрит в трубку. Затем позвонила в контору Бэнкрофта и в его летний дом на озере.
– В конторе говорят, что он, скорее всего, на озере, а там считают, что он в конторе. Мейсон вздохнул.
– Ну хорошо. Пусть миссис Бэнкрофт войдет. Попробую сориентироваться по ходу дела.
– А что вы хотите ей сказать?
– Ничего, – ответил Мейсон. – Я не могу сказать ей, что ее муж консультировался со мной, и в то же время не хочу ее обманывать.
Делла Стрит вышла и вернулась с миссис Бэнкрофт. Очевидно, она была моложе мужа. В ее манере держаться было что-то царственное. По всей видимости, она тщательно следила за своей фигурой и лицом.
– Добрый день, мистер Мейсон. Я очень много слышала о вас и читала в газетах. Рада с вами познакомиться. Вы, насколько я понимаю, действуете как адвокат моего мужа?
Мейсон удивленно поднял брови.
– Вы узнали это от него?
– Нет.
– А могу я спросить, от кого?
– От дочери.
– Ваша дочь была у меня. У нее свои суждения, которые она считает истинными.
– Очень хорошо, мистер Мейсон. Я не буду вырывать у вас признание. Я тоже имею свои суждения и тоже считаю их истинными. Хочу сказать, что ни моя дочь, ни муж не знают о моем приходе сюда. Мне необходимо поговорить с вами доверительно.
– Вы не просите меня быть вашим адвокатом?
– Нет, я просто хочу, чтобы вы кое о чем узнали.
– Хорошо. Мне нравится слушать.
– А ваш секретарь?
– Ей тоже нравится слушать, а болтать она не любит.
– Хорошо. Я начну с самого начала. Моя дочь Розена помолвлена с Джетсоном Блэйром. Вы знаете это семейство, так сказать, аристократы голубых кровей. Джетсону 24 года. У него был брат, Карлтон Расмус Блэйр, двумя годами моложе и довольно дикого нрава. Он постоянно попадал в какие-нибудь передряги, но об этом старались помалкивать. Он пошел в армию, в авиацию, и однажды его самолет не вернулся из полета. Сначала доложили, что он пропал без вести, но через год с небольшим самолет нашли – он врезался в скалу. Очевидно, все погибли, но когда собрали останки, их оказалось меньше, чем можно было ожидать. Карлтона стали считать погибшим. А два года назад какого-то Ирвина Виктора Фордайса обвинили в преступлении и посадили в тюрьму Сан-Квентин. Несколько недель тому назад он вышел на свободу. А совсем недавно произошло ограбление авторемонтной мастерской. Как обычно, пострадавшим были предъявлены для опознания фотографии всех недавно освободившихся лиц, способных на подобное преступление. Один из рабочих указал на фото Ирвина Фордайса.
