— Нет, Сэм, спасибо, больше не стоит. Я должен сохранить свои мозги в их нынешнем состоянии.
Он немного поколебался и продолжал:
— Есть одно обстоятельство, о котором вам, как мне кажется, следует знать. Оно касается Чаббов. Однако прежде чем я двинусь дальше, я хочу попросить вас, и попросить очень серьезно: постарайтесь не позволить тому, что я вам расскажу, как-то отразиться на вашем обычном обращении с Чаббами. Если давать какие-либо обещания вслепую вам не по душе, я просто закрою рот, ничуть на вас не обидясь.
Мистер Уипплстоун тихо спросил:
— То, что вы собираетесь рассказать, выставляет их в дурном свете?
— Непосредственно — нет, — медленно ответил Аллейн. — Я бы так не сказал.
— Меня обучали сдержанности.
— Я знаю.
— Можете на меня положиться.
— Я в этом и не сомневался, — произнес Аллейн и рассказал мистеру Уипплстоуну о девушке на фотографии.
Довольно долгое время после того, как Аллейн закончил свой рассказ, мистер Уипплстоун молчал. Потом он прошелся по комнате и сказал, обращаясь скорее к себе, чем Аллейну:
— Как это ужасно. Мне так их жаль. Бедные мои Чаббы.
И помолчав еще немного, добавил:
— Вы, разумеется, считаете это мотивом.
— Возможным. Не более того.
— Да. Спасибо, что рассказали. Моего отношения к ним это не изменит.
— Ну и прекрасно. Что ж, не буду больше отнимать у вас время. Уже почти полночь. Я только свяжусь с Фоксом.
Донесшийся из рации голос Фокса звучал громко, отчетливо и был исполнен терпения.
— Пока полный штиль, мистер Аллейн, — сказал он. — Новостей никаких, но по-моему, они собираются расходиться. В окошке на лестнице появился свет. Не отключайтесь.
— Ладно, — ответил Аллейн и сказал мистеру Уипплстоуну: — Вечеринка закончилась. Через минуту-другую Шеридан-Гомец и Чабб вернутся.
— Алло, — сказал Фокс.
— Да?
— Выходят. Кокбурн-Монфоры. Идут по другой стороне улицы. Не разговаривают. Чабб идет по моей стороне, торопится. Минутку. Мистер Аллейн, не отключайтесь.
— Хорошо, хорошо.
Аллейн слышал как приблизились и стали удаляться шаги.
— Прошел, — сказал Фокс. — Через минуту будет у вас. Показался мистер Шеридан, один. Идет по другой стороне улицы. К-М свернули за угол. Я поймал несколько фраз. Ее. Она говорила: «Какая я дура. Ведь знала же это с самого начала». А он, вроде бы, велел ей заткнуться. Все. Конец связи — нет, погодите. Погодите, мистер Аллейн.
— Что такое?
— Дверь Санскритов. Она слегка приоткрылась. Света не видно, но приоткрылась точно. Они следят за своими гостями.
— Оставайтесь на месте, Фокс. Вызовите меня, если появится что-то новое. Я буду у вас через несколько минут. Все, конец связи.
Минуты три Аллейн просидел у мистера Уипплстоуна, ожидая. Наконец послышались быстрые шаги Чабба, звякнул вставляемый в замочную скважину ключ.
— Хотите поговорить с ним? — прошептал мистер Уипплстоун.
Аллейн покачал головой. Зазвенела дверная цепочка. С минуту Чабб потоптался в прихожей, затем поднялся наверх.
Спустя еще минуту скрипнула калитка. Мистер Шеридан спустился по лестнице и вошел в квартиру.
— Явился, — сказал мистер Уипплстоун. — У меня такое ощущение, что в мой подвал подложили бомбу. Я не назвал бы его приятным.
— Я тоже. Если это вас хоть немного утешит, долго он там не пробудет.
— Вот как?
— Во всяком случае, надеюсь. Прежде чем уйти, я, пожалуй, свяжусь с Гибсоном. Нужно установить круглосуточное наблюдение за квартирой Шеридана-Гомеца.
Он пробудил Гибсона от здорового сна, извинился и рассказал ему о том, что он узнал, что, по его мнению, необходимо сделать и чего бы он хотел от Гибсона.
— Ну вот, — сказал он мистеру Уипплстоуну. — Пойду к моему долготерпеливому Фоксу. Спокойной ночи. Спасибо вам. Если не сложно, держите пока вырезки под рукой.
— Конечно. Я вас выпущу.
Так он и сделал, стараясь, как приметил Аллейн, не зазвенеть цепочкой и прикрыть дверь по возможности беззвучно.
Быстро и не таясь шагая по Каприкорн-Мьюс, Аллейн увидел, что машин на ней стоит теперь немного больше и что окна в большинстве ее маленьких домов и квартир погасли, включая и окно над гончарной мастерской. Когда он добрался до машины и уселся на место пассажира, Фокс сказал:
— Дверь оставалась приотворенной секунд десять, потом он ее закрыл. Видно ничего толком не было, но бронзовая ручка отражала свет фонаря. Вообще говоря, я не усматриваю в этом чего-либо особенного. Но выглядело оно несколько странно. Ну что, слежка закончена?
— Сначала послушайте новости.
Он рассказал Фоксу о газетных вырезках и о прошлом мистера Шеридана.
— Так-так! — со удовольствием сказал Фокс. — Занятно! Стало быть, в этом клубе уже целых два закоренелых мерзавца. Он и Санскрит. Становится интересно, мистер Аллейн, не правда ли?
— Рад, что вам это нравится, братец Фокс. Я со своей стороны… — не докончив фразы, он перешел на шепот: — Гляньте-ка!
Дверь квартиры Санскритов отворилась и из нее показалась безошибочно узнаваемая слоновья туша самого Санскрита, одетого в длинноватое пальто и мягкую шляпу.
— Куда это он намылился? — прошептал мистер Фокс.
Заперев дверь, Санскрит огляделся по сторонам, так что уличный фонарь на миг осветил его схожее с выменем лицо. Затем он легкой походкой, нередкой у толстяков, двинулся по Мьюс и свернул на Каприкорн-Плэйс.
— Там обитают К-М, — сказал Фокс.
— Да, но оттуда можно пройти и к Дворцовым Садам, а там обитает уже Громобой. Давно вы в последний раз работали хвостом, Фокс?
— Ну…
— Считайте, что мы с вами на курсах переподготовки. Вперед.
Фокс медленно подвел машину к углу Каприкорн-Плэйс.
— Вон он шагает. Нет, безусловно не к Кокбурн-Монфорам, — сказал Аллейн. — Свет у них не горит да и идет он по другой стороне улицы, стараясь держаться в тени. Притормозите на минутку, Фокс. Да. Он не хочет рисковать, проходя мимо дома. Или все же рискнет? Нет, вы только полюбуйтесь, Фокс.
Навстречу им по Каприкорн-Плэйс медленно ехало припозднившееся такси. Водитель, похоже, искал нужный ему номер дома. Машина остановилась. Огромная туша Санскрита, едва различимая в темноте, с легкостью эльфа метнулась вперед, воспользовавшись тем, что такси заслонило ее от дома.
— Вперед, Фокс. Он направляется к кирпичной стене в конце улицы. Свернете налево, потом снова налево, на Сквер, а там направо и еще раз налево. Остановитесь, не доезжая до Каприкорн-Плэйс.
Фокс выполнил этот обходной маневр. Они проехали мимо дома № 1 по Каприкорн-Уок (в спальне мистера Уипплстоуна еще теплился за шторами свет) и мимо «Лика Светила», уже затмившегося. Доехав до дальнего угла Каприкорн-Сквер, Фокс повернул налево, проехал еще немного и остановил машину.
— Впереди у нас Каприкорн-Плэйс, — сказал Аллейн. — Она упирается в кирпичную стену, там есть проход, выводящий на узкую пешеходную улочку. Улочка идет по задам Базилики, но от нее ответвляется к Дворцовым Садам проулок. Готов поспорить, он направляется именно туда, хотя и допускаю, что это чистой воды догадка. Вот он.
Санскрит, похожий на плавно шагающий шатер, миновал перекресток. Подождав несколько секунд, его преследователи вылезли из машины и двинулись следом за ним.
Когда они свернули за угол, Санскрита уже не было видно, однако из-за стены долетал звук его шагов. Аллейн кивком указал на проем в стене. Они проскочили его как раз вовремя, чтобы увидеть, как Санскрит сворачивает за угол.
— Так и есть, — сказал Аллейн. — Бегом, Фокс, но на цыпочках.
Они пронеслись по улочке, притормозили, неслышно свернули в проулок и теперь ясно видели на другом его конце шагающего Санскрита. Впереди по его курсу находились с трудом различимая отсюда широкая улица и пышный фасад дома с флагштоком на балконе второго этажа. У входа в дом стояли двое полицейских.
Аллейн с Фоксом, выбрав крыльцо потемнее, наблюдали за происходящим.
— Спокойно топает себе прямо на них! — прошептал Фокс.
— Да.
— Хочет что-нибудь передать из рук в руки?
— Он что-то показал полицейским. Вообще-то Гибсон организовал там систему пропусков. Выдаются работникам посольства и их ближайшим помощникам и снабжены печатью Президента. Весьма затейливо изукрашены. Может быть, такой пропуск он и показал?
— Да откуда бы он его взял?
— Хороший вопрос. Вы смотрите, смотрите.
Санскрит вытащил из-под пальто какой-то предмет, похожий издали на большой конверт. Один из полицейских посветил фонариком. Луч скользнул по лицу Санскрита и опустился ему на руки. Полицейский наклонил голову, рассеянный свет ненадолго залил его лицо. Пауза. Полицейский кивнул напарнику, тот позвонил в дверь. На звонок вышел нгомбванец в ливрее, по-видимому, ночной портье. Санскрит что-то коротко объяснил ему, нгомбванец выслушал, принял конверт, если то был конверт, отступил в дом и захлопнул дверь.