Быстро сравнивая ключи, Мейсон обнаружил идентичный тому, что держал в руке.
Он рассматривал его не больше секунды для того, чтобы удостовериться, что они одинаковые, а потом повесил на место, не показывая администратору, что он что-то обнаружил. Это был ключ от двести восемьдесят первой квартиры. Мейсон продолжал рассматривать ключи, пока не добрался до последнего в шкафчике. Он медленно покачал головой.
– Вы могли бы сберечь двадцать долларов и зря не ездить сюда, мистер Мейсон. Вам стоило только позвонить мне и спросить, откроет ли какой-нибудь другой ключ хоть одну дверь в моем доме. Мы очень осторожны. У нас уже бывали проблемы и…
– Мне просто требовалось удостовериться.
– Как продвигается ваше дело?
– Так себе.
– Боюсь, что девушка виновна, – заметила администратор.
– То, что Дуглас Хепнер снимал здесь квартиру под фамилией Ньюберг, добавляет в дело таинственности. Мне хотелось бы разобраться, где тут собака зарыта.
– И мне тоже, – кивнула женщина.
– Он дружил с кем-нибудь в этом здании?
Администратор покачала головой.
– У вас есть свободные квартиры?
– Очень мало.
– Я задам вам вопросы по нескольким квартирам, взятым наугад. Например, как долго у вас снимают триста восьмидесятую квартиру?
– Лет пять или шесть.
– Двести шестидесятую?
– Около двух.
– Двести восемьдесят первую?
– Это, конечно, исключение.
– В каком смысле?
– Девушка переехала сюда, потому что у нее в нашем городе жил очень больной родственник. Она то бывала у него, то ночевала здесь. Она сама из Колорадо. Девушка сразу же предупредила, что планирует лишь временно оставаться у нас. Неделю назад родственник умер, и она в самое ближайшее время уезжает.
– О, мне кажется, что я что-то читал об этом. Блондинка?
– Нет, брюнетка, лет двадцати семи. Ведет себя очень тихо, приличного вида, хорошо одета, с прекрасной фигурой. Создает благоприятное впечатление.
– Интересно, видел я ее или нет, – нахмурился Мейсон. – Как ее зовут?
– Сейди Пайсон.
– Нет, похоже, что имя слышать не доводилось. А кто живет в двести первой?
– Мужчина. Он снимает у меня квартиру уже лет шесть или семь.
– Как я посмотрю, у вас постоянные квартиросъемщики.
– Я стараюсь держать приличный дом, мистер Мейсон.
– Вы давно работаете администратором?
– Десять лет. Я тщательно выбираю жильцов. Предоставляю жилплощадь только надежным людям, вызывающим доверие. Хочется, чтобы тебе платили регулярно, а не иметь головную боль, собирая квартплату, а потом выселять одних и вселять новых.
– Вы правы. Но мне не понятно, как вы их выбираете.
– Я считаю, что прекрасно разбираюсь в людях.
– А что вы можете сказать о Ньюберге?
– У меня возникли подозрения, когда я увидела в газете его фотографию. Он как-то не вписывался в общую картину. Словно поддельный бриллиант – прекрасно выглядит, блестит и сияет, но вас не оставляет чувство, что здесь что-то не так.
– И у вас возникли такие ощущения, когда вы познакомились с Ньюбергом?
– Да – после того, как он переехал сюда и прожил некоторое время. Когда я в первый раз увидела его, я посчитала, что мне такой клиент подойдет. Он заявил, что учится на инженера и ему придется часто ездить на объекты. Вскоре я поняла, что он по-настоящему не живет в квартире. Он использовал ее для чего-то. Сразу же ясно, живут в квартире или нет. Создается определенная атмосфера. Ньюберг приезжал на несколько дней. Естественно, он тут часто ночевал, но меня не покидало чувство, что здесь что-то не так. Платил он всегда вовремя, так что у меня не было оснований задавать ему какие-то вопросы или просить съехать.
– Женщины? – поинтересовался Мейсон.
– Никого не водил. Я специально следила. Конечно, мой дом – моя крепость, и я обычно не сую нос в личную жизнь квартиросъемщиков, но в данном случае, если бы он переступил рамки… О боже, я вам все разболтала, а полиция приказала мне вообще с вами не разговаривать и ни в коем случае не предоставлять никакой информации по Ньюбергу.
– Ничего страшного в том, что вы говорили, нет. Наверное, мне следует нанимать вас, чтобы вместе со мной выбирать присяжных. Вы быстро и точно оцениваете людей.
– После долгого общения с ними сразу же замечаешь фальшивку. По крайней мере, я уверена, что в состоянии это сделать.
– Большое спасибо, – поблагодарил Мейсон. – Мне хотелось бы как-нибудь зайти к вам и поговорить о людских характерах, но поскольку на сегодняшний день полиция против того, чтобы мы общались, я отложу это до более благоприятного времени.
Мейсон вышел из дома, дважды обогнул квартал, вернулся десять минут спустя и позвонил в квартиру Сейди Пайсон.
Ответа не последовало.
Мейсон открыл ключом дверь и поднялся на второй этаж, остановился перед двести восемьдесят первой квартирой, снова позвонил, опять не получил ответа, вставил ключ в замок, повернул и понял, что ключ идеально подошел.
Адвокат вынул ключ, но остался у двери, размышляя, толкнуть ее или нет.
– Кто там? – внезапно спросил женский голос по другую сторону.
– Новый жилец, – ответил Мейсон.
– Новый жилец?! Что вы такое несете? Я еще не выехала.
– Я – новый жилец, – повторил Мейсон. – У меня есть ключ. Простите, что побеспокоил вас, но…
Дверь распахнулась. На пороге стояла возмущенная брюнетка, застегивая халат. Ее глаза сверкали от гнева.
– Ничего себе! – воскликнула она. – Ну, вы наглец! Я уезжаю только в полночь. Я еще не сдавала ключ, а квартира оплачена до первого числа.
– Простите, но мне необходимо сделать несколько замеров.
Женщина в негодовании оставалась в дверном проеме. За ее спиной Мейсон заметил два раскрытых чемодана на кровати и сумку на стуле. На хозяйке, очевидно, были только халат и шлепанцы.
– Если бы вы вошли, вы застали бы меня… в обнаженном виде, – заявила она.
– Но я же звонил.
– Я не открывала, потому что не хотела, чтобы меня беспокоили. Я только что приняла ванну и собираю вещи, чтобы ехать в аэропорт. Администратор не имела права сдавать мою квартиру.
– Простите. Насколько я понял, вы уже уехали, а мне требуется выяснить кое-какие размеры перед тем, как покупать мебель.
– Я уезжаю в полночь. Ключ еще не сдан, а арендная плата внесена.
– Но ничего страшного не произошло, – улыбнулся Мейсон.
– Только потому, что я накинула халат, когда услышала, как в замке поворачивается ключ! Мне кажется, что я видела вас где-то раньше. Ваше лицо…
– Да? – подбодрил Мейсон, когда она внезапно замолчала.
– Вы – Мейсон. Перри Мейсон? Приходилось видеть ваши фотографии в газетах. Именно поэтому ваше лицо показалось мне знакомым. Вы защищаете ту женщину. Вы…
Она уже собралась захлопнуть дверь. Мейсон оттолкнул Сейди Пайсон и зашел в квартиру. Женщина сделала несколько шагов назад. Мейсон плотно прикрыл за собой дверь.
– Убирайтесь, или я… – Сейди Пайсон замолчала.
– Вызовете полицию? – подсказал адвокат.
Женщина внезапно бросилась к одному из чемоданов и повернулась к Мейсону с револьвером в руке.
– Нет, мистер Мейсон, есть и более эффективные средства.
– А что вы тогда намерены говорить полиции?
– Я заявлю им… – Она начала расстегивать халат. – Я заявлю им, что вы набросились на меня. Представлю все весьма убедительно.
Мейсон сделал шаг вперед.
– Перед тем как вы начнете подготовку инсценировки, разрешите мне вручить вам один документ.
– Что… что это такое?
– Повестка о явке в суд, обязывающая вас предстать завтра в зале суда и давать показания со стороны защиты в деле по обвинению Элеоноры Корбин, или Элеоноры Хепнер.
Вначале в глазах Сейди Пайсон блеснуло отчаяние, потом появилась уверенность. Она вырвала половину пуговиц с мясом, резко дернув халат. В этот момент Мейсон бросился вперед, схватил ее руку, державшую револьвер, заломил назад, отобрал оружие и опустил его к себе в карман.
Женщина развернулась и попыталась впиться ногтями в лицо адвоката. Он с легкостью отбросил ее на кровать.
– А теперь сядьте спокойно и прекратите вести себя как полная идиотка, – велел он. – Не исключено, что я – ваш лучший друг в этом мире.
– Вы – лучший друг?! Ничего себе!..
– Да, – кивнул Мейсон. – Подумайте, в каком положении вы оказались. Вы притворялись матерью Дугласа Хепнера, проживающей в Солт-Лейк-Сити. Вы работали с ним на пару. Начали с информирования таможни о незаконном ввозе драгоценностей, как свободные детективы, так сказать, а потом перешли на шантаж. В результате Дугласа Хепнера нашли с пулей в голове, а вы собираетесь на самолет.
– Ну и что? Мы живем в свободной стране. Я могу делать то, что мне заблагорассудится, черт побери.
– Конечно, и таким образом сами наденете петлю на свою хорошенькую шейку. Если бы я был таким беспринципным, как вы считаете, то я как раз радовался бы, узнав, что вы уезжаете. Я снял бы вас с самолета, втянул в дело и обвинил в убийстве, а в результате спас бы свою клиентку от обвинения в предумышленном убийстве. В штате Калифорния бегство считается признанием вины.
