– Моя берлога. Я представлялась женщиной с больным родственником, который вскоре должен умереть. У меня был ключ от квартиры Дуга, а у него – от моей. Конечно, я не могла останавливаться в гостинице.
– Его квартиру обыскали, – сообщил Мейсон.
– Вот это меня беспокоит. И пугает.
– Это не ваша работа?
– Боже, нет. Если бы он появился здесь с камнями, он бы первым делом пришел с ними ко мне. Я ждала его весь день и практически не спала ночь. Когда я выяснила, что у него в квартире все перевернуто вверх дном, я бросилась назад в Солт-Лейк-Сити, упаковала все и ждала звонка. Тут позвонили вы, мистер Мейсон. Я подумала, что вы из компании Сьюзен Грейнджер, так что я говорила вам то, что вам могла рассказать сама Сьюзен, затем я повесила трубку, бросила чемоданы в машину и уехала.
– Разве вы не посчитали, что вам опасно сюда возвращаться?
– Вначале – да. Но потом я поняла, что об этой квартире никто не знает. Арендная плата была внесена вперед за три месяца, так что я решила пока пожить здесь. Я надеялась, что мне удастся выяснить, что же Дуг сделал с камнями. Мне требовалось находиться в месте развития событий. Если бы мне удалось их разыскать, я надолго бы себя обеспечила. В противном случае…
Она замолчала, пожав плечами.
– Вы знаете, кто его убил? – спросил Мейсон.
– Элеонора. Когда он нашел камни, она поняла, что он играл с ней… Ну, что произошло в действительности, я не знаю. Единственное, что мне известно, – это то, что драгоценности были у Дугласа перед смертью.
– Он пытался расколоть профессиональных контрабандистов?
– Да. Они работали по-крупному.
– Элеонора не была членом банды?
– Боже, нет. Она помогала Дугласу. Она следила за Сьюзен Грейнджер.
– И вы знали, что Дуглас Хепнер уговорил ее предстать ревнивой неврастеничкой, чтобы вселиться в квартиру Этель Белан? Вы знали, что ей следовало пригрозить убить Дугласа Хепнера, чтобы он никому не достался?
– Если я скажу «да», это поможет девушке? – спросила Сейди Пайсон после недолгого колебания.
– Ее могут оправдать.
– А если я не расскажу об этом, то она может отправиться в газовую камеру?
– Да.
Сейди Пайсон глубоко вздохнула.
– Я не знаю, виновна она или нет. Я не обязана ничего говорить.
– Предстоит суровое сражение по поводу того, удастся ли мне включить ваши показания в доказательства или нет. Я считаю, что судья пойдет на это. В любом случае, если вы согласитесь сказать правду, я попробую. Окружной прокурор будет настаивать, что это показания с чужих слов и они не относятся к делу. Однако, перед тем как строить свою защиту, я должен точно знать вашу позицию и все факты.
– Мне придется занять место дачи показаний?
– Да.
– Я не могу, – покачала головой Сейди Пайсон. – Вы сами упомянули мою семью. У меня есть дочь. Ей восемь лет. Мне не нужна лишняя известность. Я не хочу попадать на первые полосы газет и не допущу, чтобы при перекрестном допросе всплыло мое прошлое.
– Но вы также не можете позволить, чтобы Элеонора отправилась в газовую камеру за преступление, которого она не совершала.
– Я не стану вам помогать, мистер Мейсон.
Лицо адвоката сделалось суровым, как гранит.
– Станете, – заявил он. – У вас нет выбора. Именно поэтому я вручил вам повестку о явке в суд.
– Вы очень заботитесь об Элеоноре Корбин, за спиной которой целое состояние, но не думаете обо мне, – с горечью в голосе сказала Сейди Пайсон. – Я уезжаю и беру с собой только то, что вы видите на кровати.
– Простите. То, что вы помогали таможенникам, – это одно, но шантаж – совсем другое. Вам придется начать новую жизнь.
– На какие деньги? Зарабатывая тем, что скрыто под старым халатом? У меня осталось только это, билет на автобус до Нью-Мексико и тридцать долларов наличными и…
– Я думал, что вы собирались на самолет.
Она горько рассмеялась в ответ.
– Я отлетала на самолетах. Я сажусь на автобус, но решила не ставить об этом в известность администратора.
– А теперь послушайте меня, – обратился к ней Мейсон. – Я не даю вам никаких обещаний, но, если нам удастся до конца разобраться с этим делом, не исключено, что мы найдем драгоценности, о которых вам говорил Дуглас Хепнер. Мы разоблачим контрабандистов.
– А затем вы присвоите все лавры себе…
– Нет, – покачал головой Мейсон. – Именно это я и пытаюсь донести до вас. Двадцать процентов за нахождение бриллиантов будут ваши.
Она посмотрела на него в задумчивости.
– Вы боретесь против сильных противников, – заметила Сейди Пайсон.
– За вами приедет моя секретарша, Делла Стрит, и отвезет вас в безопасное место. Завтра утром вы сядете в свидетельскую ложу. Если нам удастся вернуть эти камни – награда ваша. А потом я возьму с вас обещание, что вы покончите с шантажом и всем этим темным бизнесом и станете такой матерью, какой сможет гордиться ваша дочь.
Сейди Пайсон молчала несколько минут, а потом протянула Мейсону руку.
– Это все, что вы хотите? – уточнила она.
– Да, – ответил адвокат.
Делла Стрит ждала Мейсона, когда он появился утром в зале суда. Секретарша протянула ему замшевый мешочек, в котором лежали драгоценности из кремов и лосьонов Элеоноры Корбин.
– Все в порядке? – поинтересовался Мейсон.
– Да, шеф. Сейди сидит внизу в машине вместе с одним из оперативников Дрейка. Когда она тебе потребуется, подойди к окну и махни платком. Человек Пола сразу же приведет Сейди в зал.
Судья Моран занял свое место. Бейлиф стукнул молоточком по столу.
– Суд пришел к заключению, что при сложившихся обстоятельствах нет необходимости издавать приказ об эксгумации трупа, – объявил судья Моран. – Однако суд желает обратить внимание коронера на то, что патологоанатом, производящий вскрытие, обязан не только определять причину смерти, но и исследовать сопутствующие факторы. На сегодняшний день мы не можем с полной уверенностью утверждать, что следы на руке усопшего оставлены иглой шприца. Это вывод свидетеля. Я отказываю в просьбе адвокату защиты и не даю разрешения на эксгумацию трупа. Если будут представлены дополнительные доказательства, указывающие на возможное присутствие морфия или на то, что усопшего где-то держали против его воли, суд пересмотрит свое решение. А теперь, насколько я понимаю, адвокат защиты желает задать несколько дополнительных вопросов Сьюзен Грейнджер.
– Мы возражаем против подобной просьбы адвоката защиты, – заявил Гамильтон Бергер, – и готовы сослаться на ряд прецедентов и судебных решений…
– Каких, например? – поинтересовался судья Моран.
– Во время судебного процесса защита не имеет права проводить перекрестный допрос по частям, а обязана закончить его до того, как свидетелю позволяют покинуть место дачи показаний.
– Вам не требовалось это цитировать, – заметил судья Моран. – Суд изучал право. И, кстати, господин окружной прокурор, разве вы не помните другие прецеденты и судебные решения, в которых говорится, что судья, ведущий процесс, принимает решения по поводу порядка представления доказательств и допроса свидетелей и обязан использовать свои полномочия в целях отправления правосудия?
– Конечно, ваша честь, это общее правило, – согласился Гамильтон Бергер. – Однако в нашем случае…
– В нашем случае, – перебил судья Моран, – вы пригласили в свидетельскую ложу Уэбли Ричи. Вы не спросили его о том, слышал ли он разговор между Сьюзен Грейнджер и обвиняемой. Это всплыло гораздо позднее. В результате вы вызвали Ричи во второй раз. Суд предоставил вам на это разрешение. Суд считает просьбу защиты позволить допросить мисс Грейнджер в отношении показаний мистера Ричи весьма разумной при сложившихся обстоятельствах. Весьма своеобразных обстоятельствах, хочу заметить, господин окружной прокурор. Суд приказывает мисс Грейнджер снова занять свидетельскую ложу.
Сьюзен Грейнджер встала со своего места в зале и направилась вперед.
– Я горю желанием выступить, ваша честь, – заявила она. – Окружной прокурор отказался…
– Давайте сейчас не будем это обсуждать, – перебил судья Моран. – Садитесь. Вы уже принимали присягу. Вас станет допрашивать адвокат защиты. Вы не должны добровольно предоставлять никакую дополнительную информацию. Ждите задаваемых вопросов и отвечайте конкретно на каждый из них. Если прозвучат не относящиеся к делу вопросы, обвинение сможет выступить с возражением.
– Вы слышали показания мистера Ричи? – обратился Мейсон к Сьюзен Грейнджер.
– Да.
– Когда вы вернулись домой пятнадцатого августа текущего года, вы обнаружили, что в вашей квартире произвели обыск и совершили акты вандализма?
– Да, сэр.
– Вы пожаловались администрации?
– Сообщила мистеру Ричи об этом.
– Что произошло?
– Он поднялся вместе со мной в квартиру, осмотрел нанесенный урон, вызвал горничную и велел ей все убрать. Он поинтересовался, хочу ли я заявить в полицию о случившемся. Я ответила, что нет.
