и вошли Фокс, Уинтер Моррис и Перегрин.
— Простите, что вытащил вас, — сказал Аллейн.
— Ничего. Мы все равно зашли в тупик. Не можем решить, продолжать ли спектакли.
— Это трудное решение.
— Да. Вообще-то я хотел спросить вас, сколько еще… — сказал Моррис.
— Мы закончим здесь завтра. Может быть даже сегодня. Тело увезли в морг, левую часть сцены сейчас осматривают. Мы все уберем.
— Ясно. Спасибо.
— А что скажут на это актеры?
— О том, чтобы продолжить выступления? Они будут не слишком рады, но они это сделают.
— А новый состав?
— В этом-то и проблема, — сказал Перегрин. — Саймон Мортен — дублер Макбета, а Росс — дублер Саймона. Нам придется быстро отрепетировать новый, совсем простой поединок, так как нынешний новому Макдуфу будет не по силам. Саймон хороший актер, и он готов. Он будет выступать вполне сносно, но все это довольно рискованно.
— Да. А насколько хороший актер Гастон Сирс?
Перегрин уставился на него.
— Гастон? Гастон?
— Он знает — вернее, он придумал этот поединок. Его фигура приковывает взгляд. Это очень притянутое за уши замечание, но я просто подумал…
— Это… Это пугающая мысль. Я не видел его игры, но мне говорили, что он хорош своей непредсказуемостью. Он очень непредсказуемый человек. Некоторые считают его немного сумасшедшим. Это… это, конечно же, решило бы множество проблем. Тогда нам нужно было бы найти лишь кого-то на роль Сейтона, а в ней ведь совсем мало реплик. Актеру нужно лишь иметь представительную внешность. Высокий темноволосый человек… Боже, неужели?.. Нет. Нет, — повторил он. — Возможно, мы решим начать репетировать новую пьесу, чтобы уменьшить потери. Наверное, это лучшее решение.
— Да. Думаю, мне следует напомнить вам — хотя это будет констатацией очевидного — что убийца (а я понятия не имею, кто он) находится среди ваших актеров либо рабочих сцены. Если второе — думаю, вы можете продолжать, но если первое… Это просто не укладывается в голове.
— В моей уж точно.
— А пока что я хотел бы знать, что это за история о связанных с «Макбетом» суевериях, и почему реквизитор и Саймон Мортен повели себя так странно, когда я их об этом спросил.
— Теперь это уже не имеет значения. Я попросил их не говорить друг с другом и с кем-либо еще об этих… происшествиях. Нужно принимать во внимание общую атмосферу.
И он скупо рассказал Аллейну о бутафорских головах и о разрубленной крысе в кошелке Рэнги.
— У вас есть какое-то представление о том, кто этот шутник?
— Ни малейшего. И я не знаю, есть ли какая-то связь с последовавшим за этим ужасом.
— Похоже на проделки гадкого школьника.
— Это точно не проделки нашего Уильяма, — быстро сказал Перегрин. — Он до смерти испугался головы на пиршественном столе. Он очень хороший мальчик.
— Ему пришлось бы стать младенцем-Голиафом, чтобы поднять клейдеамор хотя бы на пару дюймов.
— Да, так и есть.
— Где он?
— Боб Мастерс сразу отправил его домой. Он не хотел, чтобы мальчик это видел. Гастон уронил меч с головой на сцену. Мальчик ждал за кулисами, чтобы выйти на поклон. Боб сказал ему, что случилась неполадка, что поклона не будет, и велел быстро переодеваться и отправляться домой.
— Да. Уильям Смит, Фокс, на случай если он нам понадобится. У него есть телефон?
— Да, — сказал Перегрин. — Он у нас записан.
Найти?
— Не думаю, что он понадобится нам сегодня. Мы попросим короля и реквизитора подтвердить, что Гастон стоял с мальчиком за кулисами. И что Макдуф сразу ушел со сцены. Если это так, то это полностью очищает от подозрений Макдуфа. И Гастона, конечно.
— Да.
— Во время поединка Малькольм и старый Сивард с Россом и Кетнесом собрались на верхней платформе и, невидимые зрителю, ждали своего последнего выхода. Остальные были на противоположной стороне сцены. «Мертвые» герои — король, Банко, леди Макдуф и ее сын — тоже ждали там второго вызова на поклон. Ведьмы были одни в глубине сцены.
— Да.
— Следовательно, его должны были обезглавить в промежутке между появлением его и Макдуфа на сцене и их поединком и появлением Гастона с головой на мече.
— Да, — устало сказал Перегрин. — И этот промежуток длился самое большее три с половиной минуты.
— Теперь мы будем вызывать остальных актеров; посмотрим, смогут ли они предоставить друг другу алиби на это время.
— Позвать их?
— Сюда, пожалуйста. Я пока не хочу, чтобы они выходили на сцену. Думаю, им самим этого тоже не хочется. Спасибо, Джей. Получится толкучка, ну да ладно.
Уинтер Моррис, все это время молча стоявший у двери, подошел к Аллейну и положил на стол сложенный листок бумаги.
— Я думаю, вам надо это увидеть, — сказал он. — Перри тоже так считает.
Аллейн взял листок и развернул его.
Громкоговоритель звучно произнес: «Все в актерское фойе, пожалуйста. Актеры и технический персонал. Все в актерское фойе».
Аллейн прочел напечатанное на листке сообщение: «сын убийцы в вашей труппе».
— Когда вы это получили? И как?
Уинти рассказал.
— Это правда?
— Да, — несчастным голосом сказал Уинти.
— Кто-нибудь еще об этом знает?
— Перри считает, что это известно Баррабеллу. Банко.
— Злобный характер?
— Да.
— Это о маленьком сыне Макдуфа, Уильяме Смите. Я представлял полицию в этом деле. Ему тогда было всего шесть лет, но я его узнал. У него очень запоминающееся лицо. Фамилия одной из жертв была Баррабелл. Банковская служащая. Она была обезглавлена, — сказал Аллейн. — А вот и актеры.
IV
Благодаря продуманному порядку опроса они сумели получить нужную информацию за разумный промежуток времени.
Гастон Сирс, реквизитор и Макдуф получили надежное алиби. Аллейн вслух зачитывал имена актеров по своей программке, и все поочередно вспоминали, что названный человек находился за кулисами вместе с другими актерами. Король и Нина Гэйторн шептались с Гастоном.
— Я хочу, чтобы вы ответили на следующий вопрос с полной уверенностью. Помнит ли кто-нибудь какое-то движение среди вас, которое означало бы, что кто-то проскользнул в левый угол сцены после ухода Макдуфа?
— Мы были слишком близко к заднику, чтобы это сделать, — сказал Саймон. — Мы все.
— А кто-нибудь помнит, что Макбет не ушел за кулисы?
Последовала пауза, а потом Нина Гэйторн сказала:
— Уильям сказал: «Где сэр Дугал? Он все еще там». Или что-то в этом роде. Никто не обратил на это особого внимания. Приближалось время выхода на второй поклон, и мы готовились выйти.
— Да, — сказал Аллейн. — А теперь не могли бы вы разойтись по своим гримерным и выходить из них, когда вас позовут, в точности в той очередности, которую вы соблюдали сегодня вечером. От начала поединка и
