Баррабелла, словно того не было, и исчез.
— Он из старой гвардии, — сказал Баррабелл. — Сейчас таких редко встретишь, верно?
Аллейн поднял глаза от блокнота.
— Я очень занят, — сказал он.
— Конечно. Я вижу, юного Макдуфа среди нас нет.
— Нет, мистер Баррабелл. Его отправили домой. Доброй ночи.
— Вы, конечно, знаете, кто он такой?
— Конечно.
— Да? Что ж, доброй ночи, — сказал Баррабелл. Он ушел, высоко подняв голову и с мучительной улыбкой на лице. Нина ушла с ним.
— Братец Лис, — сказал Аллейн, когда Фокс вернулся, — давайте подумаем. Возможно ли, что убийство произошло после поединка?
— Всего лишь возможно. Всего лишь. Но именно тогда оно и произошло.
— Попробуем? Я буду убийцей, а вы Макбетом. Бегите в угол. Закричите и падайте. Подождите. — Он прошел в темный левый угол. — Представим Макдуфа. Он бежит за вами, проходит за кулисы и уходит. Готовы? Я поставлю секундомер. Три, два, один, ноль, пошел!
Мистер Фокс оказался на удивление ловким. Он сымитировал работу мечом, попятился за кулисы, завопил и упал к ногам Аллейна. Аллейн снял воображаемую голову с воображаемого меча. Он замахнулся мечом. Меч опустился вниз. Аллейн выпустил его из рук, наклонился и взял воображаемую голову. Он надел ее на острие меча и с силой насадил на лезвие. Поставил меч в угол, оттащил тело (вес мистера Фокса составлял почти девяносто килограммов) в самый темный угол и быстро пристроил к нему бутафорскую голову. И посмотрел на часы.
— Четыре минуты двадцать секунд, — тяжело дыша, сказал он. — А актеры умудрились проделать это все за три. Это невозможно.
— Кажется, вы не так уж разочарованы, — сказал Фокс.
— Правда? Я… Я не уверен. Может быть, я схожу с ума. Я точно схожу с ума. Давайте проверим все возможности, Фокс. Кто у нас номер один?
— Макдуф? Он убил Макбета, как мы и должны были подумать. Дуэль. Он согнал его со сцены. Убил, надел голову на меч и вышел в сопровождении Сейтона, который нес меч. Звучит просто.
— Но все непросто. Что делал Макбет? Макдуф погнал его за кулисы, а потом ему нужно было успеть снять бутафорскую голову с меча, поднять его и совершить жестокое убийство.
— Да-а.
— Макбет лежал там, позволив ему все это проделать? И как насчет времени? Если я не смог сделать это за три минуты, никто другой не смог бы.
— Ну да, не смог бы.
— Следующий?
— Банко? — предположил Фокс.
— Он мог это сделать. Он ошивался в этой части сцены после того как его вызвали. Он мог проскользнуть сюда и снять голову с меча. Дождаться конца поединка. Убить Макбета. Надеть на меч голову. И уйти за достаточное время до второго выхода на поклон. На нем была его окровавленная накидка, так что на ней не было бы заметно никаких неудобных пятен. Дальше?
— Дункан и/или один из его сыновей. Ну, — извиняющимся тоном сказал Фокс, — я знаю, что это глупо, но они могли это сделать. Если никто за ними не наблюдал. И они могли бы прийти за кулисы как раз тогда, когда там никого не было. Если бы все не было так ужасно, то было бы забавно. Старик закатывает рукава, поправляет корону и бросается на него. И кстати, если их было двое, то вопрос времени отпадает. Король его обезглавливает и тащит тело в угол, кладет рядом бутафорскую голову, а его сын в это время надевает настоящую голову на меч и ставит меч в угол. Однако, — сказал мистер Фокс, — это и в самом деле глупо. Как насчет одной из ведьм? Той, которую играет мужчина?
— Рэнги? Он наполовину маори. Играл великолепно. Все эти гримасы и танец. Он был одержим. На протяжении всего ключевого времени он был со своими девушками, и вы это записали.
— Ладно. Тогда другой очевидный кандидат. Гастон, — сказал Фокс уныло.
— Но почему очевидный? Потому что он немного того? Но этого недостаточно. Или достаточно? И снова: время! Мы должны это признать, Фокс. Для всех, кроме королевской семьи, Банко и ведьм — время! Рэнги мог бы поручить одной из девушек надеть голову на меч и сэкономить таким образом примерно минуту. Невозможно представить, как кто-то помогает буйному Гастону.
— Как бы то ни было, — сказал Фокс, — нужно смотреть в лицо фактам. Все они были слишком заняты битвами и прочими действиями.
— Все это приблизительно. Адвокат защиты, кем бы он ни был, разгромит эту версию.
— Они говорили во время поединка. Вот, — он раскрыл книгу с пьесой издательства Penguin. — Я взял ее в одной из гримерных, — сказал он. — Смотрите. Диалог довольно сильно урезан, но осталось достаточно. Последнее слово остается за Макбетом: «Будь проклят тот, кто закричит: “Пощада!”» — процитировал мистер Фокс, старательно глядя в книгу через очки. И после этого они снова бьются. В следующие три минуты, кто бы это ни сделал, голова Макбета слетела с плеч и оказалась на мече.
— Краткое изложение нашего дела, братец Лис.
— Да.
— А теперь позвольте мне задать некоторые второстепенные вопросы. Где Перегрин Джей? Он ушел вместе с остальными?
— Нет, — сказал Перегрин. — Я был здесь все это время. — Он вышел на свет по центральному проходу. — Я здесь. Боюсь, я не особо смышлен, но я здесь.
— Садитесь. Вы слышали, что я говорил?
— Да. Я рад, что вы это сказали. Я собираюсь нарушить собственное правило и более полно рассказать вам о том, что может оказаться, как вы выразились, второстепенными вопросами.
— С радостью вас выслушаю.
Перегрин описал тревожный эффект, которые оказывали россказни о несчастьях, сопровождавших пьесу «Макбет», и о его строгом запрете на эти разговоры в труппе.
— Конечно, самые убежденные приверженцы этих теорий, такие как Нина Гэйторн, меня не послушались, но я думаю, хотя и не с полной уверенностью, что в целом они более или менее повиновались. По крайней мере, на какое-то время. А потом началось. С маской Банко в комнате короля.
Он описал тот случай.
— Выглядело все весьма эффектно. Маска таращилась из тени. Как у всего, что делал Гастон, вид у нее жуткий. Вы ведь помните процессию потомков Банко в сцене с ведьмами?
— Да, помню.
— Ну вот, представьте, каково внезапно наткнуться на такую! Меня предупредили, но все равно это было страшно.
— Да.
— Я осмотрел ее и нашел шнур, привязанный к серой накидке. Сама голова была закреплена на вешалке для пальто, и с нее же свисала накидка. Длинный конец шнура доставал до сцены. Над головой в стене есть гвоздь. Шнур был перекинут через него и вниз, до самой сцены.
