до его окончания я хочу, чтобы вы делали в точности то, что делали во время спектакля. Я понятно объяснил?
— Это не очень-то приятно, — сказал Баррабелл.
— Боюсь, что убийство и его последствия никогда не бывают приятными. Мистер Сирс, прочтите, пожалуйста, слова Макбета.
— Конечно. Мне кажется, я знаю их наизусть.
— Хорошо. Но на всякий случай взгляните на текст. Хронометраж должен быть точным.
— Хорошо.
— Текст есть на столе с реквизитом.
— Спасибо.
— Вы знаете порядок движений?
— Конечно. Кроме того, — надменно сказал он, — я знаю ход поединка.
— Хорошо. Все готовы? Те, кто был в гримерных, вернитесь в них, пожалуйста.
Актеры вышли. Аллейн сказал Перегрину:
— Дальше командуйте вы.
— Хорошо. — Он возвысил голос. — Со строк «Сюда, погибель! Ветер, вой! В доспехах умирать пойду я в бой!».
— Мы пойдем на сцену. Надеюсь, там уже чисто, — сказал Аллейн.
— Надеюсь, что да, — с чувством сказал Перегрин.
— Тогда пойдемте. Фокс, вы следите за сценой. Особенно за левой стороной, хорошо?
— Ладно.
— Мастер спецэффектов здесь? Здесь. А его ассистенты? Я думаю, живые голоса перекрывали механические эффекты. Хорошо. Мы хотим, чтобы хронометраж полностью совпадал с представлением. Вы сможете это устроить?
Они прошли в коридор, где располагались гримерные, и внезапно театр ожил из-за присутствия актеров, ждущих за дверями начала пьесы. Томпсон и Бэйли оставили после себя порядок. Они накрыли куском плащевой ткани тот участок сцены, где лежала голова, и придавили ткань грузом по краям. В левом углу сцены они обвели тело мелом, прежде чем унести его. Рядом стояло ведерко «крови».
— Начинайте, — сказал Аллейн из первого ряда зрительного зала.
Перегрин вызвал актеров:
— Макбет. Макдуф. Молодой Сивард. Приготовьтесь, пожалуйста. Малькольм, старый Сивард, солдаты — приготовьтесь и ждите своей очереди.
Послышалась возня за кулисами. Малькольм и Сивард сказали свой текст и ушли за кулисы. Вышел Гастон. Остальные произносили свои реплики механически, не играя в полную силу, но он расстарался. Его усталость куда-то исчезла, и выступил он хорошо.
— В доспехах умирать пойду я в бой, — закончил он, ушел в левую часть сцены и остался ждать за кулисами.
Они сыграли сцены сражений до того момента, как Макбет появляется на платформе в левой части сцены, а Макдуф выходит справа.
— Стой, адский пес!
Поединок. Гастон был великолепен. Макдуф, выглядевший измотанным, попытался изобразить поединок символически, но был вынужден отвечать на удары в полную силу.
Они уходят. Оборвавшийся крик Макбета. Макдуф пробежал за кулисы и выбежал с другой стороны. Аллейн засек время.
Последовал долгий триумфальный выход и финальная сцена со старым Сивардом. Макдуф снова встал в левом углу. Гастон превратился в Сейтона и вышел вслед за ним, на этот раз без меча. Он объявил обычным голосом:
— Я полагаю, мой клейдеамор не найти. Полагаю, его забрала полиция. Я воспользуюсь этой возможностью, — продолжил он, направляя свой звучный голос в зал, — предупредить их, что они делают это на свой страх и риск. Это оружие обладает силой.
— Клейдеамор будет в полной безопасности под их присмотром, — сказал Аллейн.
— Он, без сомнения, в безопасности. Это полиции стоит трепетать.
Прежде чем обратиться к актерам, Аллейн позволил себе на мгновение представить эту картину.
— Благодарю вас, джентльмены, — сказал Аллейн. — Мы многого потребовали от вас, попросив вас снова сыграть последнюю сцену, но я могу сказать, что вы очень нам помогли. Теперь если вы сделаете это еще раз, сыграв еще и предшествующую сцену, от слов «Блестящий острый меч мне лишь смешон в руке того, кто женщиной рожден» и до «Войдемте в замок, сэр», то я думаю, вы можете расходиться по домам. Монолог Макдуфа. Встаньте по местам. С действиями и звуками за кулисами, пожалуйста. Джей, прошу вас.
Перегрин сказал:
— Это тот момент, когда группа солдат Макдуфа перебегает через сцену и поднимается наверх. Саймон?
— О господи. Да. Хорошо, — сказал измотанный Саймон.
— Всем приготовиться. «Блестящий острый меч мне лишь смешон в руке того, кто женщиной рожден».
Речь прервалась хождением и перемещениями за кулисами и сигналами тревоги. Аллен засек время. Три минуты. Макбет появился на платформе в левой части сцены.
— Хорошо. Спасибо большое, мистер Мортен и мистер Сирс. Мы не установили ваши перемещения, мистер Сирс, так как вы любезно согласились играть за Макбета. Вы не могли бы теперь сказать нам, где вы были в этот промежуток времени.
— Конечно. На левой стороне, но не в затемненном углу. Я все время оставался там, чтобы не путаться под ногами у солдат, которые выходили и уходили со сцены в некотором беспорядке. Я могу сказать, что их попытки изобразить воинскую технику во время этих перемещений выглядели жалко. Однако со мной не консультировались на этот счет, и я держал свое мнение при себе. Я, кажется, разговаривал с несколькими актерами в это время. С теми, кто ждал выхода на поклон; мисс Гэйторн, я помню, сказала какую-то поразительную ерунду насчет того, что чеснок защищает от неудачи. Одним из них был Дункан. Другим — Банко. Я помню, что он пожаловался на то, что его вызвали слишком рано.
Дункан и Банко согласились. Несколько других актеров вспомнили, что видели Гастона на этом месте раньше по ходу пьесы.
— Большое спасибо, — сказал Аллейн. — Это все, леди и джентльмены. Вы можете идти домой. Оставьте нам ключи от своих гримерных. Мы будем вам благодарны, если вы будете отвечать на телефонные звонки. Спокойной ночи.
Они попрощались и вышли из театра парами и поодиночке. Гастон накинул свой черный плащ, картинно придерживая его рукой у шеи. Он поклонился Аллейну и сказал:
— Спокойной ночи, сэр.
— Спокойной ночи, мистер Сирс. Боюсь, поединок оказался суровым испытанием: вы все еще тяжело дышите. Вам не следовало так выкладываться.
— Нет, нет! Это лишь небольшой приступ астмы. Ничего. — Он взмахнул рукой и вышел.
Рабочие сцены ушли сразу все вместе. Наконец стались только Нина Гэйторн и один мужчина — бледный, рыжеватый, плохо одетый мужчина с прекрасным голосом.
— Спокойной ночи, суперинтендант, — сказал он.
— Спокойной ночи, мистер Баррабелл, — ответил Аллейн и уткнулся в свой блокнот.
— Очень интересный подход к делу.
— Благодарю вас.
— Если позволите, я бы сказал, что на самом деле не было нужды повторять эпизоды до ухода Макбета, а потом до появления его головы. Около четырех минут, в течение которых его обезглавили.
— Именно так.
— Поэтому мне стало интересно.
— В самом деле?
— Бедный чокнутый старина Гастон, — сказал прекрасный голос, — ему пришлось попотеть во время поединка. Зачем?
Аллейн обратился к Фоксу:
— Убедитесь, пожалуйста, что все комнаты заперты, мистер Фокс.
— Конечно, сэр, — сказал Фокс. Он прошел мимо
