Рекс Стаут - Черная гора (сборник)

– Полностью. А теперь еще раз о моем условии. Присутствующие должны пообещать, что мистер Льювент никогда не узнает ни о едином слове нашего договора. Вы обязуетесь хранить тайну и никогда, ни прямо, ни косвенно, не предавать ее огласке? Те, кто согласен с этим условием, поднимите, пожалуйста, руки.

Первой руку вверх потянула миссис О’Ши, за ней – мисс Мэрси, потом – мисс Рифф.

– А вы, мистер Хак? – спросил Вульф.

– Я решил, что мне это делать не обязательно. Разумеется, я согласен.

– Мистер Тейер?

Все посмотрели на Пола, отчего он, почувствовав себя крайне неуютно, поднял взгляд на дядю.

– Бред какой, – пробормотал музыкант и как можно выше поднял вверх обе руки.

– Что ж, тогда решено, – подвел черту Вульф. – Теперь мне пора приниматься за работу, а для этого потребуется ваша помощь. Сперва я пообщаюсь с мистером Льювентом с глазу на глаз. Но после этой предварительной беседы мне, возможно, придется ненадолго подняться с ним сюда, наверх, чтобы поговорить со всеми вами. Поэтому не могли бы вы пока здесь задержаться? Не думаю, что заставлю вас долго ждать.

Он встал.

– Арчи, ты вроде говорил, что мистер Льювент у себя в комнате?

Я несколько помедлил, желая посмотреть, какое выражение примут лица всех присутствующих при известии, что мы отправляемся к Льювенту. Однако Вульф снова обратился ко мне, и я вынужден был подняться и обогнать босса, чтобы открыть перед ним дверь. Я провел Вульфа к комнате нашего клиента, снова отворил дверь, вошел, включил свет и переступил через ноги Льювента, чтобы освободить место для своего патрона. Он не стал затворять за собой дверь и замер в узком проходе, уставившись на тело.

– Подними его. Я хочу взглянуть на затылок.

Это не составило особого труда: Льювент был человеком субтильным, к тому же труп успел окоченеть. После того как Вульф закончил осмотр и выпрямился, я опустил тело обратно на ковер в исходное положение.

– Как тебе прекрасно известно, оставлять труп без присмотра считается нежелательным, особенно если речь идет о насильственной смерти. Я побуду здесь. Отправляйся к ним. Расскажешь о нашей находке, велишь никуда из комнаты мистера Хака не выходить, после чего вызовешь полицию.

– Слушаюсь, сэр. Откуда звонить в полицию? Из комнаты Хака? Или лучше спуститься в его кабинет?

– Без разницы. На твое усмотрение.

– Когда полиция начнет меня допрашивать и захочет узнать все подробности, что мне говорить? Я обнаружил труп, когда пришел сюда вместе с вами, так?

– Да.

– А об остальном мне лучше позабыть?

– Нет, рассказывай все как было.

– В том числе и о том, что меня привело в особняк?

– Да. Проклятье, иди же, наконец!

Я подчинился.

Когда мы оставили обитателей особняка в комнате Хака и отправились потолковать с нашим клиентом, часы показывали без двадцати десять. По прошествии почти двух с половиной часов, в четверть первого, мы снова собрались в комнате Хака в том же составе, к которому добавилось несколько новых людей.

Тем временем свыше двух десятков стражей закона и порядка, включая двух помощников окружного прокурора и заместителя комиссара полиции, сплошь профессионалы экстра-класса, не покладая рук трудились в отеческом доме Германа Льювента, где ему все же удалось отдать концы.

Я практически не видел, чем они занимались. Почти все два с половиной часа я провел в швейной – отвечал на вопросы и разъяснял суть своих ответов. Тем не менее я знал, что в особняке работают настоящие профессионалы. Б́ольшую часть спецов я видел в деле и раньше.

В каком-то смысле они были даже излишне профессиональны. Пару раз во время допроса я был не прочь перемолвиться словом с Вульфом, однако мне этого так и не позволили. Полицейские, как и полагается профессионалам, работали с каждым из нас по отдельности. Оставив босса сторожить труп без четверти десять, в следующий раз я увидел его в четверть первого, после того как сержант Пэрли Стеббинс поднялся в швейную и отвел меня вниз, в комнату Хака. Надо сказать, что сержант за все годы нашего знакомства назвал меня по имени всего восемь раз, и то, видимо, в приступе рассеянности.

Как я уже говорил, действующие лица были все те же, однако выглядели заметно более изнуренными. Хак, все в том же бордовом пиджаке и бабочке, казался таким измученным, что я удивился, отчего полицейские не проявили большего снисхождения к человеку его богатства и общественного положения. В конце концов, для этого у них имелось прекрасное оправдание: Теодор был инвалидом.

Пол Тейер, по всей вероятности, решил показать характер, и копам пришлось принять меры: галстук у музыканта был сдвинут набекрень, волосы всклокочены, а рядом стоял полицейский.

Дамы в целом обошлись меньшими потерями, но смотрели невесело. Миссис О’Ши сидела, как будто окоченев, и не спускала ледяного взора с инспектора Кремера, расположившегося рядом с Вульфом. Когда мы с Пэрли вошли, она не удостоила нас даже взгляда.

И, черт меня подери, мисс Рифф и мисс Мэрси держались за руки! Они сидели на диване вместе с помощником окружного прокурора Мандельбаумом и заместителем полицейского комиссара Бойлом.

Надо отдать должное Вульфу. Он, как и прежде, обосновался в самом большом кресле, причем на сей раз отвоевал его без моей помощи. И ни следа усталости.

Когда я проходил мимо, мы переглянулись, и я мысленно охнул. Ну и ну! Я хорошо знал это выражение его глаз. Сейчас он им устроит! Пух и перья полетят!

– Арчи! – отрывисто рявкнул он.

– Да, сэр?

– Сядь. Я сказал мистеру Кремеру, что хочу вернуться домой, и в качестве платы выразил готовность изложить свои мысли о случившемся, настояв при этом на твоем присутствии. Не сомневаюсь, что ты уже ответил на все вопросы и сообщил все, что знаешь.

– Да, сэр.

– Я тоже. Передвинь свой стул, из-за тебя я не вижу мистера Тейера. Ага, вот так лучше. Мистер Кремер, то, что я устрою сейчас, могло бы произойти гораздо раньше. По сути дела, сразу после вашего приезда. Но вы в тот момент были еще не готовы слушать. Кроме того, я не исключал возможность, что ваши подчиненные могут выявить улики, существенно ослабляющие или даже в корне опровергающие мою версию. Пока я не знаю, удалось им это или нет, а потому мне нужно задать несколько вопросов.

Круглолицый, раскрасневшийся Кремер был явно не расположен идти навстречу моему боссу:

– Речь шла о том, что вы изложите свои мысли насчет случившегося. А теперь вы собираетесь задавать мне вопросы. А ведь вы практически сказали, что знаете, кто убил Льювента.

– Знаю, если моя версия верна. Чтобы в этом убедиться, мне и нужно задать кое-какие вопросы. Вы готовы предъявить кому-нибудь обвинение?

– Нет.

– Вы нашли предполагаемое орудие убийства?

– Нет.

– Вам удалось выявить улики, свидетельствующие о том, что Льювент был убит в другом месте, после чего тело перетащили в его комнату?

– Нет.

– Вам удалось выявить улики, указывающие, что убийство произошло в иной части этого дома?

– Нет.

– Есть ли у вас основания для того, чтобы исключить из числа подозреваемых кого-нибудь из этих людей?

– Нет.

– Инспектор, сколько это еще будет продолжаться? – перебил сидевший на диване Бойл.

– Вы могли с самого начала вообще отказаться отвечать на вопросы, – сухо ответил Вульф. – Кстати, хочу поделиться одним соображением. Мне представляется практически невероятным, что Льювента убили там же, где обнаружили его труп. От такого удара смерть наступает мгновенно. Со всей очевидностью можно заключить, что удар нанесли не в том узком коридоре, особенно учитывая тот факт, что удар был направлен снизу вверх. Следы борьбы отсутствуют, ковер на месте… Я просто отказываюсь поверить, что такой удар можно нанести…

– Проехали, – прорычал Кремер. – Мы тоже в это не верим.

– Значит, вы полагаете, что его убили где-то еще?

– Да.

– Но при этом не знаете где?

– Не знаем! – взорвался Мандельбаум. – Вы что, решили с нами сыграть в викторину?

Вульф пропустил его слова мимо ушей.

– Еще одно соображение. Если Льювента убили в другом месте, зачем понадобилось перетаскивать тело? Да потому, что преступник не хотел, чтобы труп обнаружили на месте убийства. Как же он его перетащил? С этажа на этаж тело можно отвезти на лифте. А дальше? От лифта до комнаты? Может, труп тащили волоком? Но тогда остались бы следы, которые вы, наверняка искали. Вы их нашли?

– Нет.

– Значит, тело не волочили. Может, его несли? Но как? Это не под силу ни одной из присутствующих здесь женщин. Льювент не отличался богатырским ростом, но весил больше сотни фунтов. Мистер Хак? Мы знаем, что он сам, без всякой дополнительной нагрузки, способен сделать лишь несколько шагов. Выходит, остается мистер Тейер? Больше ведь у нас никого нет? Но как же мотив? Это еще один вопрос, который я, мистер Кремер, должен вам задать. Зачем мистеру Тейеру убивать мистера Льювента?