На экране, при съемке снизу, было видно то, что она не могла видеть, когда неслась на лыжах сегодня утром: они летят прямо к пропасти, к черным скалам. Следить за неотвратимым приближением людей к пропасти было жутко (хоть кому, как не им самим, знать, что все окончилось хорошо). Зрелище выглядело настолько впечатляющим, что даже двое-трое сидящих у стойки оторвались от своих газет и кофе. Даже барменша оборотилась к телевизору и прибавила звук.
Вот Ленчик на экране завидел скалы и заложил широкую дугу, делая знаки и крича Кате… Вот она поняла его и стала тормозить… Потом потеряла равновесие, плюхнулась наземь и полетела вниз, вздымая тучи снега… Вот она уже повисла, как акробат, над убийственной бездной… В рядах зрителей (и за кадром, и здесь, в гранадском аэропорту) раздалось дружное «ах!». Катя отвела глаза от экрана. Снова переживать ужас тех минут, когда она висела над пропастью, не было никакой возможности…
– А мы с тобой круты, тетенька! – прокомментировал Ленчик. – Прям хоть завтра в Голливуд. «Миссия невыполнима – три»!
Он как раз глядел в телевизор, не отрываясь.
Но Катя вновь посмотрела на экран, только когда сменился план.
Снова пошло профессиональное изображение. На пленке двух человек, скованных наручниками, заталкивали в полицейский фургон. И хотя Катя этих людей видела два раза в жизни и лишь мельком, она без труда узнала: то были те самые хозары, что похищали ее в Мадриде и караулили сегодня у монастыря.
А затем на экране вдруг появилась скала Гибралтара, потом – тихая улица в тени пальм, особняк и британские бобби у входа. Потом показали, как чье-то тело в черном чехле заталкивают в санитарную машину.
Затем снова продемонстрировали, в этот раз в замедленной съемке, хозар – как их погружали в полицейский фургон. Диктор за кадром заливался трелями своих «ррр», но все было ясно без слов: полиция связала налет на монастырь со вчерашним убийством на Браунинг-стрит в Гибралтаре и была уверена, что оба преступления совершили хозары.
И, наконец, напоследок явилось лицо корреспондента. Он стоял на подъездной дороге к монастырю Святой Екатерины и выдавал сентенции – наверно, что-нибудь об угрожающей Европе русско-хозарской мафии.
Далее пошли новости спорта, и барменша, не без любопытства оглядев славянские лица Кати и Лени, сделала звук тише.
Тут объявили посадку на мадридский рейс, и гости солнечной Гранады, практически без багажа, с одним лишь рюкзачком, двинулись к «трубе», ведущей на летное поле.
16 марта, 15.50. Рим
Как только они совершили посадку в римском аэропорту имени Леонардо да Винчи и Катя, по-европейски соблюдавшая все здешние нормы безопасности, включила свой мобильник, он зазвонил. Видимо, деньги, положенные на ее счет дисциплинированной Дашкой, добрались до оператора.
– Катьюша, – раздался в трубке бархатистый голос Паоло, – я тебе звонил весь день, ты где?
– А ты?
– Я в Риме, прилетел сегодня из Нью-Йорка. И все-таки я хочу тебя увидеть. Где ты в данный момент находишься? Скажи, и я немедленно вылечу к тебе!
– А вылетать никуда не надо, – пропела Катя, несмотря на бурно протестующие жесты Ленчика. – Я тоже нахожусь в Риме. Вот только что прилетела. Слышишь, как турбины гудят?
– О-о!! Я немедленно выезжаю в аэропорт! Я тебя встречу, Катя! Я вас обоих встречу! А потом мы пойдем ужинать в самый лучший ресторан города. В «Росетту». Нет, даже в «Сан-Суси»! Я вас угощаю! Брасселини не любят оставаться в долгу!
– Ну что ж… – Катя на секунду замешкалась, а потом решилась: – Хорошо, Паоло, встреть. Буду очень рада тебя снова видеть. Только… Сначала, извини, нам предстоит небольшое дельце. Может, мы встретимся позже?
– Нет-нет, я приеду, я хочу тебя видеть прямо сейчас и отвезу вас, куда вам будет нужно.
– Да, но я не знаю, сколько мы будем заняты…
– Не проблема: я подожду вас. Сколько скажешь: час, два, три, день, месяц…
– Ну, если ты так хочешь…
– Да, я хочу! Я очень хочу!.. Какой ваш рейс, откуда вы прилетели?
– Компания «Эйр Европа», из Мадрида.
– Я буду тебя ждать у вашего выхода. Если я вдруг немного задержусь – в Риме такие пробки! – пожалуйста, дождитесь меня!.. Пожалуйста!..
Едва Катя сбросила звонок, как на нее налетел с упреками Ленчик:
– Зачем ты сказала Брасселини, что мы в Риме?! Зачем ты вызвала его в аэропорт?!
– А в чем дело, Лелик? – округлила глаза Катя. – Почему бы нам с тобой не сэкономить на такси?
– Ты что, забыла?! – зашипел племянник. – Это он, твой Брасселини, навел на нас русскую мафию в Барселоне! Он сам признался! А может, у него с бандитами еще более тесная связь? Может, он вообще на них работает?..
– Угу, и дарит всем радиоуправляемые туфли, – усмехнулась девушка, и парень немедленно замолк и насупился.
А еще через минуту мобильник зазвонил и у него. Лелик нажал на «прием», и глаза его округлились от удивления.
– Это ты, Юкико?! – пробормотал он.
– Привет, Реня. Как дела?
– Хорошо. То есть без тебя – плохо.
– Ты уже, наверно, в московских снегах?
– Нет, Юкико, не совсем. А ты? Ты еще в Европе?
– Да. Последний день. Завтра мы возвращаемся в Токио.
– А где ты конкретно?
– В Риме.
– В Риме?!! – Ленчик аж подскочил в своем кресле. – В Риме! Я тоже! Я тоже здесь! Мы с тобой должны увидеться! Сегодня же!
– Я готова, Реня.
– Юкико, моя сладенькая! У меня тут небольшое дело, но к вечеру я освобожусь, конечно, давай встретимся!
– Где и когда?
– Давай… Давай в одиннадцать часов вечера у фонтана Треви. – «Реня» назвал единственную римскую достопримечательность, о которой знал. – Идет?
– Конечно, Реня. Я буду ждать тебя.
– Когда уходит твой самолет в Токио?
– Завтра в одиннадцать утра.
– О боже, у нас еще двенадцать часов впереди!..
– Да, Реня.
В ее голосе Лене послышалась многообещающая улыбка.
– Итак, одиннадцать, фонтан Треви.
– Да, Реня.
– Если что, я тебе перезвоню по этому номеру.
– Да, Реня.
Ленчик нажал на «отбой» и воздел руки к самолетному потолку: «Аллилуйя!»
Он находился в состоянии радостной ажитации, аж на кресле чуть не подпрыгивал. Катя едва сдерживала улыбку, наблюдая за ним: «А мой племянник горяч – ох и горяч!»
Самолет остановился и заглушил турбины.
– Ты не забудь, – сказала Катя, опуская Лелика с небес на землю, – что мы с римской невестой, Владой этой, так и не договорили.
– Ты будешь звонить или я?
– А как ты хочешь?
– Давай лучше ты.
– Легко!
У Кати после звонка Паоло тоже было приподнятое настроение – хоть она, в отличие от племянника с его Юкико, и не любила своего нового знакомца, пожалуй, нисколечко. Или нет – лишь полстолечка…
А в состоянии подъема и азарта у нее обычно все всегда по жизни получалось. Вот и теперь она набрала номер римской девушки из брачного списка, и ей немедленно ответил девичий голосок.
Тем временем стюардессы пригласили всех к выходу, и пассажиры мадридского рейса чинно потянулись между креслами к трапу.
– Это Влада? – спросила Катя, и голосок ответствовал: «Да».
– Влада, я звонила вам вчера, но, к сожалению, связь прервалась…
– Да-да, я помню.
– Мы в Риме. Мы могли бы с вами повидаться – прямо сейчас, если можно?
– Вполне, но только не позже девяти, я сегодня работаю в ночную смену.
– Мы выезжаем немедленно, только не знаем, когда мы будем у вас, говорят, в Риме ужасные пробки…
– Вы знаете мой адрес?
Ленчик, не встававший со своего места, протянул Кате список.
– Виа Андреа Дореа, шестнадцать, квартира «бэ»?
– Совершенно точно. Это станция метро «Оттавиано».
– Мы будем на машине.
– Ах, ну да, я забыла, какие теперь все в России богатые. Хорошо, приезжайте. Расскажете мне про Москву.
Катя нажала «отбой»:
– Вуаля!
И они с Леней под любезными взглядами стюардесс поспешили к выходу – последними среди пассажиров, прибывших из Мадрида.
* * *
Как ни странно, у выхода в терминал их ждал Паоло Брасселини собственной персоной – как он успел домчаться? В руках у него был компактный, но эффектный букет: красные и желтые тюльпаны, синие ирисы, веточки зеленого аспарагуса. Он протянул его Кате:
– С прибытием в Вечный город, дорогая синьорина!
– Граци, – улыбнулась Катя и понюхала ничем не пахнущие, какие-то синтезированные европейские цветочки. – Это очень мило с твоей стороны, Паоло.
– А где ваш багаж? Я помню: такой замечательный огромный чемодан…
– Мы его отправили в Москву, «Ди-эйч-элом», – сымпровизировала Катя. – Чтоб не мешал путешествовать.
– О, это мудро. Тогда идемте. Как вам Мадрид?
– Хуже, чем Венеция.
– Это естественно. Пожалуй, нет города лучше, чем Венеция. Разве что Рим.
– Ты еще в нашем Питере не бывал.
– Я надеюсь туда съездить. Вместе с тобой.
Парочка галантно болтала, следуя в сторону автостоянки, а Ленчик сопровождал их, из деликатности отстав на три шага. Он, впрочем, тоже пребывал в эйфории благодаря грядущему свиданию с Юкико.
