беспокойтесь, – засуетился викарий. – К нам весь день приходят люди. Ведь так, Макгинесс? Входите, входите.
Они вошли в маленькую прихожую и остановились, дождевая вода стекала с них ручьями. Викарий подоткнул подол рясы, нашел непромокаемую накидку с капюшоном и натянул пару галош.
– Сейчас, только зонт прихвачу, – он пошарил за дверью.
– Это навес или тепляк? – спросил Аллейн у рабочих.
– Каркасный тент, – ответили те, – очень быстро устанавливается и защищает от ветра.
– Мы выйдем через боковую дверь, – сказал викарий. – Позвольте, я пойду первым.
В коридоре неприятно пахло сыростью и самим домом – и наводило на мысль об экономии и полировке для пола. Из-за двери доносились детские голоса, в кухне кто-то взбивал яйца венчиком. Они подошли к боковой двери, за которой их встретили оглушительный шум и плотная стена дождя.
– Боюсь, – сказал викарий, – дорога будет не из легких. Особенно… – Он печально взглянул на их оборудование и закончил: – …С вашей «поклажей».
Дорога действительно оказалась адской. На расстоянии всего ярда от здания начинались заросли кустарника и бурьяна, в которых дорожка практически исчезала. Тяжелые от воды ветви хлестали по плечам и лицам, бегущие по земле ручейки заливали ноги. Они скользили, маневрировали, падали, вставали и неуклюже брели дальше, натыкаясь на зонт викария, как на орудие кары господней.
– Уже недалеко, – сказал он наконец, и вскоре они действительно вышли из зарослей всего в нескольких ярдах от церковной двери.
Викарий шел первым. В церкви было сумеречно, и он зажег свет: одну люстру в нефе и одну в конце южного трансепта, представлявшего собой придел Богоматери. Мужчины следовали за викарием по проходу, и один раз Бейли едва успел вовремя остановиться, чтобы не налететь на него, когда он внезапно преклонил колена, перед тем как повернуть направо. От трагедии до истерики – один шаг, и Аллейн с трудом сдержался, чтобы, как говорят актеры, не «расколоться» – этот термин был вполне уместен в данной ситуации.
Викарий вошел в придел Богоматери.
– Тут есть дверь, – пояснил он для Аллейна, – что весьма необычно. Она открывается прямо на участок Пасскойнов. Может…
– Это подходит идеально, – не дал ему договорить Аллейн. – Можно нам распаковать свое снаряжение в церкви? Это значительно сократит время.
– Да. Конечно.
Мужчины с помощью сержанта Макгинесса развернули водонепроницаемый тюк, и вскоре на полу придела были аккуратно разложены две лопаты, две незадуваемые керосиновые лампы «молния», три мощных электрических фонаря, шуруповерт и четыре мотка веревки. Сложенный тяжелый тент и стальной каркас к нему лежали на скамьях.
Бейли и Томпсон выбрали свободный уголок в трансепте, чтобы подготовить оборудование.
– Ну все, мы готовы, – объявил наконец Аллейн. – Откроете нам дверь, викарий?
Оказалось, что дверь находится в углу придела, у южной стены, к ней спускались три ступеньки. Викарий достал ключ, который вполне мог свисать с пояса тюремщика Георгианской эпохи.
– Мы почти никогда ею не пользуемся, – сказал он. – Я смазал ключ и на всякий случай смазку взял с собой.
– Превосходно.
Наконец дверь со щелкающим замком и чудовищным скрипом отворилась, и в ее проеме предстала пелена дождя столь плотная, что казалось, будто за дверью вплотную друг к другу висит множество занавесей, состоящих из мелких бусин. Церковь наполнилась барабанной дробью ливня и запахом мокрой земли и деревьев.
Могила Сибил Фостер являла собой плачевное зрелище: земляной холм, столь заботливо украшенный Брюсом, был похож теперь на нечто прибитое морем к берегу, облепленное множеством мертвых цветов, разворошенное и заляпанное грязью.
С большим трудом и неудобствами над ней возвели тент. Он был достаточно широким, чтобы обеспечить возможность копать, не стоя впритык к могильному холму, и расстелить на земле водонепроницаемый брезент. Это усугубило впечатление чего-то недостойного, что должно было сейчас произойти. Такой эффект подчеркивал и запах ярмарочной площади, исходивший от самого тента. Дробь дождя внутри слышалась громче, чем снаружи.
Мужчины принесли из церкви инструменты.
До этого момента викарий, по совету Аллейна, оставался внутри церкви. Теперь, когда все было готово и Фокс, Бейли, Томпсон, сержант Макгинесс и трое представителей Скотленд-Ярда собирались приступить к действиям, Аллейн пошел за ним.
Викарий молился. Он снял плащ-накидку, встал на колени в своей сильно поношенной рясе и приложил к губам сведенные вместе ладони. «Вот так веками по тем или иным поводам молились здесь пасторы верхне-квинтернского прихода», – подумал Аллейн и стал ждать.
Викарий перекрестился, открыл глаза, увидел Аллейна и встал.
– Мы готовы, сэр, – сказал Аллейн.
Он подал викарию шляпу.
– Нет, благодарю, – отказался тот. – А вот зонт возьму.
С некоторой суетой его завели под тент, где он закрыл зонт и тихо встал позади, никому не мешая.
Они сложили в углу кипу насквозь вымокших цветов и принялись за могильный холм, срезая его и складывая рядом такой же из выкопанной земли. Тент был сделан из зеленой ткани, и в сумерках казалось, что они находятся под водой.
Лопаты с хлюпающим звуком вгрызались в землю. Убрав холм, мужчины выкопали глубокую яму, и наконец послышался глухой стук стали по дереву. Викарий подошел ближе. Томпсон принес мотки веревки. Мужчины работали быстро и умело и вскоре завершили свою часть работы. Словно в фильме, прокручиваемом задом наперед, гроб поднялся со своего ложа, был перенесен и поставлен на мокрую землю рядом с могилой.
Один из работников отошел в угол и принес шуруповерт.
– Это не понадобится, – быстро сказал Фокс.
– Не понадобится? – мужчина с недоумением взглянул на Аллейна.
– Нет, – подтвердил тот. – Теперь нужно прокопать глубже. Но очень осторожно. Пусть это делает кто-то один. Бейли, вы, пожалуйста. Уберите хвойные лапы и ощупайте землю руками. Если земля будет поддаваться легко, вынимайте ее. Но с предельной осторожностью! Стойте как можно ближе к стенке ямы.
Бейли спустился в могилу. Аллейн встал на колени у края, на разостланном брезенте, глядя в глубину, остальные сгрудились вокруг него в своих блестящих от воды плащах. Викарий стоял в изножье могилы, в стороне от всех. Это напоминало сцену из современной постановки «Гамлета» – эпизод на кладбище.
Снизу донесся приглушенный голос Бейли:
– Здесь очень темно, можно мне фонарь? – Три человека направили внутрь могилы лучи фонарей, стали видны сосновые ветви. Бейли собрал их в охапку и передал наверх. – Мы совок не привезли? – спросил он.
Викарий сказал, что внутри помещения есть совок, которым пользуются рабочие, ухаживающие за кладбищем. Сержант Макгинесс пошел за ним. Было слышно, как Бейли сгребает землю руками. Он пригоршнями выкладывал ее на край могилы. Аллейн ее внимательно осматривал. Земля была рыхлой и сухой. Макгинесс принес совок, и холмик земли на краю могилы стал расти быстрее.
– Земля
