– Нет.
– Ему около тридцати пяти лет, у него темные глаза и длинные волнистые черные волосы. Ни одна женщина перед ним не может устоять.
В ее глазах появился интерес.
– Я принаряжусь и пойду к нему поговорить. Надеюсь, он сможет быстренько все решить.
– Это хорошая мысль, – сказал я. – Только не ходи, пока я не отчитаюсь. Может быть, больше ничего и не понадобится. А если его что-нибудь не устроит, я расскажу тебе, в чем загвоздка, и тогда можешь идти выбивать свои деньги.
– Отлично, Дональд. Спасибо.
Мы пожали друг другу руки, и я вышел.
На углу была бакалейная лавка, и я позвонил оттуда Берте Кул. Элси Бранд, не говоря ни слова, соединила меня с Бертой.
– Это Дональд, – начал я.
– Где ты был? – спросила Берта.
– Работал. Похоже, я нащупал след.
– Что-нибудь новое?
– Эта девушка, Эвелин Харрис, работает в ночном клубе. Линтиг посылал ее навести справки о жене.
– Дональд, – сказала она, – что это за дурацкая привычка отправлять телеграммы наложенным платежом?
– Никогда так не отправлял. Я всегда плачу на почте.
– Ну а сегодня пришла одна с доплатой в пятьдесят центов.
– От кого она?
– Откуда я знаю? Я ее отправила обратно. Она адресована не агентству, а лично тебе. Хватит уже считать, что я – Санта-Клаус.
– Когда ее принесли? – спросил я.
– Двадцать минут назад.
– Из какого отделения?
– Центральное отделение «Вестерн юнион».
– Ладно. – Я повесил трубку.
В Центральном отделении за пять минут нашли телеграмму. Я заплатил пятьдесят центов. Телеграмма оказалась из Оуквью:
«Лицо, о котором вы расспрашивали, живет в гостинице под своим именем. Мне за это что-нибудь полагается? Мариан».
Я достал из кармана конверт и написал прямо на телеграмме:
«Берта, это она. Я буду в Оуквью в гостинице „Палас“. Лучше сообщите нашему клиенту».
У меня всегда были с собой конверты с марками экспресс-почты и написанным адресом. Я запечатал телеграмму в конверт, бросил его в почтовый ящик, сел в свою колымагу и двинулся на север. По дороге я размышлял о том, что Берте Кул пора бы купить новую машину или хотя бы брать работу поближе к агентству. И еще я думал, какого черта миссис Джеймс К. Линтиг, которая исчезла на двадцать лет и которую искало полстраны, решила вдруг вернуться в Оуквью и зарегистрироваться в гостинице «Палас» под своим настоящим именем. Я ломал голову, не связано ли как-то ее появление с моим объявлением в газете. Если так, то миссис Линтиг живет где-то неподалеку от Оуквью. Отсюда можно было сделать много интересных выводов…
По дороге я на несколько часов остановился поспать в кемпинге и прибыл в Оуквью рано утром. В кафе при гостинице я съел довольно гнусный завтрак и пошел к администратору.
– Доброе утро, мистер Лэм, – сказал дежурный. – Ваши вещи лежат здесь. Мы не знали, собираетесь ли вы выписываться, – ведь вы уехали так неожиданно. Мы уже… гм… беспокоились о вас.
– Не стоило волноваться. Я сейчас оплачу счет.
Когда я протянул деньги, он обратил внимание на мое лицо.
– Попали в аварию? – спросил он.
– Нет. Просто я сонный ходил по паровозному депо, и на меня налетел локомотив.
– О! – ужаснулся клерк, протягивая мне квитанцию и сдачу.
– Миссис Линтиг уже встала? – спросил я.
– Не думаю. Она еще не спускалась.
Я поблагодарил его и пошел по улице к редакции «Блейд».
Мариан Дантон вышла мне навстречу.
– Привет. Как дела? О боже! Что у вас с глазом?
– Я споткнулся. Пытался получить для вас двадцать пять долларов, но ничего не вышло. Зачем она сюда приехала?
– Наверное, просто проведать друзей. Не забудьте, что это я вам сообщила.
– Проведать друзей после стольких лет? И почему в гостинице?
– Действительно, странно.
– Как она выглядит?
– Очень постарела. С ней виделась миссис Пурди, мать ее старой подруги. Говорит, что она выглядит ужасно. За эти годы миссис Линтиг поседела и очень поправилась. Она рассказывала миссис Пурди, что ни разу не чувствовала себя счастливой с тех пор, как ее бросил доктор Линтиг.
– Прошло уже больше двадцати лет, – заметил я.
– Да, это очень большой срок, особенно для того, кто был несчастлив.
– Конечно, – согласился я. – А зачем вы напомнили мне о своих заслугах?
– Потому что не люблю, когда меня отодвигают в сторону.
– Кто вас отодвигает?
– Вы.
– Что-то я вас не понимаю.
– Не притворяйтесь, Дональд. С миссис Линтиг связано что-то важное. Слишком многие проявляют к ней интерес. И если вы не будете мне доверять, то – предупреждаю вас – больше вы ничего не узнаете.
– А как насчет новой информации? – спросил я.
– Посмотрим. Дональд, что на самом деле случилось с вашим глазом?
– Я встретился с Чарли.
– С Чарли?
– Да. Вы знаете, о ком я говорю. Ваш жених был возмущен, что я пригласил вас на ужин.
– О! – Мариан опустила глаза. В уголках ее губ заиграла улыбка. – Он ревновал?
– Ужасно.
– Вы ударили его первым?
– Нет, он нанес первый удар.
– А кто ударил последним?
– Первый удар и был последним. Старая поговорка «Кто был первым, тот станет последним» вполне применима и к дракам.
– Мне придется поговорить с Чарли, – сказала она. – Он не повредил руку?
– Его рука, наверное, стала короче на пару дюймов от этого удара. Но в остальном он в порядке. Так как насчет новых сведений?
– А о чем вы хотите услышать?
– О вашей полиции. У вас есть сорокалетний коп ростом шесть футов, весом около двухсот двадцати фунтов, черноволосый, с серыми глазами, раздвоенным подбородком и родинкой на правой щеке? У него характер верблюда и сговорчивость мула. Его, конечно, зовут не Чарли?
– У нас такого нет, – сказала Мариан. – Нашим копам лет по шестьдесят – шестьдесят пять. Их назначают по блату. Они все жуют табак, все очень подозрительны и главной своей задачей считают выкачать побольше штрафов с заезжих водителей, чтобы пополнить свой заработок. Дональд, это коп поставил вам синяк под глазом?
– Точно не знаю. Я могу снять объявление в газете?
– Уже поздно. Вот ваша почта. – Мариан протянула мне мешочек с письмами, перевязанный прочной веревкой.
– О господи! Похоже, все местные жители сочли своим долгом мне написать.
– Здесь всего тридцать семь писем, – возразила Мариан. – Не так уж это и много. Теперь вы понимаете, что объявления в «Блейд» приносят хороший результат?
– Мне нужна секретарша, – сказал я. – Лет двадцати двух – двадцати трех, с карими глазами и каштановыми волосами, с приятной, искренней улыбкой.
– И конечно, она должна быть верна своему боссу?
– Да, разумеется.
– Среди тех, кто ищет работу, я не знаю ни одной, соответствующей вашим требованиям, – улыбнулась Мариан. – А впрочем, я буду иметь это в виду.
– А вы могли бы взять меня на работу на пару часов?
– А чем вы хотите заняться?
– Взять интервью для «Блейд».
– Мы могли бы использовать мужчину лет двадцати шести – двадцати семи, ростом пять футов пять дюймов, с волнистыми темными волосами, умными темными глазами и синяком под глазом. Но он должен будет работать на газету, а не на себя.
– Вы ведь родственница редактора газеты?
– Да, он мой дядя.
– Скажите ему, что вы наняли репортера, – сказал я, направляясь к двери.
– Смотрите не подведите нас, Дональд.
– Не сомневайтесь.
– Вы хотите пойти к миссис Линтиг?
– Да.
– И представитесь ей как репортер «Блейд»?
– Как раз это я и собираюсь сделать.
– Могут быть осложнения, Дональд, – серьезно сказала она. – И я боюсь, что дяде это не понравится.
– Это будет ужасно. Мне придется занести вашего дядю вместе с Чарли в список местных врагов.
– Вы не хотите забрать свою почту? – спросила она.
– Не сейчас. Я зайду к вам позже. Скажите, а человек, которого я описал, не может оказаться помощником шерифа?
– Нет. Они все носят большие сомбреро. И вообще, это очень приличные люди.
– У этого человека манеры столичного жителя, – сказал я и направился к двери.
– Если вы возьмете меня в долю, – сказала она мне в спину, – я готова с вами работать.
– Боюсь, что не смогу взять вас в долю. Я же говорил, что пробовал это сделать, но ничего не вышло.
Мне показалось, что в ее глазах промелькнуло что-то похожее на облегчение.
– Ладно, – сказала она, – по крайней мере вы не скажете, что я вам этого не предлагала.
Я кивнул и закрыл за собой дверь.
Когда я вернулся в гостиницу, миссис Линтиг в холле не было. Клерк предложил позвонить ей в номер.
Система телефонной связи была гордостью гостиницы. Ее установили недавно, чтобы «полностью модернизировать» здание. В холле аршинными буквами было написано: «ДОМОФОН». Под этой надписью на убогом столике стоял один телефонный аппарат. Я взял трубку, и дежурный соединил меня с номером миссис Линтиг.
– Алло. – Ее голос звучал глухо и осторожно.
– Вас беспокоит мистер Лэм из «Блейд». Я хотел бы взять у вас интервью.
