— Мы еще не справились с неприятной частью вашего визита, — усмехнулся Мейсон. — Вы являетесь владельцем этой квартиры, то есть снимаете ее. Что из этого следует?
— Мой хороший знакомый мистер Хайнс уполномочен на любые действия, связанные с этой квартирой.
— С содержимым квартиры тоже?
— Да.
Мейсон обратился к Делле Стрит:
— Будь добра, Делла, напиши то, что я сейчас продиктую.
«Удостоверяется, что нижеподписавшаяся Хелен Ридли является и в течение шести месяцев была жильцом квартиры номер триста двадцать шесть в жилом доме под названием Сиглет-Мэнор, находящемся на Восьмой улице. Я, нижеподписавшаяся, решительно заявляю, что являюсь исключительной владелицей всех предметов, находящихся в упомянутой квартире. Заявляю далее, что мистер Роберт Доувер Хайнс является уполномоченным мною агентом и полноправным представителем по отношению к моей квартире, включая все находящиеся в ней предметы. Он может по собственному усмотрению позволять другим лицам входить в упомянутую квартиру и находиться там так долго, как этого желает мистер Хайнс, и на выдвинутых им условиях. Эти лица могут, с согласия Роберта Доувера Хайнса, использовать, перемещать или другим способом использовать все вещи, находящиеся в вышеупомянутой квартире, включая мою одежду, косметические средства, предметы туалета и все другие вещи, которые находятся в вышеупомянутой квартире. Я, нижеподписавшаяся Хелен Ридли, подтверждаю, что все, сделанное Робертом Доувером Хайнсом в отношении моей квартиры, совершено с моего ведома и согласия, и соглашаюсь со всеми решениями, принятыми им в связи с этой квартирой».
— Делла, оставь место для подписи и принеси свою нотариальную печать.
— У меня такое впечатление, что вы пошли ва-банк, — возразила Хелен Ридли.
Мейсон посмотрел ей в глаза и улыбнулся:
— Да.
Когда Делла Стрит вышла, чтобы перепечатать документ на машинке, Мейсон закурил сигарету и сел в кресле поудобнее.
— Теперь неприятная часть вашего визита закончена и мы можем стать друзьями.
— Но теперь у меня нет желания заводить с вами дружбу, — ответила она, в ее глазах блеснул гнев.
Мейсон улыбнулся.
— Вы, очевидно, знаете, что делает Хайнс?
— Конечно.
— Какова причина всего этого?
— Чисто личные дела.
— Я должен знать.
— Документ, который я должна подписать, полностью страхует вашу клиентку.
— Он обеспечит ей безопасность только при условии, что я буду знать, в чем суть дела.
— Не вижу повода, чтобы я должна была вас во все посвящать.
— В случае, если вы откажетесь от объяснений, необходимо будет усилить формулировку документа.
— Если вам удастся еще более усилить формулировку, то я готова даже проглотить документ по вашему желанию.
Мейсон нажал кнопку на своем столе. Когда в дверях его кабинета появилась Делла Стрит, он сказал:
— Принеси блокнот, Делла, я хотел бы кое-что добавить в тот документ.
Хелен Ридли сидела сжав губы. Делла Стрит вернулась с блокнотом, села в свое кресло у стола Мейсона и приготовилась записывать.
Адвокат начал диктовать:
«Мне также известно, что вышепоименованный Роберт Доувер Хайнс поместил в квартире, о которой говорилось, лиц, из которых одно получило инструкции от мистера Хайнса пользоваться именем Хелен Ридли. Настоящим я позволяю использовать мое имя, подписываться им или выдавать себя за меня этому лицу, во время и при обстоятельствах, содержащихся в инструкциях моего уполномоченного, мистера Роберта Доувера Хайнса. Настоящим я отказываюсь от всякого рода претензий к указанному лицу по поводу использования моего имени и соглашаюсь освободить от всякой ответственности за ущерб, причиненный в результате использования моего имени. Обязуюсь также возместить этому лицу все финансовые потери, вызванные действиями согласно инструкции вышеупомянутого Роберта Доувера Хайнса».
Хелен Ридли вдруг вскочила на ноги. Из сумочки, которая слетела у нее с колен и с грохотом упала на пол, часть вещей высыпалась на ковер.
— Вам что, кажется, что я подпишу что-либо подобное? — взорвалась она. — Это переходит все границы здравого смысла. Это нагло, это… это… было бы самоубийством.
Мейсон с безмятежным видом прервал этот взрыв возмущения.
— Обращаю ваше внимание на то, что лучше было бы довериться мне и сказать, что послужило причиной этого дела. Я говорил вам, что в противном случае буду вынужден усилить формулировку этого документа.
— Но это же абсурд… это идиотизм! Ведь с таким документом эта девушка могла бы пойти в банк и выписать чек на пять тысяч долларов, подписывая его моим именем, а потом спокойно выйти оттуда, показав мне язык.
— Конечно, могла бы, — сказал Мейсон, — естественно, при условии, что ваш представитель Хайнс дал бы ей подобные инструкции.
— Хайнс не является моим представителем до такой степени.
— И потому будет лучше, если вы расскажете мне немного о Хайнсе и о степени, в какой он вас представляет.
— Я сказала все, что намеревалась сказать.
— Мне очень неприятно, но либо я получу от вас информацию, либо вы подпишете этот документ. Перепиши его, Делла, пожалуйста. Соберите же свои вещи с ковра, мисс Ридли. И еще, на всякий случай: если вы носите в сумочке оружие, то должны иметь на это разрешение.
— А откуда вы знаете, что у меня его нет? — отрезала посетительница.
— Я и не знаю этого, — сказал Мейсон. — Но если у вас есть такое разрешение, то прошу вас показать его мне, потому что это был бы лучший из документов, удостоверяющих личность.
Она с бешенством нагнулась над сумочкой, торопливо впихнула внутрь упавшие вещи, защелкнула замок и поднялась с кресла.
— Ненавижу таких мужчин, как вы! — выкрикнула она.
— Зато вы любите таких, которых можно обвести вокруг пальца. До невинности мне далеко, но у меня есть нерушимое правило: никогда не допускать, чтобы какая-то привлекательная женщина имела влияние на способы, которыми я защищаю интересы клиентов.
— И вы действительно не допустили этого, — бросила она яростно.
— В таком случае, — спокойно сказал Мейсон, — вы подпишете этот документ?
— Что б вас… — она вдруг замолчала посередине фразы.
— Слушаю? — откликнулся Мейсон.
Мисс Ридли глубоко вздохнула и сделала вид, что успокоилась.
— Подпишу, — сказала она, — с истинным удовольствием. Ваша секретарша сможет это сразу же перепечатать? Я очень спешу.
— Одно могу о вас сказать, — ответил Мейсон, — что когда вы проигрываете, то делаете это с истинным изяществом.
Ее спокойная улыбка была многозначительной.
— Теперь, — сказал адвокат, — мы можем подружиться.
— Теперь, — отрезала посетительница, — я переменила свое мнение.
Она сидела в ледяном молчании до тех пор, пока Делла Стрит не принесла документ, ручку, нотариальный бланк и нотариальную печать.
Мейсон перечитал документ и подал его для подписи Хелен Ридли. Та почти вырвала ручку, которую держала Делла Стрит, поспешно пробежала глазами текст и быстро поставила под ним свою подпись. Мейсон подал ей штемпельную подушечку.
— И, если вы не против, — улыбнулся адвокат, — оставьте отпечаток пальца.
Она втиснула палец в подушечку и приложила его к бумаге, достала косметическую салфетку и вытерла ею краску с пальца.
— Подтверждаете ли вы, — спросила Делла Стрит, — что вы Хелен Ридли и что вы подписали этот документ и сделали это по собственной воле?
— Да! — едва не закричала молодая женщина. — А теперь позвольте мне выйти отсюда как можно быстрее, пока я не трахнула чем-нибудь об пол.
— Мисс Стрит, — сказал Мейсон спокойно, — проводите мисс Ридли.
Делла с подчеркнутой старательностью поставила нотариальную печать под подписью, подошла к дверям и открыла их. Хелен Ридли с высоко поднятой головой вышла из кабинета.
— До свидания, — сказала Делла.
Ответа не последовало.
Делла Стрит подождала звука автоматического замка, закрывающего двери. Потом подошла к столу Мейсона.
— Боже мой, шеф, ты видел, каким взглядом она меня одарила?
— Видел, — ответил адвокат. — И, может быть, именно поэтому отнесся к ней несколько резче, чем собирался.
— Не о чем говорить, — пожала плечами Делла. — Это обычный взгляд для таких мисс. Не думаю, чтобы дружественная тебе брюнетка выдержала бы конкуренцию с ней. То, что было у нее в сумке… револьвер?
— Черт возьми, Делла, не знаю. Там было что-то тяжелое, удар по ковру оказался довольно сильным. Несколько легких вещей выпало, а то, что лежало на дне сумочки, осталось. Я хотел потянуть ее за язык, чтобы она призналась в ношении оружия, но она ничего не сказала.
— Не хотела бы я, чтобы такая женщина направила оружие в мою сторону, — заметила Делла.
