— Вот ты где!
Кто-то сзади схватил меня за плечо.
Я с трудом удержался, чтобы не врезать. Как оказалось, — зря.
Лучше б сразу бил и сбежал.
На узкой улочке было полно людей.
Под ногами — брусчатка вместо асфальта. Низкие старинные здания — узкие, в четыре окна, стоят единой стеной.
Вдалеке виднелось здание ратуши.
— Я тебя нашел…
За моей спиной прятался Алек Портер — толстый, маленький и вонючий, как протухший сыр.
На его лысой башке торчала широкополая шляпа — смачный плевок в лицо всем настоящим ковбоям.
— А, приятель! Рад тебя видеть, — оскалился я по-волчьи.
Алека я терпеть не мог. Но вот его деньги мне почему-то нравились.
Парадокс.
— Рад? — захлебнулся Портер.
Он чуть не лопнул.
— Ах ты ублюдок! Ты меня подставил, урод.
— Да? — удивился я.
— И когда же я тебя кинул?
— С алмазами! Ты взялся их отвезти. Ты отвечал за груз. А их украли, украли!
Он хотел взять меня за грудки — но не дотянулся.
Получилось смешно.
— Алек, — сказал я. — Выпей водки, включи мозги. Ты встретил меня в Антверпене. Сам принял груз. Все пересчитал и проверил. Каждый камень на месте.
— Да! — истерически заорал он. — А когда я вез их в Блюссель, меня обокрали!
Он говорил «Блюссель», через букву «л».
Я пожал плечами.
— А я предупреждал. Я мог сам отвезти алмазы до покупателя. Но ты не согласился.
— Ах ты умный какой нашелся! Дак ты же денег хотел, еще за день работы! Я тебе что, лошара? Сам не могу отвезти алмазы в Блюссель?
— Ну, видно, не смог.
Его маленькие ручонки, с надгрызенными ногтями, сжались в жалкое подобие кулаков.
— Ты! — рявкнул Алек. — Ты вез алмазы! Ты за них отвечал! А их украли! Верни мне деньги, ублюдок!
— Эй, — отозвался я.
Злиться на Портера не хотелось.
Он же не виноват, что родился с придурью.
— Если хочешь, мы найдем твои камни, — сказал я. — Где ты их в последний раз видел?
Портер внезапно выхватил пистолет.
— Я просил по-хорошему, — зашипел он, брызжа слюной. — Но можно и по-пло… Ай!
Я вырвал у него пушку.
Мог поклясться — этот баклан забыл снять с предохранителя.
Так и вышло.
— Эй, что там у вас?
К нам уже спешил полицейский.
Алек злобно посмотрел на меня.
— Мы еще не закончили, — бросил он. — Ты все мне вернешь, дрянцо.
С этими словами он шмыгнул в сторону и растворился в толпе.
* * *
Шагая по улице Буше, я размышлял о том, что хороших клиентов найти сегодня непросто.
Каждый хочет сэкономить по-черному и за пару центов взять тебя в рабство.
Алек сам настоял, что отвезет алмазы в Блюссель, — один, без охраны. И, конечно, я теперь виноват.
Ну и шут с ним — у меня хватает других клиентов.
— Привет, как дела?
Трое хмурых парней стояли возле машины.
Это были баски.
— Что случилось, парни? — спросил я, раскинув руки. — Я же сказал, нам пока лучше не видеться.
— У тебя наш Павел, — отозвался баск.
Он врезал мне в живот.
Я сложился пополам.
— И ты его вернешь. Он хрястнул меня по затылку.
— Ты чего, совсем ошалел? — глухо прохрипел я.
— У тебя что, Иакес, мозги сварились?
Мне пришлось встать на четвереньки.
— Я же сказал… статуэтка будет во вторник. И ты согласился, придур!
Кто-то врезал мне под ребра ботинком.
— Раньше я тебе доверял, — глухо прорычал Иакес. — Но теперь… теперь мне шепнули, что ты лындить начал, паскуда.
Только теперь до меня дошло.
Алек, ты сукин сын…
— Это Портер? — рявкнул я. — Он сказал, что я его обокрал?
Баск врезал мне еще раз.
— Об этом все уже знают, — отрезал он. — Верни статуэтку к вечеру, иначе тебе не жить.
Послышался шум мотора.
Лежа на мостовой, я надеялся, что они меня переедут и все наконец закончится.
* * *
Очнулся я от того, что кто-то бил меня по голове.
Снова и снова.
Не очень больно — зато не переставая.
Я медленно, с трудом выходил из горячего забытья. Словно труп, всплывающий со дна озера.
Нет, а кто же все-таки меня лупит?..
Открыв глаза, я понял — никто. Я сидел в машине, мои руки скованы за спиной, — а моя башка моталась туда-сюда.
А бедный мозг подпрыгивал в черепе и, как мячик, от стенок отскакивал.
— Очнулся, — прорыкал знакомый голос. — Да мы уже и приехали.
Машина остановилась.
Моя голова снова дернулась — и мозг чуть не вытек через глазницы.
— Тащите его, — приказал кто-то.
Меня выволокли наружу.
Я с трудом понимал, что происходит вокруг. Но, кажется, меня привезли в какой-то лесок.
Ничего хорошего это не обещало.
— Помнишь меня? — спросил все тот же голос.
Я рухнул на колени.
Не удержался и снова бухнулся на четвереньки.
— Да, — сказал я. — Ты взял первый приз по уродству в прошлом году Даже мамочку свою обскакал.
Он врезал мне по лицу ботинком.
— А ты всегда был засранцем, — заметил Эрик.
Он опустился на корточки передо мной.
— Значит, тайны наши стал продавать? Родиной торгуем, да? Я знал, нельзя тебя отпускать…
— Неправда, — прохрипел я. — Я ничего… никому…
— А мне вот говорили другое.
Эрик поднялся.
Размахнулся, врезал мне по лицу ботинком.
Я успел увернуться, удар прошел вскользь.
— Ты теперь крысятничать начал? — спросил Эрик. — Что, бабла не хватает? Ну, и сколько тайн ты уже слил китайцам?
— Нет, — прошептал я. — Я бы никогда…
— К дереву его привяжите, — приказал Эрик.
Я задумался.
Конечно, я люблю Бельгию.
Особенно местный шоколад. Но хочу ли я остаться здесь навсегда, удобрять лесок под Брюсселем? Да нет, наверное.
Конечно же, меня обыскали.
Оружия не оставили.
Два пистолета, нож, — даже ремень сняли. Эрик хорошо знал, что у меня в пряжке лезвие. Сам он научился этому там же, где и я.
«Ферма» — тренировочная база ЦРУ.
Хорошая школа для тех, кому нравится убивать людей.
Вот только Эрик не знал, что с тех пор я многому научился.
Из-за манжеты я вынул короткую, острую спицу. Напряг все силы, вскочил — и всадил ее ближайшему киллеру прямо в печень. Тот захрипел от боли.
Его парализовало.
Я развернул парня и спрятался за ним, как за щитом.
Эрик успел выстрелить дважды. Тело моего нового приятеля дергалось, принимая пулю за пулей.
Да, короткая вышла дружба.
Я выхватил пистолет из его кобуры и всадил Эрику в лоб немного свинца.
Говорят, что от мигреней спасает.
Третий агент стоял у дерева, — ему я попал в затылок. Потом, когда осматривал, — не смог разобрать лицо. Так и не узнал, были ли мы знакомы.
Наверное, это к лучшему.
Я выпустил свой живой щит.
В машине нашлась лопата.
Берегите лес! Закапывайте трупы поглубже.
* * *
В отель я вернулся к вечеру.
То была запасная явка. Никто о ней не знал — и не мог меня здесь найти.
Вернее, я так думал, пока чья-то пушка не уперлась мне в затылок.
— Я уже давно вас жду, мистер Кенсингтон, — раздался негромкий голос.
Корейский акцент.
Здравствуй, Пхеньян.
— Привет, — сказал я. — Рад вас виде… Бум!
Он врезал мне по затылку, и я шмякнулся на пол.
Врезался башкой об диван.
Черт, диваны же должны быть мягкие!..
— Мы знаем, у вас есть кое-что продать, — сказал кореец.
По-нашему он говорил почти без ошибок.
— Наше правительство может быть очень щедрым.
Человек из Пхеньяна опустился в кресло напротив меня.
— Прежде всего, нас интересует ваша агентура в Юго-Восточной Азии. Но мы будем рады любым сведениям. Конечно, если они еще не устарели. Но вы ведь совсем недавно в отставке, да?
Я взмахнул головой.
— Вот черт, — пробормотал я. — И это все… из-за гниды Портера? Одна какая-то сволочь пустила слух…
— Новости бегут быстро, — согласился кореец. — Люди из Китая уже едут сюда, чтобы сделать вам такое же предложение. Но мы заплатим больше. Гораздо больше.
— Нет, — я покачал головой. — Я ничего не скажу. Да с чего вы взяли, что я предатель?
— Тот, кто предал однажды, уже не остановится, — ответил кореец. — В этом вся ваша суть. Прогнивший капитализм. Вам нужны деньги? Сколько?
Честно сказать, я не хотел быть героем.
Мне было плевать на этих агентов.
Все они убийцы и сволочи — такие же, как я. Трое их дружков только что пытались меня убить. Так зачем мне рисковать жизнью ради этой стаи мерзавцев?
Ни одной причины не мог придумать…
Другое дело — доброе имя.
Кореец чертовски прав. Если все решат, что я продаюсь за гамбургер, — работы мне нигде не найти.
Поэтому я ответил:
