напряженных пальцев. Те послушно расслабились. Она почувствовала тепло его кожи под рубашкой, мерное биение сердца. Стыд и покой, смешавшись в жгучий коктейль, медленно затопили ее. Ее руки у него на груди. Его ладони прижимают их к ткани, будто не позволяя шевелиться. И от этого прикосновения разливается покой.
Грин надежен как скала.
Невозмутим.
А она припала к нему, как к колодцу с живой водой.
Идиотка.
Теодора мягко высвободилась, нервным жестом провела рукой по волосам. Детектив опустил руки, но не отстранился, продолжая следить за ней внимательно и осторожно.
— Ничего не скажу, — произнес он после долгой паузы. — И сделаю все, чтобы он никогда не вышел из тюрьмы.
Глава четырнадцатая
НАСТОЯЩЕЕ. АКСЕЛЬ
Арабелла Стич оказалась права в одном: короткий разговор с Теодорой его полностью стабилизировал. Грин не получил новой информации, лишь утвердился в том, что у Мейсона нет алиби. Но зато он обрел почву под ногами, потерянную после смерти Лорел Эмери и отстранения от расследования.
Он быстро добрался до участка, наслаждаясь почти забытым состоянием покоя и равновесия, единения с мотоциклом, взлетел по лестнице на свой этаж и прошел в кабинет. Арабелла сидела с документами, вид у нее был довольный. А напротив нее вальяжно расположился тот, кого Грин почему-то увидеть не ожидал: Дилан Оуэн ковырялся в портативном компьютере, толстые провода которого были разбросаны по всему столу. Программист поднял голову, напряженное выражение лица сменилось удовлетворенным.
— Привет, детектив, — спокойно сказал Дилан.
Мужчины обменялись рукопожатиями.
— Мистер Оуэн отказывается со мной работать, — с притворным недовольством сказала Стич. — Зову уже несколько лет.
— Слышал бы Старсгард, что вы тут сотрудников уводите, — хохотнул Грин. — Дилан, я уже забыл, как ты выглядишь.
Тот усмехнулся.
— Марк там раскопал человека, который, предположительно, занимался маскировкой тайной комнаты, — легко произнесла Стич.
Аксель, успевший сбросить с плеч куртку, замер и развернулся.
— Что?
— Ага. Один из рабочих. Может, стажеры свое дело и не знают, но даже им везет. Он начал нести бред в ответ на точечные вопросы о комнате, они побежали к Карлину.
— Почему не ко мне?
— Ну, Карлин у нас главный мозгоправ, — ухмыльнулась Стич. — Как бы там ни было, Марк откликнулся, а потом позвал с собой Баррон. Они провели некое подобие допроса с элементами гипноза. Да-да, в суде не использовать, но нам сейчас не до суда, детектив, нам нужно установить истину. Так вот. Этого парня гипнотизировали. И про комнату он говорить не может. Зато отчетливо помнит, как заливал ее краской.
— Когда это было? — сухо спросил детектив.
— Аурелия предполагает, что во время ремонта.
Стич замолчала так, как будто думала, озвучить дополнительные факты или не стоит. Аксель смерил ее требовательным взглядом. Она улыбнулась самой милой улыбкой из своего арсенала. К сожалению, от каждой «милой» улыбки агента хотелось либо повеситься, либо кого-нибудь пришить. Детектив решил переключиться на Оуэна, который следил за ними с немым вопросом, написанным на лице.
— Дилан. Я рад тебя видеть. Что забыл в управлении?
— Ты сам меня пригласил. И, пока у вас тут пауза в очень важных размышлениях на темы, которые ни оспорить, ни подтвердить невозможно, думаю, намного больше тебя заинтересует то, что ты можешь не просто проверить, но и увидеть собственными глазами. Уверен, тебе крайне интересно, куда звонила наша крошка Лорел. И еще кое-что.
— Да-да, а еще у нас осталось три часа до истечения срока по Мейсону, — вставила Стич. — И я не хочу предъявлять мелкое обвинение, нужно больше.
Грин наконец сел за стол. Удивительно, официально его отстранили, но фактически он продолжил делать свое дело — и никто с этим не спорил. Даже Стич, которая заняла странную позицию, схожую с тем, что делала в Спутнике-7.
— Дилан, говори уже, — попросил Аксель. — И без того голова кругом. Ты же видишь — гипноз!
Программист усмехнулся и выдал коллегам распечатки.
— Расставшись с полицейскими, еще в Париже, она сделала несколько звонков. И один из них — мистеру Бастиану Арнольду Кеппелу-младшему. А еще в газету.
— С редактором я уже связалась, — включилась Арабелла, привлекая внимание Грина. — Упирается, ссылается на журналистскую тайну. Я запросила у начальства тяжелую артиллерию, жду.
— Еще странные звонки? — без паузы спросил Грин, анализируя информацию. Не хотелось даже думать, что там за начальство такое, что журналистская тайна должна лопнуть, как мыльный пузырь.
Мысли о Лорел странным образом причиняли боль и одновременно прочищали мысли. Что с ней произошло? За что ее убили и почему прямо сейчас? Она нашла компромат на Бастиана? Если да, то какого характера? Что такого страшного связывало его с Анной, что он предпочитал это скрывать? Была одна мысль, но настолько дикая, что требовала перепроверки. И, будто уловив ее ход, Дилан самодовольно ухмыльнулся.
— Нет, — ответил айтишник. — Но я же не первый день с тобой работаю, так что решил проверить кое-что еще. Бастиан Арнольд Кеппел был пациентом Анны Перо в Марселе. Он летал к ней в течение почти двух лет: с марта 1991 года по март 1993-го. — Он протянул еще несколько листков. — А потом пропал на пару лет и всплыл в Треверберге уже в 1995 году. Здесь остепенился, вскоре женился на Шарлотте Дарно, представительнице старой аристократии с солидным приданым. Засветился в твоем деле Инквизитора. И больше не отсвечивал. До появления Анны в 2001 году в Треверберге. Тут он усилил свое присутствие как в медиапространстве, так и в СМИ. Начал посещать клубы, охотно раздавать интервью — словом, развил бурную деятельность.
Аксель и Арабелла переглянулись. Агент улыбалась. Грин нахмурился.
— Есть еще кое-что. Раз такая пьянка, я решил проверить всех, кого ты указал: Бастиана Кеппела, Кристиана Бальмона, Кевина Мейсона, Готье Карно. У всех были попытки выдать вам алиби. Бальмон и Карно с ходу заявили, что находились во Франции, но это
