— Значит, если я правильно понял, вы желаете, чтобы я оставил Дэзи в покое?
— Ничего я не желаю, но…
— Но иначе вы расскажете ей о своих, так сказать, —Подозрениях на мой счет? Проще говоря, обольете меня грязью с ног до головы?
— Не валите с больной головы на здоровую. По-моему, вы сами в этой грязи вымарались.
— Ну хорошо. — Молодой человек вдруг достал из кармана куртки какое-то закатанное в пластик удостоверение. — Это может повлиять на ваше решение?
Светлова взглянула и от неожиданности присвистнула:
— Вот даже как?!
— Теперь вы успокоитесь?
«Ничего себе оболтус!» — ошеломленно думала Анна.
— Ну, как, это вас устраивает?
— А я-то вас подозревала… — растерянно призналась она.
— Я понял.
— У вас сажа на одежде осталась.
— Для домохозяйки вы очень наблюдательны.
— Значит, на горе, на этом пожарище, вы были…
— Совершенно верно, по долгу службы. Точнее сказать, поскольку я в отпуске, по долгу профессии.
Профессиональные привычки, которые не оставляют и расслабленных отпускников, заставили меня полезть на эту гору для осмотра места происшествия. Да и здешним полицейским нужна была помощь.
— Что-то вроде: «Среди отдыхающих есть врач? Тут человеку плохо…» — «Я врач, я…» Не выдержали?
— Точно.
— А что вы делали в комнате мадам Гоцци?
— И тут вы меня подловили?!
— Вы не ответили.
— Все это дурные профессиональные привычки, мадам. Как карманники не могут не красть, даже когда у них выходной, так и сыщики просто автоматически принимаются изучать местность, на которой оказались.
— Ага… Просто автоматически ее обшаривают? И .обыскивают все близлежащие номера? И подглядывают в бинокль? Я ведь сразу поняла, что означали те солнечные зайчики!
— О-о… Для домохозяйки вы даже более чем.., наблюдательны.
— Значит, все-таки подглядывали в бинокль?
— Ну так что же что бинокль, мадам… Без этого я как без утреннего кофе — день не могу начать. Верите ли, проснусь и первым делом — зырь в подзорную трубу! Что там соседка?! Какое белье сегодня надевает?
— Ну вам хоть понравилось?
— Что именно?
— Белье.
— О-о, не волнуйтесь… Все отлично: вкус, выбор, качество…
— Стало быть, вы сотрудник Интерпола. — Светлова изумленно разглядывала — новыми, что называется, глазами! — своего собеседника.
— Так уж получилось. Извините…
— Ну и дела. Никогда, признаться, прежде живых сотрудников Интерпола не видела…
— Любуйтесь… Пока я живой.
— И что же вы в нашем отеле «Королевский сад» поделываете?
— Ничего я не поделываю… Живу.
— То есть?
— Я в отпуске.
— Ах, ну надо же, какая глубокая конспирация!
— Да нет, правда…
— Ха-ха!
— Клянусь. Никакой конспирации. Я правда в отпуске.
— Думаете, я должна вам поверить?
— А у вас есть варианты?
— Вы правы, их нет. Ни одного.
— Вот и я про то же.
— Ну хорошо… Не будем акцентировать внимание на недомолвках.
— О'кей!
— Благодарю… А почему вы решили все-таки признаться, что вы из Интерпола?
— Ну, как вам сказать…
— Так и скажите: из-за Дэзи?
— Говорю же, я в отпуске, и ничто человеческое мне не чуждо. Эта девушка действительно мне очень нравится, и не хочется, чтобы она считала меня каким-то подозрительным мокрушником.
— Ну что ж. Будем считать, что это все так и есть.
— Не возражаю.
— По-моему, нам пора возвращаться. — Светлова вздохнула и посмотрела на часы.
— А подарок?
— Вернетесь живой — для девушки лучший подарок.
— Ну, за это ей надо благодарить судьбу и того не слишком расторопного типа, что уже укатил на своей «Ауди»…
— Так вы думаете, тот, кто стрелял, дилетант?
— И да, и нет… Рука у него, надо признать, твердая. А вот в остальном… Что он не из нашего цеха, это точно. Как, впрочем, и не с противоположной стороны баррикад.
— То есть хотите сказать, что он не профессиональный бандит?
— Точно нет. Мне кажется, он не имеет отношения к преступному миру… Дилетант. Но дилетант, хорошо стреляющий.
— Может быть, из армейских?
— Любопытное предположение… — Анин спутник посмотрел на нее с интересом. — Что-то я все больше сомневаюсь, что имею дело с домашней хозяйкой. И под обстрелом вы как-то чересчур осмысленно себя ведете. Не подпрыгиваете, как заяц, не визжите. Ишь как окопались! — Он кивнул на камешек, который, надо было это признать, Светлова выбрала крайне удачно. — Вы что же, по утрам перед завтраком вместо пробежки отрабатываете этот номер?
— Какой номер?
— Ну, правильное поведение под внезапным прицельным огнем противника?
— Ой, да что вы! — запротестовала Аня. — Перед завтраком я лишь немного тренируюсь, разбирая автомат Калашникова.
— Да вы шуточками н6 отделывайтесь! Вы, девушка, часом не к нашей ли епархии имеете отношение?
— Ой, да что вы! Куда нам! Не смеем примазываться к высоким профессионалам. Так, выступаем иногда — точнее, выступали, были времена — на любительском уровне.
— Понятно, понятно… Частный бизнес, стало быть. Все же коллега.., в некотором роде. А тут что же? Не промышляете, часом, по заказу какого-нибудь клиента?
— Чур меня, чур… Да ни в коем случае! — совершенно искренне отвергла это предположение Анна.
— Интересно, интересно… — Симпатичный прищурился, рассматривая ее.
— А я вообще интересный собеседник, — призналась она. — Для вас, возможно, особенно. Только не в данную минуту. После такого приключения мне хочется поскорее увидеть Кита.
— Один только вопрос. Вы расскажете Дэзи о том, кто я?
— Нет, конечно. Это ведь не мой секрет! Захотите, сами расскажете.
— Благодарю.
— Не за что. На моем месте так поступил бы каждый.
— А вот в этом я не уверен.
— Кстати, вы знаете, как Юлий Цезарь выбирал смелых солдат? — заметила Светлова, когда они уже уселись в машину.
— Понятия не имею…
— А ведь он умел угадывать их с одного взгляда.
— Как же это у него получалось?
— Понимаете, есть люди, которые в момент опасности бледнеют.
— А что — разве это происходит не со всеми?
— Нет. Есть и те, у кого, наоборот, лицо краснеет.
И сейчас, оказывается, наука уже выяснила, что это связано с тем, что в момент опасности у человека вырабатываются определенные гормоны. Причем у некоторых в этот момент организм вырабатывает гормоны страха. Именно они и имеют привычку бледнеть.
А у других, напротив, гормон агрессии.
— И что?
— Ничего. Видели бы вы, какая красная у вас была физиономия, когда вы палили из пистолета. Право же, Юлий Цезарь был бы вами доволен.
У Анны было ощущение, что она вернулась с войны. Всю обратную дорогу до отеля она воображала, что с ребенком тоже что-нибудь в ее отсутствие приключилось.
Но с Китом все было в порядке, и она немного успокоилась. И попыталась понять, что же все-таки с ними в дороге приключилось.
Получалось, что человек, который открыл по ним стрельбу, знал об их поездке за подарком для Дэзи.
Стало быть, имел какое-то отношение к отелю «Королевский сад»? Сложность заключалась в том, что все, абсолютно все в отеле знали об этой поездке. Так что это мог быть кто угодно…
А вот им с Симпатичным известно о незнакомце только то, что это был мужчина высокого роста. Стало быть, любой высокий мужчина.
А что, если это была ревность соперника?
Вообще-то Светлова считала, что в начале расследования имеют право на существование даже самые невероятные, самые фантастичные версии и предположения. Скажем, а что, если это был длинноволосый художник Руслан? Нет, правда, а вдруг? Трудно, конечно, поверить… Но вдруг? Решил угрохать соперника… Ради своей великой любви… Или просто ради богатой невесты… Пиф-паф по удачливому конкуренту — и вот уже вакансия жениха снова свободна. Похоронил — и ухаживай себе за девушкой сколько хочешь… А что, в самом деле? Художник высокого роста, и то, что мужчина, — вне всякого сомнения…
Столько примет сходится!
Светлова невесело усмехнулась.
Да что там мужчины… Вот мадам Гоцци, например. Очень высокая, сухопарая, немолодая, но крепкая, жилистая женщина. Такие прогулочки совершает каждый день в гору, километров по пятнадцать. Что называется, всегда в хорошей спортивной форме. Небольшой маскарад, переодевание в мужчину, и… Ведь кто ее знает, умеет она стрелять или нет? Не такое уж это и редкое умение по нынешним временам.
Ну, а самое главное… Незнакомец, которого Светлова уже дважды видела из окна отеля, не выходил у нее из головы! Причем последний раз она видела его как раз накануне их поездки за подарком. Не следует ли из этого, что поджидал незнакомец именно сыщика? Отсюда и его информированность. Он об этой поездке знал, потому что следит за отелем. Наблюдает, возможно, прослушивает — вот и в курсе.
