входило сидеть в дежурной комнате с наушниками на ушах и выслушивать улавливаемые чуткими микрофонами охи, вздохи, крики спаривающихся самцов и самок. Но это еще полбеды. Бесконечный порнографический сериал ему приходилось наблюдать и на экранах. Видеокамеры последнего поколения могли видеть даже в темноте.
Просторное помещение походило на кабину космического, корабля. Светились огоньки индикаторов охранных систем, работали экраны следящих камер. Тарутин позавидовал своему коллеге — Славе Нордину. Тот сегодня отвечал за контроль охранных систем и пялился на экраны, на которых возникали интерьеры ресторана, коридоры, автостоянка и близлежащие улицы.
Хорошо еще, что работаешь сутки через трое. Иначе выдержать эту порнографическую агрессию не было бы никаких сил.
— Сегодня пустовато, произнес Нордин.
Тарутин отвел один наушник.
— Пустовато, — согласился он. — У меня всего три номера заняты. Сиреневый. Зеленый. Коричневый.
— И как?
— Как обычно, — пожал плечами Тарутин, отметив про себя, что такой разнузданной оргии, как в сиреневом номере, он не видел давно. Вдруг он насторожился. Щелкнул кнопкой и уперся глазами в ближайший к нему монитор.
— У, черт, — прошептал он.
На экране клиент и девочка барахтались как-то странно. Что-то неестественное было… Не может быть… Но ошибки нет! В наушниках слышался крик боли и хриплые стоны раненого человека…
— Тревога, мужики! — крикнул он. — В сиреневом ситуация «Обвал».
Одетые в пятнистые комбезы, самые крепкие, отборные охранники из группы реагирования тут же вскочили. Действовали они быстро. Готовы были включиться в любую минуту. За это и получали денег в три раза больше, чем балбесы на периметре или автостоянке.
— Оружие? — спросил сутулый бугай.
— Дубинки и наручники. И быстрее!
Не теряя времени, Тарутин и трое охранников ринулись по коридору. Нужно было спуститься по лестнице на один этаж вниз. Потом пройти через отделанный ценным деревом коридор с льющими мягкий свет светильниками, бронзовыми пепельницами и глубокими креслами.
— Вперед, — кивнул Тарутин, нажимая на незаметный выступ за висящей в тяжелой раме на стене коридора картиной.
Замок в сиреневый номер щелкнул, и там зажегся верхний свет. Теперь можно входить.
Сутулый охранник распахнул дверь ногой и влетел в помещение. Второй последовал за ним, но наткнулся на спину вдруг замершего как вкопанный товарища.
Прошедший сквозь пламень гангстерских войн, сутулый боец привык ко всему. Но сейчас он не верил своим глазам. Ему будто с размаху дали под дых.
Клиент сжимал в руках обнаженное женское тело, содрогающееся в конвульсиях. Его зубы впились в растерзанное горло несчастной. Вся кровать была залита кровью. Мужчина удовлетворенно урчал, как пес, урвавший кусок мяса.
Он оглянулся на гостей и прикрикнул:
— Пшли вон, щенки…
Но охранники не относились к числу маменькиных сынков, которым можно класть палец в рот. Они привыкли действовать и после секундной заминки ринулись в бой. Точнее, кинулись на расправу. После того, что они увидели, пощады этот человек у них вряд ли бы допросился. Да и по всем правилам заведения он должен был расплатиться за содеянное.
Просвистела дубинка с металлическим наполнителем. Орудовать этим инструментом сутулый умел. Мощный удар должен был как минимум лишить убийцу сознания. Но прошел мимо. Невероятно быстро окровавленный мужчина скатился под ноги охраннику и, когда тот еще падал на огромную кровать, резко ударил его локтем под челюсть. Сутулый потерял сознание.
Убийца вскочил на ноги. Голый, испачканный кровью, волосатый, он будто вынырнул откуда-то из неолита. Он блокировал проникающий «удар-копье» второго охранника, сблизился с противником и саданул ему кулаком в солнечное сплетение, пробив мощные мышцы и лишив дыхания. Вырвал дубинку из ослабевших рук. Как мечом отразил ею удар третьего охранника и, с гиканьем крутанувшись, ударил ею по руке, которая тут же с хрустом повисла плетью. А потом, врастяжку, играючи, по голове. Тот со стоном рухнул на пол. Убийца небрежно отбросил дубинку.
Тарутин вспомнил о своем коричневом поясе по карате и нанес стремительный удар ногой, не останавливаясь провел боксерскую связку. Убийца необычайно быстро блокировал его удары. Один, по бедру, все-таки пропустил, но без особого для себя ущерба.
Тарутин отпрыгнул в сторону, понимая, что с этим человеком врукопашную не справиться. Он выдернул пистолет. Палец скользнул по предохранителю, сорвался с него. Опять лег на предохранитель. Но уже было поздно.
Убийца сблизился с Тарутиным и небрежно вырвал пистолет, ломая палец на руке.
— Не убивай, — произнес, сдерживая стон боли, Тарутин.
— Как будешь вести себя.
Убийца снял пистолет с предохранителя, оттолкнул Тарутина в сторону.
— Стой смирно.
Тарутин обвел взором своих помощников.
— Живы, не бойся, — усмехнулся убийца. Он нагнулся над трупом блондинки. Впился губами в ее губы. Потом прошептал: — Спасибо тебе, дорогая, — и прикрыл ей глаза.
— Пошли, — кивнул он, натягивая на себя одежду и не выпуская при этом пистолет.
— Куда? — кривясь от боли, спросил Тарутин.
— Я домой. А ты — проводишь.
— Нас не выпустят.
— С тобой выпустят. Ты — мой талисман.
— Но…
— Что «но»? Ребята твои живы. А шлюх еще три вагона наберете в том же Иванове.
В логике убийце отказать было нельзя. Кто вспомнит о Галке из Иванова? Кому она нужна? В мешок с камнями — и в Москву-реку. Найти на ее место новенькую, а о Галке забыть, будто ее и не было.
— Не стреляйте, мы уходим, — прокричал Тарутин, зная, что его коллеги ловят сейчас на видеомониторах каждую деталь, прислушиваются к каждому слову. Лишь бы не надумали погеройствовать за чужой счет и не выстрелили бы. Вряд ли кто из дуболомов-охранников способен показать класс в освобождении заложника. Значит, будет труп не только бандита, но и его, Андрея Тарутина. Такой расклад Андрея никак не устраивал, и он повторил: — Не предпринимайте ничего — бесполезно. Отпустите его….
⠀⠀ ⠀⠀
⠀⠀ ⠀⠀
Сидя за рулем чужой машины, Мертвяк был уверен, что никто не будет его преследовать. Эти травоядные рады незнамо как, что еще легко отделались. Жизнь проститутки — мелочь. Об этом можно и не вспоминать. К своему удивлению, он увидел, что к нему прилепилась какая-то машина.
— Ну, сами напросились.
Мертвяк передернул затвор пистолета, нажал на тормоз и выпрыгнул из еще двигавшейся машины. Нырнул в темноту. Район был окраинный. Вдали светилось окно какого-то дома. Где-то прозвенел трамвай.
— Э, Мертвяк, не обидим, — донеслось со стороны остановившегося «Мерседеса».
— Чумной?
— Я самый…
— Канай отсюда. Нет разговора.
— Есть.
— За «шестерок» своих решил посчитаться?! — крикнул Мертвяк, съежившись за мусорным баком и сжимая рукоять пистолета.
— Кому они нужны. Предложение есть. Хорошее предложение.
— Не интересуюсь.
— «Черные погонщики». Бизон привет передавал.
— Да?
— Выходи, перекинемся словечком.
— Иди сюда сам. Только без глупостей.
Фигура Чумного оторвалась от
