⠀⠀ ⠀⠀
Илья Рясной
Мертвяк
⠀⠀ ⠀⠀
⠀⠀ ⠀⠀
⠀⠀ ⠀⠀
Часть первая
Охота на человека
⠀⠀ ⠀⠀
— Природа будто серчает, — произнес мужчина лет пятидесяти на вид, морщинистое лицо его было подернуто нездоровым оттенком, присущим застарелым гастритникам. Длинные рукава потертой коричневой куртки скрывали множество татуировок, говорящих о весьма богатом тюремном прошлом их обладателя.
— Идеалистические бредни, — отрезал его попутчик — седой, с внешностью артиста, играющего мужественных и благородных героев.
— Не, не бредни. Погода всегда хмурится, когда народ буйствует.
— Помолчи, Чумной, — кинул «благородный герой», прикрывая глаза. Он страшно устал за последние дни.
Не показывал окружающим, что творится в его душе, а была она раздираема не менее жестокими бурями, чем общество и государство. Сегодняшний день для него был решающим. Кажется, все просчитано, продумано, но немалый оперативный опыт подсказывал, сколько продуманных и просчитанных мероприятий летели к чертям из-за какой-нибудь ничтожной оплошности или крохотного просчета.
По лобовому стеклу старенькой помятой «Волги» хлестал косой дождь. За окнами проносились столичные улицы. Несмотря на непогоду, они были заполнены людьми. Не просто слоняющимися, спешащими по делам прохожими. Это были толпы, упоенные жаждой разрушения, осознанием своей силы. Люди скидывали с себя тесные оковы, сковывавшие их долгие годы. И за обликом благопристойных обывателей проступали личины дикарей, вооруженных каменными топорами.
На Лубянке скинули памятник Дзержинскому, и сейчас рядом с пустующим постаментом бесновалась и ревела толпа:
— Смерть… Смерть…
Толпа не хотела ни в чем разбираться, не хотела ни с кем считаться. Это была толпа победителей. И она действительно жаждала насытиться кровью. Бородатые сипящие горластые ораторы сменяли истеричных бабенок. «Мы победили»… «Мы скинули ярмо» — повторяли они снова и снова. И опять летело: «Смерть… Смерть…»
— Самое хреновое — бунт на зоне, — заявил татуированный. — Достается и правым, и виноватым. И своим, и чужим… Интересно, неужели членов ГКЧП в распыл пустят?
— Обязательно, — не открывая глаз, пробурчал «благородный герой».
Членов Государственного комитета по чрезвычайному положению уже препроводили в лефортовские камеры. Переворот не состоялся, и Президента СССР вернули из заточения в Форосе. Теперь он, жалкий и раздавленный, мелькал на телеэкранах и утверждал написанные якобы от его имени его «спасителем» — Президентом РФ, указы, «освобождавшие» Россию от своих территорий.
— Побежденных судят, прошептал «благородный герой». — Но мы будем победителями. Наше время, Чумной… Наше…
Часть центральных улиц перекрывали митингующие. Несколько автомашин — преимущественно черных «Волг» — валялись вверх колесами, и обкурившиеся юнцы разносили их железными прутьями. Пришлось покрутиться, чтобы выбраться из центра на прямой как стрела Ленинский проспект. Движение там было не очень оживленное. В эти дни люди без необходимости не высовывались из дома. Широкоплечий хмурый водитель «Волги» высмотрел в зеркало заднего вида сопровождающих — фургон с надписью «Хлеб» и надавил на газ. Форсированный дизельный мотор взревел, и легковушка резко набрала скорость. Ее помятый затрапезный вид являлся не более чем камуфляжем.
Машины вырвались из города. В Подмосковье шла обычная жизнь. Казалось, сюда не докатились волны политического землетрясения, но на всем ощущалась печать какого-то оцепенения. Или это только казалось?
Через час машина остановилась перед металлическими воротами. Поверху высокого бетонного забора шла колючка, и на углах осматривались зрачки видеокамер.
— Объект «Дача», — сказал «благородный герой». — Тайна за семью печатями. Три нуля. Гордись, Чумной, что довелось узнать.
— А, — Чумной небрежно махнул рукой.
— Опасные знания. С ними долго не живут…
«Благородный герой» хлопнул (дверцей, прикрыл лицо воротником модельного плаща из престижного французского магазина и прошел к воротам.
Приложил карточку к зеву «считывателя». Щелкнул электрический замок, и «герой» шагнул в тесное помещение. Приземистый человек в телогрейке и кирзовых сапогах, дисгармонировавших с военной выправкой, вытянулся по струнке, и стало сразу понятно, что одежда эта — обман, под телогрейкой можно было различить знакомые очертания пистолета-пулемета «ПП-90».
Охранник прекрасно знал посетителя. Но правила есть правила. Сверка документов. Считывание отпечатков пальцев и радужки глаза.
— Проходите, товарищ генерал, — произнес охранник и взял телефонную трубку, — «Синий-два» на территории.
Обширная территория поросла березняком и выглядела довольно неухоженной. Впечатление обманчивое — все выверено, просчитано. За желтыми осенними деревьями виднелась острая крыша двухэтажного кирпичного строения. Уютная дача кого-нибудь из высших деятелей партноменклатуры — не отличающаяся показной роскошью, но добротная, красивая.
Но домик, как и березняк, и несколько наземных строений — все камуфляж. Основные помещения объекта «Дача» располагались под землей.
Двери лифта с лязганьем отворились, и генерал очутился в просторном помещении дежурки. Два помощника начальника караула сидели перед экранами, передающими изображения со всех видеокамер, а равно и данные датчиков. Периметр был перекрыт всеми видами сигнализации, реагирующей на вибрацию, изменение объема и учитывающей еще множество параметров. Кроме того, его охраняли два десятка бойцов. Огневые точки были расположены таким образом, чтобы подавить нападение во много раз превосходящего по численности противника. Имеющийся арсенал превращал объект в неприступную крепость.
— Товарищ генерал-майор, за время дежурства никаких происшествий не произошло, — четко, по-уставному доложил дежурный. Он был в военной форме с майорскими погонами и синими петлицами, означавшими принадлежность к Комитету государственной безопасности.
Генерал кивнул, расстегнул плащ, ослабил галстук.
— Все, майор, сворачиваемся.
— Как?
— Слышали, что в Москве творится? Митинги, погромы. Чем кончится все — одному дьяволу ведомо. Объект эвакуируем.
Майор кивнул. Он не привык задавать лишних вопросов и просто ждал дальнейших указаний «Синего-два» — куратора, который здесь был и царем, и папой римским.
— Группа эвакуации у ворот. Передай своим парням, что машины можно в прицеле не держать.
— Так точно.
— Вы поступаете в распоряжение лично Председателя Новикова.
— Извините, кого?
— Нового Председателя КГБ. Не слышали? Его только назначили. Старый-то теперь на нарах почивает. Выдвигаетесь в расположение пятой бригады.
Разрешите вопрос?
— Разрешаю.
— Передавали, что Каманский выбросился из окна. Правда?
— Правда.
«Синий-первый» — заместитель министра генерал-полковник Каманский — действительно вчера вечером выпал из окна своей квартиры, расположенной на девятом этаже.
— Новая команда сменит твоих богатырей, — продолжил генерал.
— Я должен получить подтверждение центра, — майор отвечал все так же четко, но заметно было, что он подавлен новостями. Из-за этих событий в столице он и его подчиненные зависли как бы между небом и землей. Сиди, не понимая, что происходит, и жди, что будет — то
