Мистер Барт носил свое огромное тело в стальной клетке, от пояса до пола. У клетки было четыре резиновые ножки, как ходунки. Больница сделала такие ходунки специально для него, наверняка. Мистер Барт брался за клетку, выкидывал ее вперед, а затем перебрасывал ноги, поддерживая весь свой вес на массивных предплечьях. Его ладони были размером с телефонные книги… «желтые страницы». Его приближение было слышно за милю… как будто топал слон.
— Добрый вечер, мистер Барт, — крикнул Шон.
— Мои деньги! — рявкнул гигант, прикасаясь к кожаному мешку, накинутом на крючок, спереди его ходунков.
— Конечно, мистер Барт. Ваши деньги.
Монстр улыбнулся. Дети всегда выхватывали его маленькую сумку, просто чтобы показать, как смело они флиртовали с опасностью. Они хватали сумку, бежали вниз по лестнице, забирали несколько монет, кидали сумку и убегали. Мистер Барт никогда не мог поймать их.
Он топал следом и ронял себя на пол, чтобы подобрать свою кожаную сумку. Потом он ставил себя в вертикальное положение снова, ужасно рыча.
Все говорили, что если он когда-либо поймает одного из тех детей, он их разорвет, как мокрый Клинекс.
Шон сбежал по ступенькам, заметил Руфуса через улицу и махнул рукой.
— Что случилось, что-то дома? — поздоровался Руфус.
— Ты знаешь.
— Ну да, ты все еще носишься с этой обувью, наденешь их завтра в школу?
— Да.
— Тебе стоит это сделать, приятель. Дамы не поймут, зачем ты работал так упорно, чтобы они лежали у тебя дома, верно?
— Верно.
Они ударили по рукам, Шон почувствовал себя увереннее, рядом с другом. Молодой человек девятнадцати лет повернул за угол, одетый в разноцветную кожаную куртку с изображением бильярдного шара, черные кожаные кроссовки на ногах, с характерным красным мячом «Рибок Пампс». Он жестко посмотрел на друзей, и усмехнулся, проходя мимо развязной блатной походной.
— Уныло, он думает, что он плохой парень, раз так ходит? — сказал Шон.
— Брат, он и есть плохой парень. Это Маркус Браун, мужик. Видел его куртку? Она стоит чертову тысячу долларов в магазине.
— И что он сделал? Сорвал ее с кого-то?
— Ты не знаешь, что это за куртка? Это знаменитая куртка, мужик. Маркус, он наехал на этого парня из Домов Джефферсона, сбил его с ног, сел на него и ткнул ствол ему в лицо. Маркус, он не выходит без своего девятимиллиметрового. Маркус сказал отдать ему куртку. Этот мальчишка… до него не дошло, что он рискует задницей из-за этой куртки и не отдал ее. Маркус, он просто нажал на курок. Прямо в грудь парня. Прикончил его прямо на глазах у всех. Посмотри на эту куртку поближе и увидишь дыру, прямо над сердцем. Пулевое отверстие, мужик. Маркус хладнокровный чувак. Он заслужил уважение каждого.
— Не мое, — сказал Шон, его голос был пронизан горечью. Маркус преспокойно будет носить его новые кроссовки на улице.
В ту ночь, Шон не мог уснуть. Он встал и пошел на кухню за стаканом воды. Бабуля была там, готовя что-то в большом черном чугунном горшке, который она принесла с собой домой.
— Что тебя тревожит, сынок?
На это ушло много времени, но Шон наконец рассказал ей о кроссовках. Бабушка сидела за кухонным столом, наблюдая, как любовь ее жизни сражается с большей ношей, чем он мог нести.
— Что мне делать, бабушка?
Старуха оглядела кухню, снова перевела взгляд на Шона.
— Принеси их мне.
Шон принес коробку на кухню. Медленно вынул свое сокровище, положил их на стол, как жертву на алтарь. Бабуля взяла по кроссовку в каждую руку и закрыла глаза. Слова шли из нее, но ее рот не шевелился. Потом ее глаза распахнулись, но они смотрели куда-то невидяще. Она смотрела в какое-то другое место. Шон не двигался. И, наконец, бабушка сосредоточила взгляд на ребенке.
— Шон, вот что. Правда в том, что духи не могут защитить вещи, ты понимаешь? Нет ничего, что они могут сделать, чтоб сохранить эти особенные ботинки на твоих ногах. Но у меня есть заклинание … старое-старое заклинание, которое я никогда не использовала в жизни. И оно может заставить эту обувь делать правильные вещи, ты понимаешь?
— Нет, бабуля.
— Я не могу обещать тебе, что ты сохранишь эту обувь, но с этим заклинанием, тот, кто носит эту обувь, должен поступать правильно, или…
— Так что, если кто-то заберет их?..
— Тот, кто заберет их, должен будет ходить по прямой дорожке до конца своих дней. Как если ты уходишь из банды … нет смысла убегать, чтобы жить плохо. Они просто схватят тебя на плохом и заставят тебя идти обратно, понимаешь? Есть преступления, которые должны изменить человека. Если человек не изменится, ему придется отвечать.
— Хорошо, бабушка.
— Не хорошокай мне, мальчик. Знание, которое я даю тебе — старейшее знание в мире. Если ты не послушаешься, ты будешь должен заплатить.
Шон кивнул, ожидая.
— Теперь смотри сюда, мальчик. Ты знаешь, что я беру плату с людей за заклинания? Это правила. Это не обязательно должны быть деньги, но это должно стоить что-то. Теперь, что это заклинание будет тебе стоить… никаких драк. Ты слышишь, что я говорю тебе? Никаких драк. Если кто-то попытается забрать твои драгоценные кроссовки, ты отдашь их. Спустя какое-то время, они к тебе вернутся… так или иначе.
— Я обещаю, бабуля.
Шон поцеловал бабушку и лег спать, слишком взволнованный, чтобы действительно спать.
У него ушла вечность, чтобы одеться утром. Он на цыпочках спустился по лестнице, внимательно следя за каждым шагом, сохраняя идеальную новизну своих кроссовок, сколько мог.
Мистер Барт стоял на первом этаже, возле доски объявлений, наблюдая. Шон поздоровался с ним, помахав рукой. Монстр помахал ему в ответ, не говоря ни слова.
Руфус встретил его на крыльце, в новой спортивной салатовой кожаной куртке, выпятив грудь, словно павлин.
— Эта куртка — верх тупости, Руф.
— Спасибо, друган. Это твои новые кроссовки, да? С ума сойти!
Друзья шли в школу вместе. И, за один яркий сияющий день, Шон понял, что тяжкий труд в течение всего лета того стоил. Особенно, когда Таниша сказала ему, как сильно он вырос с прошлого года … теперь он был выше нее.
Когда они свернули за угол к Трущобе, Маркус вышел, и преградил им путь. С ним были двое его парней, но они были нужны, только чтобы смотреть. И все смотрели … смотрели на черный девятимиллиметровый автоматический пистолет в руке Маркуса.
— Давай, — все, что сказал Маркус.
Шон достал из кармана пятьдесят долларов, которые он взял в школу, чтобы произвести впечатление на всех, и сейчас
