желая, чтобы у него их не было. Руфус отдал тоже все, что у него было.
— Куртку тоже, придурок!
Горячие слезы появились в глазах Руфуса, но он медленно снял зеленую куртку и бросил ее на землю. Один из мальчиков Маркуса поднял ее.
— Они выглядят на мой размер, — сказал Маркус, указывая пистолетом в землю.
Шон почувствовал, как болезненно кольнуло в груди, когда он наклонился, чтобы расшнуровывать кроссовки. Когда он позволил себе поднять глаза, они исчезли.
Руфус пошел домой. Шон шел остаток пути через вестибюль в носках. Некоторые из старых жителей с грустью смотрели на него, он не был первым босым мальчиком, который шел домой мимо них.
Прошло еще два дня, прежде чем они увидели Маркуса снова. Маркус в кроссовках Шона стоял, опершись о фонарный столб.
— Хочешь что-то мне сказать? — зарычал он на Шона.
Шон и Руфус прошли мимо, опустив головы.
— Может быть, ты собираешься нажаловаться своей сумасшедшей старухе, а? Может, ее корни сработают на мне? — Маркус расхохотался, его парни присоединились.
Шон и Руфус разошлись у дверей Трущобы.
— Я знаю, где достать ствол, — прошептал Руфус.
— Нет.
— Нет? Если мы не сделаем что-нибудь, мы ничего не получим, верно? Что бы мы ни получили, Маркус будет забирать у нас, все время.
— Все будет в порядке.
— Ты уверен?
— Конечно.
— Откуда ты знаешь?
— Я просто знаю, Руф.
В пятницу вечером были танцы в холле Трущобы. Шону потребовалось много времени, чтобы одеться… Шанель сказала Руфусу, что Таниша сказала ей, что она приедет, и что она надеется, Шон будет там.
Все были там, даже мистер Барт, стоя в углу, двигал своим огромным, как гора, телом, под музыку. Шон танцевал с Танишей и действительно скучал по своим кроссовкам.
Было уже поздно, когда Маркус вошел со своими мальчиками. Одетый в куртку своей убитой жертвы и в кроссовки Шона. Все отошли в сторону, чтобы дать ему место. Шон молился, чтоб тот не попытался схватить Танишу — он знал, что он не сможет тогда сдержать свое обещание бабушке.
Диджей ушел на перерыв. Танцпол был пуст. Люди ходили вдоль стен, по всему периметру. Маркус тоже пошел по кругу.
Все, к кому он приближался, отворачивались от него. Никто не ответил ему на улыбку, никто не отвечал на его вызовы.
Была полночь, когда Маркус побрел к месту, где стоял мистер Барт. Со скоростью кобры Маркус схватил кожаный мешок монстра и отошел. Он перевернул мешок, монеты посыпались на пол. Никто не шелохнулся.
Мистер Барт взял ходунки и двинулся на Маркуса.
Маркус усмехнулся.
Снова взмах ходунками, снова подтянуться, еще несколько дюймов.
— Я не могу тратить всю ночь на этого калеку, ожидая, пока он придет. Ну, давай уже.
Маркус сделал знак своим мальчикам и шагнул, чтобы подойти самому. Его нога поддавалась медленно, неохотно отрывалась от пола, словно он вытаскивал ее из зыбучего песка.
Еще один глухой удар ходунков мистера Барта. Маркус вытащил свой пистолет и прыгнул вперед. Тяжелые, вязкие корни врастали из подошв его кроссовок в сам пол. Пистолет выпал и откатился, кто-то в толпе закричал.
Маркус упал на колени, цепляясь ногтями за пол.
Еще один глухой удар, и тень гиганта приблизилась.
Комната опустела, люди выходили спокойно, уверенно. Никто не оглянулся.
Последнее, что Шон услышал, был крик Маркуса… и грохот ходунков мистера Барта.
Перевод: Альбирео-МКГ, 2019
