– А ты, мой бывший любовник, оказывается, жестокий человек. Пришел мне напомнить о муже? Если нет, скажи, зачем им интересуешься? – Надежда смотрела на Сонина как на идиота, так как знала, что Сереги больше нет. И он, Сонин, тоже должен это знать.
Но Сонин не был телепатом и не ответил на ее мысленный вопрос, и тогда она спросила:
– А почему ты им интересуешься?
Сонин постарался изобразить что-то вроде удивления.
– Надежда, да я так, вообще-то. Ты заговорила про дочь, ну я и вспомнил про Серегу.
Трудно сказать, поверила она или заподозрила ложь, но смотрела на него все еще подозрительно.
– Нет его, – ответила она нехотя. – Я писала тогда начальнику исправительного учреждения. Сообщили, что все они утонули. Какой-то катер перевернулся.
Сонин хотел попросить показать ему ответ из лагеря, но подумал, что нехорошо как-то получается, вроде он ей не верит. И не попросил, а только сказал:
– Понятно.
Он пожалел, что потерял время, а ничего стоящего про Пьянкова так и не узнал. Даже подумал: «И стоило из-за такой скупой информации приходить. Сам все дела бросил и ее от дел оторвал». Он посмотрел на Надежду.
– Ну ладно. Ты извини, Надежда, но мне еще надо по делам, в управление. Зашел вот тебя повидать, – произнес Сонин, вставая со скамейки.
Она все сказанное им истолковала по-своему и ответила, как показалось Сонину, с иронией:
– Захочешь еще повидать, заходи, не стесняйся.
«Вот зараза. Смолоду была на язык шустрая, слова не скажи», – думал он, уходя.
Надежда подозрительно смотрела ему вслед, мучаясь мыслью, зачем он спрашивал про мужа: «Не просто так он приходил. Солгал мне, копает Сонин».
Вечером Сонин допоздна смотрел по телевизору футбол. Играл «Спартак» с московским «Динамо». Капитан болел за «Спартак». Но в этот раз любимая команда играла плохо, вяло, и матч получился неинтересным.
Так и заснул он в кресле перед телевизором. Даже сон увидел про футбол. А проснулся от назойливой трели телефона.
Первым делом машинально глянул на часы. Было без четверти два ночи. «Черт бы побрал этот телефон. Все-таки когда-нибудь я его выкину в окно», – было первое, что пришло в голову.
Пришлось снять трубку.
– Алло?
– Сонин? Ты спишь? – спросил мужской голос. Сонин сразу узнал его. Это опять тот человек. Капитан внутренне собрался и спросил:
– Кто говорит?
Он знал, что звонивший, конечно же, не представится, но нужно было затянуть время, чтобы потом по записи голоса звонившего выявить характерные особенности. Пригодится для экспертизы.
Чуть хрипловатый, но все-таки приятный мужской голос звучал из трубки:
– Ай-яй-яй, Сонин! Ты спишь и не ищешь убийцу. А тебе спать нельзя. Ведь ты хотел поймать меня. Или уже передумал?
Сонин глянул на вставленную в автоответчик кассету. Казалось, сердце его замерло, перестало биться, так важно было записать голос говорившего:
– Да нет, не сплю, – ответил, не сводя глаз с кассеты.
Пленка крутилась.
В трубке послышалось что-то наподобие усмешки.
– И правильно. Потому что сейчас я убью еще одну особу женского пола.
Сонин вскочил с кресла и за шнур дернул аппарат, чуть не уронив его со стола, и тут же испугался, что кассета сбилась.
Но пленка продолжала крутиться.
«Фу ты, черт!» – выдохнул он с облегчением и сказал в трубку:
– Послушай, ты! Остановись! Я еще пока не знаю, кто ты, но обязательно узнаю.
Голос в трубке перебил его:
– Неужели не знаешь? А ты напряги мозги, пошевели ими немного. Постарайся для меня. – Это прозвучало как насмешка.
– Постараюсь, придурок! На что ты надеешься? Ты думаешь, это будет продолжаться без конца?
– Тебе не найти меня, Сонин. А вот я тебя всегда могу найти. Я знаю твой телефон. Твой адрес. Я могу тебя убить легко и просто. Но я решил поиграть с тобой.
– Это не игра. От твоей игры гибнут люди, – сказал Сонин нарочно на повышенном тоне, пытался прощупать звонившего психологически.
– Ты имеешь в виду того старика? – Голос говорившего не менялся, оставался спокойным.
«Силен, гад», – подумал Сонин и ответил:
– Хотя бы и старика.
– Он сам виноват. Не надо было лезть в пакет. Я ему дал за услуги сто рублей. А он пожадничал, соблазнился на яблоки.
«Говори, говори подольше», – мысленно подгонял его капитан, потом сказал:
– Дешево же ты оценил мою жизнь. В сто рублей.
– К сожалению, ты большего не стоишь. Ну ладно, не хочу понапрасну тратить время. У меня кое-что для тебя есть. На, послушай, – и из трубки послышался визгливый девичий голос:
– Помогите мне скорей! Он убьет меня!
И чуть приглушенный знакомый уже голос подтвердил:
– Конечно, убью. Я тебя задушу.
И Сонин отчетливо услышал, как девушка вскрикнула и захрипела, задыхаясь. Продолжалось это недолго. Потом все тот же голос сказал:
– Я ее задушил. Надеюсь, ты не думаешь, что это шутка?
Сонин не выдержал. Обычно спокойный, уравновешенный, капитан закричал:
– Я тебя все равно найду! Найду и пристрелю. При попытке нападения на сотрудника милиции…
Звонивший, казалось, его не слышал.
– Утром ты найдешь труп этой девушки, – произнес он и повесил трубку.
Сонин успел выкрикнуть:
– Где? – Но ему в ответ раздались частые гудки.
Сонин разозлился, как никогда.
– Сволочь! Чертов маньяк! Он убил ее.
Капитан, как заведенный, стал ходить по комнате от двери к окну, наскочил на пуфик и ногой отшвырнул его в угол комнаты.
– Эта мразь! Он издевается надо мной. Поиграть захотел. Погоди. Я еще поиграю на твоих похоронах, гнида!
Сонин не мог успокоиться. Сколько раз он замечал: сдерживаешь себя, сдерживаешь, но стоит лишь немного расслабиться, как наступает полное нервное расстройство. Так вышло и на этот раз.
Сонин пошел на кухню, налил стакан водки, выпил и все равно не мог успокоиться. Он осознавал свою беспомощность перед убийцей. Предотвратить убийство не удалось, и вот еще чья-то жизнь загублена.
С полчаса он стоял на кухне у окна и курил, глядя на ночную улицу и представляя, как убийца хладнокровно расправился со своей жертвой. «Позвонить дежурному? Представить в качестве доказательства кассету с голосом звонившего? Ничего путного не получится. Нужен труп. Но ночью никто не поедет его искать. Придется ждать до утра. Получается глупо. Но что мне делать? Подниму шумиху, а потом выяснится, что никакого трупа не существует. Тогда все управление надо мной смеяться будет», – подумал Сонин и решил поехать в свой рабочий кабинет. Оставаться дома не хотелось. Последнее время капитана частенько одолевала тоска. Странное чувство, будто потерял что-то очень дорогое. По этому поводу он обратился к психологу, майору Александру Александровичу, или Сан Санычу, как его называли в управлении. Но Сан Саныч не сумел дать дельного совета, объяснив все обыкновенной депрессией.
Несмотря на поздний час, Сонину на удивление легко удалось поймать такси.
Машина «Жигули» белого цвета остановилась, и водитель, открыв дверь, пригласил:
– Садитесь.
Сонин сел. Он молчал, и водитель спросил:
– Куда ехать? – Наверное, принял Сонина за ночного гуляку. Думал, что он предложит поехать в магазин, чтобы купить водки. От пассажира пахло перегаром, стало быть, еще не добрал.
А Сонин вместо улицы, где располагалось Управление внутренних дел, вдруг назвал адрес Надежды Пьянковой. Мысль эта пришла ему сама собой. Надо дать ей послушать пленку. «И хотя уже поздно, но откладывать некогда, – думал капитан, набираясь смелости. – Не барыня, выспится. Человека убили, а она – спать».
В дверь он звонил долго и совсем не чувствовал смущения за свой ночной визит. «Я не просто так. Я по делу. Она поймет и не обидится», – рассуждал Сонин, держа палец на кнопке звонка.
Но вместо ожидаемой Надежды дверь открыл мужчина с недовольной, заспанной физиономией, но держался он интеллигентно.
– Ой, – ойкнул Сонин, бесстыжими глазами глядя на мужчину.
– А вы знаете, который сейчас час? – ответил тот, в свою очередь, на просьбу позвать Надежду.
Сонин, как человек вежливый, посчитал уместным извиниться за столь позднее вторжение и нарушение семейного покоя. «Что за гусь такой? Неужели Надежда себе хахаля нашла?»
Только на заспанного интеллигента его вежливое объяснение не подействовало. Он уже собирался выпроводить ночного нахала за дверь.
– Вы звоните… Врываетесь в чужую квартиру… Не помню, чтобы я вас пригласил войти.
Сонин обнаглел совсем и, глядя интеллигенту в глаза, соврал:
– Сказали. Еще как сказали. Только вы еще как следует не проснулись, а потому все забываете на ходу.
Интеллигент затрясся от такой наглой лжи.
– Подите вон отсюда. Никакой Надежды вам не будет, нахал!
– Да не нахал я, мил человек. – Сонин чувствовал в голове бесшабашную удаль от выпитой водки. Хмель разобрал так, что он мог сейчас взять и запеть песню. – Если вы не позовете Надежду, я стану у вас в прихожей петь песни. Вы, я вижу, человек солидный. И вам не хочется портить репутацию перед соседями.
