С угрюмым лицом капитан вышел на улицу и возле оперативного «уазика» докурил последнюю сигарету. Пустую пачку выбросил в урну, на душе было скверно.
Уже перед самым рассветом, сидя за столом, он как будто заснул. Во всяком случае, ему так казалось. Вроде на минуту закрыл глаза, и сознание унеслось в круговорот событий. Увидел обочину шоссе, голый по-осеннему лес, кустарник и в нем труп женщины. Странное дело, но он даже рассмотрел ее лицо. И когда оперативная машина остановилась, он ужаснулся. Все так и оказалось. Эти кусты молодого березнячка – и то же лицо.
«Это все нервы, напряжение сказывается. Иначе как объяснить такое дело?» – подумал Сонин и никому не рассказал про то, что ему привиделось.
Он стоял и смотрел на труп девушки. Молодая красавица, большегрудая, лежит на снежке, точно заснула, даже слезинка застыла на щеке возле глаза.
– Ну вот и еще одна спящая красавица, – сказал эксперт, натягивая резиновые перчатки.
Спит красавица мертвым сном, и никто теперь ее не разбудит.
Встречные машины, заметив «уазик» с мигалками, сбавляли скорость. И молоденький сержантик-гаишник махал им жезлом, чтобы не останавливались, проезжали мимо.
Сонин осмотрел сумочку убитой. Она оказалась пустой, даже косметики, обычного атрибута женщин, не было.
– У меня такое ощущение, что она убита не здесь, а где-то в другом месте, – проговорил эксперт, деловито осматривая труп. Особое внимание привлекли пятна на шее. Он показал их Сонину.
– Я уж понял, – сказал капитан. – Сомнений нет – это один и тот же человек, душегуб. Все свои жертвы он душит. Видно, не выносит крови.
– На моей практике такой убийца попадается второй раз. В семьдесят пятом мы задержали Колю Кональка. Задушил пятерых старух. Ненормальный какой-то: выбирал заранее подходящую бабульку, дня два ее пас, а потом в какой-то момент душил. Интересно то, что делал он это без всякой на то причины. Просто убивал. Ему нравилось мучить их. А крови не любил. Последняя женщина, которую он убил, кажется, была его учительницей. Когда его повезли на опознание в морг и он увидел ее там распоротую, в крови, то зашелся в истерике. Пришлось врачам его отхаживать, а то бы и до суда не дожил. Извергами патологоанатомов назвал за то, что людей режут. Они ему: а ты не изверг, ведь ты душил их? Я, говорит, душил, да не уродовал, как вы. Вот какой интересный экземпляр – маленького росточка, проныра, в любую щель пролезет, – рассказывал эксперт, расстегивая кофточку на груди убитой девушки. Потом заглянул ей под юбку.
Два милиционера-водителя, следователь и младший лейтенант – фотограф слушали эксперта с раскрытыми ртами.
Сонину было неинтересно слушать про Кональка. Эту историю он слышал от криминалиста раз пять, когда случалось выезжать на трупы, особенно если смерть наступила вследствие удушения. Эксперт рассказывал эту историю и забывал, и в следующий раз рассказывал опять.
– Надо сделать снимки следов машины. Вон на инее след хорошо отпечатался, – сказал Сонин фотографу. Тот защелкал фотоаппаратом.
Капитан закурил и угостил сигаретой следователя.
– Ну, что думаешь, сыщик? – несколько ехидно спросил следователь.
Сонин был человеком серьезным, насмешек не терпел, поэтому ответил в том же тоне.
– А что думаешь ты? Как тебе видятся мотивы из окна кабинета? – сказал он с намеком на то, что всю черновую работу приходится делать им, операм. А следователи – элита. Их зря не беспокой.
Следователь был лет на десять моложе Сонина, веселый, неунывающий человек.
– Эксперт прав, убили ее не здесь, – сказал Сонин, стараясь в этом убедить и следователя. – Следов борьбы не видно, они бы остались, а их нет. Зато есть след машины – вполне подходящий отпечаток протектора.
– «Жигулевский», – подтвердил фотограф. – С шипами. Предусмотрительный, однако, тип – перешел на зимнюю резину.
Сонин и следователь посмотрели на фотографа, но ничего не сказали, его мнение их не интересовало. И так все было понятно.
На этой убитой, как и на всех других, отсутствовали золотые украшения. Преступник не смог в этом отказать себе из алчности.
– Выходит, убийство с целью грабежа, – высказал свою версию следователь. Ему казалось, что грабителя найти легко.
– И не только. – У капитана была своя версия.
– Что вы имеете в виду?
– Вы слышали про Колю Кональка? – ответил вопросом Сонин.
Следователь попытался связать рассказ про маньяка Колю с этими убийствами, потом спросил:
– Так ему, кажется, вышку дали?
– Его определили в психушку, – уточнил Сонин. – Но я сейчас имел в виду другое.
– Что именно?
– А то, для чего он убивал старушек.
– Ну, старушек, понятно. Они слабее, не сумеют оказать сопротивление, – следователь считал это чистейшей банальностью.
– И кое-что еще, – проговорил эксперт поучительно. – Ощущение превосходства.
– Вот, – указал на эксперта Сонин. – Ощущение превосходства. Когда-то его самого унижали, истязали. И ему хочется, чтобы и другие почувствовали и испытали все это. Он радуется их мучениям, получает от этого наслаждение.
Следователь стоял озадаченный, даже забыл про дымящуюся сигарету.
Сонин показал эксперту дамскую сумочку.
– Отпечатки пальцев снять можно?
– Вряд ли. Он, как всегда, работал в перчатках, – ответил разочарованно эксперт. Он и сам хотел бы получить эти отпечатки!
– Чисто работает, гад! – похвалил убийцу фотограф. Он был самым молодым среди милиционеров и суетился по делу и без дела, чем страшно раздражал Сонина, который не терпел суеты.
– Надо как можно быстрей установить личность убитой, – сказал капитан лейтенанту-оперативнику. – Давайте дуйте с фотографом в управление, проявляйте пленку, делайте фотографии убитой, и пусть ее покажут по телевидению в вечерних новостях. И постоянно поддерживай связь со мной, если что, звони немедленно. А мы отправим тело на экспертизу.
– Товарищ капитан, – пожаловался оперативник. – Так ведь уже поздно. Мы не успеем к новостям.
Фотограф решил не вмешиваться и стоял молча.
– Успеете. Если меньше тут будете заниматься демагогией. Езжайте, – резко сказал капитан, давая понять, что распоряжения старших надо не обсуждать, а исполнять немедленно.
– Покажут фотографию по телевидению, поступит информация. А это великое дело, можно начинать работать фундаментально, – рассуждал опытный капитан, полагая, что может появиться зацепка.
Вернувшись в управление, Сонин стал ждать. Он был уверен, что кто-нибудь обязательно позвонит по поводу фотографии. И действительно, в половине восьмого вечера в центр общественных связей позвонило юное создание с ангельским голосом и представилось сестрой убитой девушки, только что показанной по телевизору.
Сонин незамедлительно назначил ей встречу, пообещав приехать.
Оперативную машину, как всегда, кто-то решил использовать для других целей, и капитану пришлось добираться на такси.
Дверь открыла миловидная девчушка лет семнадцати, разительно похожая на убитую, – миленькая мордашка вся в слезах. Но даже зареванная, с припухшими глазами, она все равно выглядела очаровательной девчушкой. И капитану стало не по себе, пришло глупое сожаление о том, что в молодости ему не попалась такая красавица. Даже просто быть с нею рядом, и то счастье.
Изучив документы Сонина, девчушка предложила пройти в комнату.
– Можете сесть в кресло, – сказала она и села рядом в другое кресло.
Капитан тут же сел, по достоинству оценив финские кресла.
– Я вас слушаю. Что вы мне хотели сообщить?
Девчушка поднесла платочек к глазам. А Сонин подумал: «Так дело не пойдет. Она может проплакать весь вечер». Он достал из папки фотографию убитой и показал ей.
– Кто на этой фотографии? Можете сказать? – Девчушка всхлипнула, но не разрыдалась.
– Моя сестра, – ответила она, комкая в руках мокрый от слез платочек.
– Хорошо. Значит, ваша сестра. Фамилия, имя?
– Ромашкина Ирина.
– Так, Ирина, – записал Сонин и спросил: – Она с вами жила, здесь? – Он окинул взглядом комнату, поражаясь богатой обстановке. «Не хило убитая жила. И мебель по первому классу, и аппаратура дорогостоящая».
– Да. Мы с Ириной жили здесь.
– Понятно. Убитая – ваша сестра. – Сонин в душе ликовал. «Дело двинулось, – думал он. – Теперь предстоит выяснить круг ее знакомых. Возможно, побывать на работе. Отследить все места, где она бывала». У него уже была наработка по трем ранее убитым женщинам. Единственное, в эту наработку не вписывалась тележурналистка, которая моталась везде, где только придется. Зато остальные женщины в основном посещали одни и те же рестораны и бары. И убийца мог посадить их в свою машину под предлогом подвезти. «Может, он таксист. Или водитель, занимающийся калымом. Работает без всяких выплат, только на себя», – думал Сонин, пока девчушка собиралась с мыслями.
