взгляд улыбчиво-настороженный. Ни Федосеев не имел внешнего сходства с Натаровым, ни Барков, ни Старов, а этот — чуть ли не копия своего биологического отца. И выглядел он отнюдь не на двадцать восемь лет, на тридцать пять как минимум, но это из-за грубой кожи лица, да и взгляд у него совершенно взрослого человека.
— Гражданин Петелин? — спросил Кауров.
Волосы у мужчины влажные, расчесанные пальцами рук, футболка чистая, отглаженная, спортивные, снизу зауженные брюки, шлепки, пальцы на ногах аккуратно пострижены.
И Петелин глянул на Родиона оценивающе — окинул сверху-вниз.
— Следственный комитет, майор юстиции Кауров.
— Следователь?
— Следователь по делу об убийстве гражданина Федосеева. Знаете такого?
— А должен знать? — усмехнулся мужчина, глядя на Каурова с иронией умудренного жизнью человека.
Родион открыл папку, вынул список и показал его Петелину, не выпуская лист бумаги из руки.
— Вам знакомы эти люди? — спросил он.
— Знакомы. И Натаров Борис Алексеевич звонил, спрашивал.
— Что спрашивал?
— Ну вы же об убийстве Федосеева спрашивали? И он у меня о нем спрашивал.
— Федосеев — внебрачный сын Натарова, я правильно понимаю?
— Что ж тут не понимать, если у вас целый список?
— И что Натаров у вас о нем спрашивал?
— Что я могу знать об убийстве.
— И что вы можете знать об убийстве Федосеева?
— А что я могу знать… Может, во двор зайдем, чего на улице стоять?
— А собака?
— Собака у меня обученная, если я рядом, будет сидеть ровно.
Петелин не обманул, экзотического вида пес не рванул к гостю, так и остался стоять у крыльца. Высокая собака, сильная, вокруг головы пышная шевелюра, почти как у льва.
— Тибетский мастиф, — назвал породу пса Петелин, погрозив собаке пальцем.
— Что вы можете знать об убийстве Федосеева? — повторил Кауров.
К сожалению, он не взял с собой пистолет, так что придется отбиваться голыми руками, если вдруг Петелин скажет: «Фас!».
— Ничего.
— Почему же Натаров спрашивал о нем у вас?
— Может, потому что я вроде поверенного в его делах, в его отношениях с его биологическими детьми, — усмехнулся Петелин.
— Девять детей.
— Совершенно верно.
— Четверых вычеркиваем, остается пятеро.
— Почему четверых вычеркиваем? — нахмурился Петелин, косо глянув на Каурова.
— Мирошникова, Барков, Старов, Федосеев. Их больше нет.
— А что с ними?.. Ну, с Федосеевым понятно.
Кауров наблюдал за Петелиным и не видел, чтобы он фальшивил, разыгрывая озадаченность. Или талант у него к лицедейству, или не разыгрывал.
— Мирошникову, Баркова, Старова и Федосеева убили в течение последних двух месяцев.
— Я об этом ничего не знал.
— Кто-то избавляется от наследников господина Натарова.
— От наследников? — и снова Петелин удивился, на вид искренне.
— А вы не знали, что Натаров включил своих биологических детей в список наследников?
— Борис Алексеевич не говорил…
— А вы и не надеялись?
— А если надеялся, то что?.. Вы смотрите на меня так, как будто я убил его наследников.
— Гражданин Федосеев неудачно прыгнул с так называемой тарзанки. Убийца подрезал веревку, Федосеев этого не знал и в итоге погиб.
— Зачем вы это мне говорите? — напрягся Петелин.
— На дерево влезть не просто, человек притирается к нему телом, одеждой, оставляя запаховый след. Знаете, что такое судебно-одорологическая экспертиза?
— Если честно, я не силен в терминах. Я строитель, а не юрист.
— У вас есть носовой платок?
— Зачем?
— Для чего. Для экспертизы. Сравним ваш и преступника запаховый след.
— Нет у меня носового платка. Здесь нет, дома есть.
Кауров наблюдал за Петелиным и прислушивался к вибрациям его голоса, но пока что подозреваемый не выдавал своего испуга. Пока Кауров улавливал только раздражение и даже злость.
— Ничего в кармане нет?
— Да ничего… — пожал плечами Петелин и вытащил из кармана спортивных брюк сложенный в несколько раз лист мелованной бумаги.
— Что это?
— Ничего особенного, — развернув лист, сказал он. — Договор строительного подряда.
— Я могу посмотреть?
— Да там ничего такого!
Петелин протянул бумагу, Кауров бегло прошелся взглядом по тексту. Генеральный директор горно-обогатительного комбината с одной стороны и председатель правления общества с ограниченной ответственностью «Стройбой» с другой стороны заключили договор на строительство…
— Склад на руднике строим, — пояснил Петелин. — Договор заключили, черновик остался.
Кауров свернул лист, собираясь оставить его себе. Он понимал, что образец для экспертизы взят с нарушением норм уголовно-процессуального кодекса, но, если результат окажется положительным, ничто не помешает повторить отбор биологического материала на законных основаниях. Если, конечно, Петелин не сбежит.
— Рудник — это горно-обогатительный комбинат в Дольнянке?
— Он самый!
— Собственность Натарова, насколько я знаю.
— Ну, может, и не стопроцентная, но собственность. И строим с его благословения, — кивнул Петелин.
— И давно между вами установилось столь взаимовыгодное сотрудничество?
— Для меня выгодное, а ему все равно… Я зачем, думаете, к Натарову обратился? Приперло, ситуация зашла в тупик, проект один провалили, влезли в долги, со всех сторон жмут, а заказов, как назло, нет, там из-за одного ко… не очень хорошего человека… В общем, Натаров мог помочь.
— И помог?
— Ну да, с подрядом помог. Сначала цех новый на горно-обогатительном комбинате поставили, сейчас вот складом занимаемся. Все нормально, дела идут.
— А когда узнали, что являетесь сыном Натарова?
— Да я и не собирался узнавать, просто тетка моя с матерью сильно поссорилась, наговорила всякого сгоряча. О том, что меня искусственно зачали, все такое. Она там, в медицинском центре, работала, где все происходило, и мать в свое время уговорила… В общем, она знала, кто мой биологический отец, и мне сказала. Я настоял.
— А список наследников Натарова с ее помощью составили?
— Да… Там, может, и больше было, я не знаю, но то, что тетя Рита нашла, то я и представил. За что купил, как говорится… А почему наследников?
— Я говорил.
— Да говорили, просто интересно. Сколько там нам на рыло… на единицу лица полагается? Натаров мужик богатый.
— На рыло?
— Я же поправился.
— Десять миллионов на всех.
— Рублей или долларов?
— Дело не в этом, дело в том, что на всех. Кто дойдет до финала, тому все и достанется.
— В смысле — до финала?
— Четверо уже выбыли из списка.
— Думаете, их из-за денег убивают?
— Их? А вас не убивают? Или вы себя в расчет не принимаете?
— И меня могут убить?
— Не знаю.
— То есть вы меня все-таки подозреваете?
— Я подозреваю всех заинтересованных. Но все заинтересованные даже не знают, что состоят в родстве с Натаровым. А вы знаете.
— Но я не при делах!
— Кстати, как Федосеев узнал о своем родстве с Натаровым?
— Не знаю, — пожал плечами Петелин.
— Может, через вас?
— Да нет, команды сообщать не было… И опять вы все валите на меня!
— Вы строили цех, склад на комбинате, вы были знакомы с Федосеевым.
— На горно-обогатительном комбинате строил, а он на металлургическом комбинате
