Достав из кармана брюк гвоздь-сотку, Жиган без особого усилия согнул его в кольцо.
— Могу и его проглотить, как ложку, — сообщил он ему.
— Ты что, сдурел? Глотать железо?!
— Нет, не сдурел, а просто нашел умника, на котором решил немного подзаработать.
— Нет уж, избавь меня от своих номеров, а то меня еще посадят за тебя, если ты умрешь, — не на шутку испугавшись, отказался от дальнейшего соревнования с Жиганом фокусник.
На этом концерт был закончен. Под бурные аплодисменты зрителей, многие из которых считали, что Жиган не проглотил ложку, а куда-то припрятал ее, он вернулся в зал к Любаше. Но она знала наверняка, что ее кавалер совершил очередную глупость, за которую может поплатиться жизнью.
— Ты что наделал, глупышка, легких денег тебе захотелось заработать? — сердито выговаривала она Жигану, покидая вместе с ним столовую.
Она поспешно уводила Жигана от неожиданно появившихся поклонников его «таланта».
— Тебя надо немедленно отправить в хирургию, чтобы врачи, пока не поздно, извлекли из тебя ложку, — хлопотала она около него.
— Никуда я не поеду, — спокойно заявил он.
— Ты же пропадешь, погибнешь, — убежденная в своем мнении, заявила она.
— Любаша, успокойся и поверь мне, что ничего страшного для моего здоровья не произошло.
— Ты хочешь сказать, что не проглотил ложку?
— Я ее проглотил.
— Так чего мы бездействуем и стоим, поехали немедленно в город, в больницу!
— Пошли лучше ко мне в вагончик. Моих соседей нет, они ушли в «Ласточкино гнездо», и там я тебе все в спокойной обстановке объясню.
У себя в вагончике Жиган прилег на кровать, Люба присела рядом с ним, после чего он ей поведал:
— Когда я отбывал наказание в ИТК, то несколько раз глотал там алюминиевые чайные ложки, и ни разу мне не потребовалась медицинская помощь.
— Магнитом ее из организма не вытянешь, — заметила она по-прежнему обеспокоенно.
— Ее из пищевода не надо извлекать. Она в организме разъедается разными кислотами и выходит из него мелкими, неопасными для человека частицами.
— Для чего ты там подвергал себя такой опасности?
— По разным причинам, чтобы передохнуть в больнице от работы, а когда имел намерение убежать из ИТК, то, попадая в больницу, совершал из нее побег, так как из зоны это сделать было намного сложнее и опаснее для жизни.
— Ну ладно, в тюрьме ты глотал разные предметы со зла на начальство, хотел отдохнуть или облегчить себе побег, но зачем ты сегодня в столовой повторил свой дурацкий номер?
— Любаша, парень — фокусник, мастер своего дела, и зрители принимали его с симпатией, но он переиграл с нами, и я должен был его урезонить. Теперь он с большим уважением будет относиться к зрительской аудитории и не будет сильно бахвалиться.
— Может быть, и стоило наказать фокусника за лихачество, но только не так, как поступил ты. В твоем возрасте уже надо вести себя солидно и степенно. Тем более если ты меня любишь, то не должен поступать необдуманно..
Увидев у нее на глазах слезы, Жиган, поднявшись, поцеловал ее несколько раз в губы, глаза, попросил ее прилечь рядом с ним.
— Неужели ты меня, дурака стОеросового, любишь? — шепотом, как бы боясь спугнуть опустившуюся ему на грудь горлицу, спросил он ее.
— Задурил бабе голову, а теперь спрашиваешь. Кто еще, кроме меня, может полюбить такого неудачника и чудака, — проворковала она ему нежно.
— Любаша, ты за меня замуж пойдешь?
— Пойду, если не умрешь до завтра.
— Почему я должен до завтра умереть?
— Не должен, а можешь, вдруг у тебя ложка застрянет в кишечнике. — Увидев у него на лице улыбку, она заметила: — Так что не смейся и не относись к своему здоровью так бездумно. Если не ты сам, то я от твоих фокусов могу действительно умереть.
— Заверяю тебя, Любаша, что больше глупостей делать не буду, стану вести себя, как воспитанный школьник.
Благодаря своему фокусу Жиган получил возможность наконец-то серьезно объясниться с Любашей, договориться с ней о браке и совместной жизни.
Как Жиган и говорил Любаше, номер с чайной ложкой для его организма не имел отрицательных последствий.
После возвращения Жигана и Любы из пансионата в Тузове они свои отношения узаконили, зарегистрировавшись в загсе. Жиган перешел из общежития в двухкомнатную квартиру Любы. И потекла у них жизнь, как у всех семейных людей, со своими хлопотами, заботами, неприятностями и радостями.
Пройдя через муки и страдания, только сейчас Николай и Любовь зажили нормальной человеческой жизнью, в которой между ними не было подлости и обмана, а были любовь, забота о детях, повседневные хлопоты и сомнения, без которых невозможно пройти по жизни, но это всем нам необходимо, как бокал крепкого вина в праздничный день.
Разве отказался бы Жиган от хлопот, свалившихся на его голову, когда через год супружеской жизни он стал отцом своего первенца сына, которого назвал Юрием в честь своего наставника и покровителя Голдобеева.
Нелегка и женская доля: мучительные роды, бессонные ночи у кровати сына, беспокойство о муже, заботы по дому, но разве хотела бы Люба иной судьбы? Конечно, нет!
Для них обоих, обойденных вниманием и любовью близких людей, пониманием друзей, заботой общества, семейная жизнь, супружеское согласие и воспитание сына стали огромным счастьем, в котором они оба обрели смысл жизни.
Так пожелаем же им благополучия и долгого совместного жизненного пути.
