она точно почувствует неладное. И поделится своими тревогами с дядей. Вдруг Лариянов не уследил за ним, не знает, что ящик Пандоры открылся?
Альберт кивнул, называя адрес Оксаны. Да, он едет к ней и будет вести себя как ни в чем не бывало. И если никто ни о чем не догадывается, будет ждать удобного случая, чтобы расправиться с Ларияновым… Правильный вопрос задала Оксана, Альберт никогда не простит убийцу Кристины. И накажет его, даже если это будет стоить ему жизни.
Рабочий день не закончился, Оксана еще не вернулась со службы, но во дворе люди. Четыре вооруженных охранника в униформе. Альберта они знали, в дом пропустили без вопросов. Один из них ехидно усмехнулся, с завистью глянув ему вслед. И с красивой девушкой живет, и на всем готовом. Альберт даже не обиделся. Усмешка – сущий пустяк по сравнению с тем, что могло ждать его в доме. Те же охранники отрежут ему путь к отступлению, а головорезы Никодима сделают кирдык. И сожгут его труп. Или растворят в соляной кислоте. Та же Валентина Геннадьевна могла позвонить Лариянову и сообщить ему о странном визите Альберта. А она могла…
В доме его никто не ждал. Но часа через два появился Поташев – накачанный, нахоленный, самодовольный, но вместе с тем напряженный, как закипающая вода в самоваре. Пар еще не вырывается, но вода уже шумит.
– Ты дома? – он протянул Альберту руку.
Веселый взгляд, улыбка до ушей, а рука напряжена. Или ударит, или просто возьмет на прием протянутую в ответ руку. Но не ударил, не взял.
– Да вот, прогулялся, вернулся.
– А где был? – озадаченно повел бровью Поташев.
– К Филимону ездил.
– Как он там?
– А ты не знаешь? – Альберт усмехнулся, пристально глядя на собеседника.
Нервничал Поташев, не в своей он тарелке. Потому что гадкие дела приехал творить. Альберт знал какие. И корил себя за то, что все-таки сунул голову в ловушку.
– Да знаю, конечно… Все на ушах!.. – Поташев кивнул в сторону охранника в униформе, занявшего позицию в ротонде. – Это хорошо, что вы с Оксаной Семеновной Щербакова прищучили… Теперь бы с ворами договориться. Мы же не при делах, да?
– Я говорил, слушать не хотят.
Один день у Альберта остался. А потом за ним отправят зондер-команду, чтобы убить. С ним-то легче справиться, чем с Ларияновым. Во всяком случае, Фока так думает. Не так уж и важно, с кого он спросит за смерть Антрацита, главное – принять меры. И он их примет, если за него это не сделает Поташев. Ему также нужна голова Альберта, и взять ее он собирается без очереди.
– Может, все-таки поедем, поговорим?
– С Джоулем? – Альберт нарочно назвал это имя.
– С Джоулем, – не задумываясь, сказал Поташев.
Ему все равно, куда везти Альберта. Все равно, лишь бы завести в тихое место, где он с ним и покончит.
– Прямо сейчас?
– А чего тянуть?
– Людей у тебя много?
– Хватает.
– Надо, чтобы не хватало. Только ты и я. Ну, можно еще одного взять. Много людей брать нельзя. Если много, то нервируют.
– А не опасно? – для виду задумался Поташев.
– Опасно. Поэтому я бы лучше дома остался.
– Страшно?
– А тебе?
– Страшно. Но если для дела, я готов.
– Тогда я, ты и твой водитель. Все, больше никого!
На улице прохладно, Альберт в куртке, в одном рукаве у него нож, в другом – электрошокер. Да и голыми руками он много чего может сделать. В общем, поджилки не тряслись, когда он садился в «Гелендваген».
Двоих бойцов Поташев оставил во дворе, одного посадил за руль. Себе определил место на заднем сиденье, Альберту указал на переднее. Дескать, его Джоуль должен увидеть впереди. Джоуль, Фока или еще кто-то, все равно Альберту до них не добраться.
Причем Поташев и не думал тянуть резину. Удавку на Альберта он набросил сразу, только машина выехала из поселка. Вернее, попытался это сделать. Альберт находился в готовности, поэтому подставил под удавку нож. Поташев действовал наверняка, поэтому накидывал на шею гитарную струну, Альберту пришлось поднапрячься, чтобы перерезать ее.
Струна лопнула, концом одного обрезка полоснула по лицу водителя. Парень инстинктивно дернулся от боли, машину повело. Пока он ее выравнивал, Альберт развернулся к Поташеву лицом, воткнул ему нож в бедро. И тут же электрошокером в шею, вместо обезболивающего.
Водитель быстро справился с управлением и взял себя в руки. И даже смог ударить Альберта локтем. Больно и в бок, под нижнее правое ребро. Но вместе с тем он продолжал жать на тормоз, останавливая машину. «Гелендваген» практически встал, когда Альберт ударил в ответ. Выдернув нож из одной ноги, он воткнул ее в другую. Водитель взвыл от боли и тут же попал на удушающий прием.
Поташев отключился начисто, Альберт вполне успевал придушить водителя, но так, чтобы тот всего лишь потерял сознание. Так он и сделал. Вырубил, выдернул из кобуры пистолет, открыл бардачок. Как знал, что найдет там моток скотча. Нашел. Связал одного, другого. И даже кровь с помощью скотча остановил.
Ему пришлось выйти из машины, чтобы перетащить водителя на заднее сиденье и занять его место. На этом он и спалился. Из-за поворота выскочил знакомый «Инфинити», Оксана просто не могла не заметить его. Остановилась, вышла, глаза как блюдца.
– Кто там, в машине? – спросила она.
Альберт молча глянул на нее. Лариянов уже в курсе всех дел, Альберт Чистов для него враг. И Оксана уже, скорее всего, в теме. Разве она не может всадить нож в спину? Предчувствие не обещало ничего хорошего от встречи с ней. Предчувствие. И логика вещей. Не пара они, не пара.
Отправлять Оксану домой бесполезно, не уедет, время терять в бестолковых разговорах смысла нет. Убираться отсюда нужно как можно скорее.
Альберт сел за руль, глянул назад: Поташев уже начал приходить в себя. И водитель открыл глаза. Оба связаны, но Фока тоже в свое время не представлял, казалось бы, опасности. И тем не менее со связанными руками смог сбить Альберта с ног и задушил бы, не подоспей Оксана. Она и сейчас подоспела. Как на грех.
Он не стал уезжать далеко, завез пленников в ближайший лесок, выдернул Поташева из машины, швырнул его на куст лещины.
– Кто отмашку на меня дал?
– А какая разница кто? Все равно ты покойник! Приговорили тебя! Слишком много знаешь!
– Кто приговорил?
– Я же говорю, без разницы! – Поташев смотрел на «Инфинити», который останавливался рядом с его «Гелендвагеном».
Не смог Альберт оторваться от Оксаны, да особо и не надеялся. А она своим присутствием связывала его по рукам, Поташев это понимал, поэтому и вел себя нагло.
– Никодим отмашку дал?
– Да все равно кто!
– А Никодим все-таки существует, да?
– Существует?.. – задумался Поташев.
Он смотрел на Оксану, которая, открыв дверь «Гелендвагена», не торопилась освобождать водителя.
– А если существует, тебе не все равно?
– Никодим заказал мою жену. Девять лет назад. – Альберт давил на Поташева всей своей энергетической мощью и обойму из пистолета вынул – глянуть, сколько там патронов.
– И что?
– Ты это не отрицаешь, нет?
– А смысл?
– Смысл в том, Никодима мне не взять. Ты умрешь вместо него, – спокойно и как о чем-то решенном и утвержденном сказал Альберт.
И передернув затвор, приставил ствол к голове пленника.
И Поташев ему поверил, даже несмотря на присутствие Оксаны.
– Эй, ты чего? – дал он петуха.
– Считай до трех. Сам считай… Раз… Ну…
– Не буду! – От нервного напряжения Поташев вытянулся в струнку.
– Два!..
– Почему это Никодима не взять? На даче он у себя! Под Наро-Фоминском… Родительская дача, ни камер, ничего…
– А охрана?
– Ну, Колун с ним, Дога, ствол только у Доги.
– Давай «три» говори! – Альберт слегка отжал и отпустил курок.
Послышался легкий, ничего не значащий щелчок.
– Да я правду говорю!
– Три я сам скажу. Потом. Когда вернусь. Ну, если ты соврал…
Альберт узнал адрес дачи, усадил Поташева на переднее кресло и скотчем плотно примотал к спинке. А водителя пристегнул к рулю. Крепко-крепко. Но и его связал так, чтобы путами не пережать кровоток. Вдруг до завтра не управится? Или вообще некому будет освободить пленников.
Оксана так и стояла возле своей машины, смотрела на Альберта с открытым ртом, ничего не говорила. Он сел за руль, глянул на нее. Если хочет с ним, пусть садится, если нет, все равно придется присоединиться. Нельзя оставлять ее с Поташевым, всех развяжет.
– Ты что вообще творишь? – захлопнув за собой дверь, спросила Оксана.
– Втягиваю тебя в авантюру.
– Это я уже поняла!
– Дяде
