Сторм промолчал.
— Прежде всего мне нужно, чтобы ты нашёл этих ублюдков. После ты должен убить их всех. Я не хочу, чтобы их арестовывали, зачитывали права, предоставляли адвоката. Мне не нужен долгий судебный процесс. Я хочу их смерти. Я хочу, чтобы ты покончил с ними до того, как они начнут присылать Мэттью по частям.
Глава 4.
Была уже половина девятого вечера, когда Сторм и Джоунс, покинув Капитолийский холм, подъехали к отелю «Уиллард-Интерконтиненталь», что на Пенсильвания-авеню, менее, чем в одном квартале от Белого Дома. Прежде, чем оставить Сторма, Джоунс протянул ему бумажник, набитый стодолларовыми банкнотами, липовые водительские права штата Невада, удостоверение частного сыщика на имя Стива Мэйсона, мобильный телефон для связи с ЦРУ и ключи от взятой на прокат машины, припаркованной на гостиничной стоянке. Едва Деррик добрался до своих апартаментов на пятом этаже, как в номере начал трезвонить телефон. Звонила агент Шауэрс из фойе отеля. Она пришла изложить суть дела.
— Поднимайся в номер, — предложил Сторм
— Я подожду в ресторане.
Деррик спустился через пять минут и присоединился к сидящей за уединённым столиком Шауэрс.
— Никогда не останавливалась в этом отеле, — призналась она. — Но он знаменит. Марк Твен написал здесь две книги.
— Мы можем подняться ко мне, и я устрою экскурсию.
— Я просто пыталась быть вежливой и поддержать беседу. Твоя спальня меня не интересует.
— Жаль. Я рассчитывал добраться до самой сути.
Сторм оглядел практически пустой зал ресторана:
— Этот отель намного милей тех мест, куда меня обычно отправляет Джедидайя.
Подошёл официант. Шауэрс заказала чашку кофе, Сторм — гамбургер за шестнадцать долларов и бокал пива за восемь.
— И куда тебя обычно посылает Джедидайя?
— Если я расскажу, мне придётся тебя убить.
— Как оригинально!
— В моём случае — это истинная правда.
— Слушай, — сказала она резко. — Мне приказано ввести тебя в курс дела и помогать в расследовании. Думаю, я должна знать, кто ты такой.
Официант принёс напитки. Подождав, пока он уйдёт, Сторм ответил:
— Я частный сыщик, как и сказал Джедидайя. Я работал на него время от времени, когда служил в армии.
— Ах, так? — в голосе Шауэрс послышался сарказм. — Я кое-что проверила, узнав, что Джоунс везёт тебя в город. Он говорил, ты из Невады? Если это правда, то почему там нет никаких записей о том, что тебе выдавали лицензию частного детектива?
Деррик пожал плечами:
— Я так и не собрался её получить. Руки не дошли.
— Но права-то, выданные в Неваде, у тебя имеются, так?
Сторм промолчал. Агент здесь затем, чтобы ввести его в курс дела, а не допрашивать. Шауэрс, между тем, продолжила:
— Я просмотрела фотографии всех Стивов Мэйсонов, получавших водительские удостоверения в Неваде. Ни на одного из них ты не похож.
Деррик был разочарован. Обычно Джедидайя готовит легенду куда тщательнее.
— Просто причёску сменил.
— Я пробила твоё имя по базе ФБР, и не нашла ни одного упоминания о Стиве Мэйсоне, чьё описание совпадало бы с твоим. Кто же ты — на самом деле?
Сторм наклонился к собеседнице ближе и шепнул:
— Я тот, кого прислали разгребать за тобой дерьмо. Это всё, что тебе нужно знать.
Официант принёс гамбургер. Деррик и не подозревал, насколько голоден. Он тут же отхватил солидный кусок, и, проглотив, сделал большой глоток холодного пива.
Агент Шауэрс смиренно произнесла:
— Что конкретно ты хочешь узнать о похищении?
— Всё.
Не отрываясь от еды, Сторм стал задавать вопросы. Шауэрс более детально изложила то, что он уже слышал в кабинете Уиндслоу. Мэттью Дулл и Саманта Топперс, закончив занятия в Джорджтаунском университете, шли из кампуса, чтобы где-нибудь перекусить. Внезапно рядом с ними у самого края тротуара остановился белый микроавтобус, из него выскочили трое преступников. Один дал из автомата очередь в воздух, пугая прохожих, затем направил ствол на мисс Топперс. Двое других схватили Дулла и затолкали в микроавтобус. На всё про всё у похитителей ушло не больше минуты.
— Почему об этом не было слышно в новостях? — поинтересовался Сторм.
— Пришлось задействовать определённые рычаги. СМИ сообщили, что это был розыгрыш. Университетское начальство подтвердило, мол, студенческое братство заигралось, развлекаясь.
— Что за оружие использовали похитители?
Шауэрс открыла кожаный портфель, и извлекла из него пластиковый пакет с дюжиной латунных гильз внутри.
— Отпечатков на них нет, — сказала она, положив пакет на стол.
Сторм, разделавшись с бургером, не спешил открывать пакет. Он видел достаточно гильз калибра 7,62х39 мм, чтобы без труда узнать их.
— У нападавшего был АК-47, — констатировал он.
— Верно. К несчастью, в мире сейчас используются около семидесяти пяти миллионов «калашниковых». Советский Союз проделал адскую работу, вооружая террористов и революционеров всех мастей. Да и у нас в стране нашлось немало психов, желающих любым путём, законным или нет, заполучить в свои руки пушку, делающую шестьсот выстрелов в минуту.
— Хреново нынче оказаться в шкуре Бэмби, — Сторм улыбнулся. Шауэрс — нет.
— Похитители действовали быстро, жёстко, обдуманно, — заключил Деррик. — Они не оставили ничего, что позволило бы их идентифицировать. Это были профессионалы. Вероятно, бывшие военные. Теперь давай взглянем на требования выкупа.
Шауэрс достала из портфеля две записки. Обе защищал прозрачный пластик. Первая была написана печатными буквами, вроде тех, что используют для оформления чертежей:
«ЕСЛИ НЕ ЗАПЛАТИШЬ $1 000 000, МЫ УБЬЁМ ТВОЕГО ПАСЫНКА».
В записке требовали выплатить всю сумму стодолларовыми купюрами. Выкуп следовало поместить в «дипломат» и оставить в фуд-корте вокзала «Юнион-стэйшн» — центральной станции у Капитолийского холма, обслуживающей городскую подземку и поезда «Амтрак»[6]. Похитители даже нарисовали схему, на которой отметили точное место, где следовало оставить деньги — у столика в конце зала. Привезти выкуп должна была невеста Мэттью.
— Саманта пришла в ужас, — рассказала Шауэрс. — Я с трудом убедила её, что с ней всё будет в порядке. Вокзал был наводнён нашими людьми — почти сотня агентов сновала туда-сюда. Мы привлекли стажёров и отставников — так что похитители ни за что не определили бы, кто обычный пассажир, а кто нет.
— За кейсом так никто и не пришёл?
— Никто не проявил интереса даже после того, как Саманта покинула зал, оставив кейс под столом.
— Удивительно. Нет, не то, что похитители не пришли за миллионом. Но то, что бесхозному чемоданчику на вокзале никто не попытался приделать ноги — это чудо.
Шауэрс продолжила рассказ:
— На уголке первой записки мы нашли неполный отпечаток пальца. На второй записке, присланной на следующий день, отпечатков не было.
Вторая записка также была написана от руки, но уже прописью. Там не было упоминания о выкупе — только угроза:
«Твой сын умрёт, если ты продолжишь играть с нами».
Сторм заметил:
— Очевидно, вторую записку писал другой человек. Отличается не только почерк, но и бумага. На первой остался частичный отпечаток, вторая — чистая. К тому, же, во второй допущена ошибка: Мэттью Дулл назван сыном сенатора, а не пасынком. В первой же всё было верно.
— Да, отличия заметны невооружённым глазом, — ответила Шауэрс. — Но не забывай, в похищении участвуют как минимум четыре человека. Один из них мог написать первую записку, другой — вторую. Просто, чтобы нас запутать. Ошибка тоже могла быть допущена намеренно.
Сторма такое объяснение не устроило, но он решил пока не заострять на этом внимание.
— Расскажи мне про сенатора Уиндслоу. У него много врагов?
— Больше, чем можно себе представить. Вероятно, это чемпион по количеству ненавистников среди сенаторов. Он груб, он во власти так давно, что уже считает себя небожителем. Он жесток, и бывает страшно зол, если не получает желаемого. Но обычно он получает всё, чего хочет. Другие политики его боятся. Даже в Белом Доме. У него репутация безжалостного и мстительного человека.
— О каждом из тех политиков, что я знаю, можно сказать то же.
— Уиндслоу — особый случай. Понятно, что республиканцы ненавидят его за то, что он демократ. Но сенатора не выносит половина представителей его собственной партии — это что касается Капитолия. За пределами Конгресса наибольшую ненависть к нему испытывают, пожалуй, борцы за сохранение окружающей среды. За Уиндслоу стоят крупнейшие нефтяные компании Штатов. Он не верит в глобальное потепление, считает, нефтяникам надо разрешить бурить там, где они хотят, и однажды выступил против законопроекта, устанавливающего штрафы за свалку мусора в национальных парках.
