— Вы уверены, что это женская почка, есть какие-то определенные признаки? — спрашивает инспектор.
— Женские почки обычно меньше в размерах и легче. Конечно, здесь у нас только половина, и, похоже, ее предполагаемая обладательница к тому же еще страдала и от воспаления — обычная болезнь среди низшего сословия. Это могло повлиять на размеры органа — обычно в таких случаях почки уменьшаются; я, тем не менее, положительно убежден, что это была именно женщина.
— Вы можете точно установить ее возраст?
— Нет, я не волшебник! — качает головой Опеншоу— Вообще говоря, почки уменьшаются в размерах, начиная с тридцати лет, но, как я уже сказал, воспаление также влияет на размер!
— Вы можете сказать, пила ли эта женщина?
— По почке? Нет, это совершенно невозможно.
Эбберлайн возвращается в полицейский участок на Коммершл-стрит — писать отчет. Ему еще предстоит оповестить о посылке, полученной Ласком, полицию Сити, ибо убийство Эддоуз произошло на ее территории.
…
«Почка была также исследована доктором Гордоном Брауном, по чьему мнению она является человеческой. Нужно предпринять все, чтобы отыскать отправителя, однако следует избегать огласки — как медицинского заключения, так и мер, принятых нами. В конце концов, это могло быть всего лишь шуткой студента-медика, у которого не возникло бы никаких затруднений с заполучением этого органа».
(Из рапорта инспектора Джеймса Мак-Уильяма главному комиссару полиции Сити Генри Смиту).
Чтобы скорректировать позицию по данному вопросу, Мак-Уильям встретится с инспекторами Ридом, Суонсоном и Эбберлайном из столичной полиции, однако газеты уже вовсю печатают интервью как с членами Комитета Бдительности, так и с медиками. Чарльз Уоррен не скрывает своего раздражения по этому поводу. Помимо истории с почкой инспектору Эбберлайну на личной встрече с шефом столичной полиции придется ответить еще на несколько вопросов, связанных с газетными публикациями.
— Я не видел в вашем рапорте упоминания об этих молодчиках! — Сэр Уоррен указывает на номер «Ивнинг ньюз», где помещено интервью с чернорабочими, повстречавшими Страйд в пабе за два часа до ее убийства, а также сообщение о находке виноградной ветки в сточной канаве.
— Их показания показались мне ненадежными, — поясняет Эбберлайн. — Мне кажется, они видели другую пару. Показания их были слишком сбивчивыми и противоречили друг другу. Они просто были рады оказаться в центре внимания — газеты платят таким людям за интервью.
— Хорошо; что там с этими частными детективами? Вы их также проигнорировали в рапорте.
— Да, сэр, — по той же причине, что и рабочих из паба. У нас есть данные по Гранду, который ведет расследование. Его настоящее имя Кристиан Баскони, он был осужден в 1877 году за ряд краж в магазинах и приговорен к восьми годам заключения. Официально он состоит под полицейским наблюдением — с момента его досрочного освобождения в 1884 году. У нас нет никаких оснований доверять этому человеку. Я сомневаюсь в показаниях Пакера, он не смог описать одежду убитой. Также у нас есть отчет доктора Филлипса о результатах вскрытия Элизабет Страйд — она не ела виноград перед смертью. По моей просьбе доктор Филлипс обратил на это особое внимание. Что касается экспериментов господина Гранда с опознанием тел, то я считаю, что это всего лишь уловка, направленная на создание видимости работы для Джорджа Ласка, который ему платит.
— Прекрасно, — кивает Уоррен. — Мало нам писем, которые присылают все эти сумасшедшие. Теперь придется иметь дело с лжецами, которые врут газетам за деньги, и, кроме того, еще с какими-то сомнительными детективами. Жаль, что мы не можем привлечь этих людей к ответственности.
— Полностью с вами согласен, сэр!
— Мне не нравится самоуправство Ласка, — продолжает Уоррен. — От его Комитета Бдительности никакого результата, а он еще затеял вести собственное расследование! Кто вообще надоумил его обратиться к этим детективам?!
Сэр Уоррен гневно взирает на Эбберлайна, словно подозревая, что это именно он внушил Джорджу Ласку такую крамольную мысль.
— Я не знаю, сэр, — инспектор смиренно ожидает, когда минует эта вспышка гнева.
— Впрочем, это неважно… Ищите убийцу, инспектор, ищите! Ищите его так, словно от этого зависит не только жизнь еще одной потаскушки, но и ваша карьера!
Оставшись в одиночестве, Чарльз Уоррен просматривает описание подозреваемого, которое составлено по показаниям членов клуба «Империал», видевших его возле Митр-сквер с Кэтрин Эддоуз. Рост пять футов, семь дюймов — это цифра, принятая для обозначения среднего роста, и в большинстве полицейских описаний фигурирует именно она. Усы, темное лицо, серое кепи… Найти преступника, используя подобные данные, вряд ли удастся, и даже Эбберлайн при всех своих талантах будет в этой ситуации бессилен. Разве что случится чудо, но сэр Уоррен не верит в чудеса.
Когда Чарльз Уоррен преследовал в пустыне убийц профессора Эдуарда Палмера, все было предельно просто — преступники не могли спрятаться среди песков и не могли притвориться мирными жителями. Но Лондон — это не пустыня, и вчерашний убийца может заседать сегодня в одном из клубов или наслаждаться спектаклем. Сэр Уоррен вынужден признать, что пост главного комиссара оказался для него непосильной ношей, но он не привык отступать и все еще не потерял надежды на то, что убийца будет найден.
Инспектор Эбберлайн возвращается в участок на Коммершл-стрит, вспоминая по пути разговор с шефом полиции. Фредерик Эбберлайн не питает особых симпатий к главному комиссару, однако солидарен с ним в желании поймать Потрошителя. И его, как и Уоррена, безмерно раздражает тот факт, что под ногами у полиции путаются всякие Гранды и Батчелоры. Как будто, в самом деле, мало всей той чепухи, что пишут газеты, мало нелепых слухов и поддельных писем.
Вот, например, еще одно подозрительное послание:
…
«Да, старина, ты прав: это именно левая почка. Собираюс скоро выйти на охоту сново и раздобыть для тебя еще что-нибудь в том же роде!
Джек-Потрошитель».
Томас Хоррокс Опеншоу получил это письмо после того, как в газетах появилось сообщение о почке, полученной Джорджем Ласком. Доктор немедленно передал послание в участок на Коммершл-стрит, где его сличают с письмом, прилагавшимся к почке. Почерк в целом похож, так же допущено несколько орфографических ошибок.
— Что вы думаете об этом, Эбберлайн?
Инспектор устало качает головой. Даже если письмо прислано Потрошителем, это не дает им никакой зацепки. Собственно говоря, кто бы его ни написал — толку от него не больше чем от десятков поддельных писем, которые приходят в полицию ежедневно.
Создается впечатление, что Лондон сходит с ума. Что побуждает человека взять в руки перо и сочинить несколько бессмысленных строчек с угрозами? Хочет ли он выразить солидарность с убийцей? Вряд ли. Скорее — пощекотать свои нервы, поучаствовать во всеобщей панике, как будто речь идет о некой игре.
Тем не менее вся корреспонденция, поступающая в Скотленд-Ярд и полицейские участки, изучается и сортируется, ибо среди этой чепухи может попасться что-то стоящее. Некоторые письма написаны безграмотно, другие — высоким стилем; использована как плохая бумага, так и дорогая, с водяными знаками и без. В большинстве посланий старательно копируется стиль писем, опубликованных в газетах, и каждое второе начинается со слов «Дорогой Босс».
Письма приходят из разных районов Лондона и даже из других городов. Двадцать первого октября в городе Брэдфорд полиции удалось найти одну из отправительниц поддельных писем. Это молодая женщина по имени Мария Коронер. Вот что Коронер написала в лондонскую полицию от имени Джека-Потрошителя: следующее убийство он, дескать, намеревается совершить именно в Брэдфорде. Разумно объяснить причину своего поступка она не смогла. Ее задержание должно предостеречь остальных авторов, но поддельные письма как поступали, так и продолжают поступать. Помимо сообщений от Потрошителя, полиция получает множество посланий от граждан, желающих помочь в поисках убийцы.
Один сообщает, что Джек-Потрошитель — его сосед, во время убийств отсутствовавший дома. Другой пишет, что убийца — его старая глухая тетка, ненавидящая порок. Некий моряк по фамилии Додж сообщает о приезжем малайце, который поклялся уничтожать всех «несчастных», которые попадутся на его пути.
А вот дама, которая считает, что убийство совершает огромная обезьяна, которая либо сбежала из зверинца, либо была привезена каким-нибудь моряком.
— Что за несусветная чепуха! — досадует Эбберлайн.
