в Смальцева, исчез, а Каракозов зачистил Еремичеву. И такое могло быть…
— Ну да, Никишин мог контактировать с Каракозовым. И с Еремичевой мог. Она девушка не гордая… — разглядывая снимки, усмехнулась Маша. — И он кобель знатный.
— И быстрый, — усмехнулся Фомин.
Быстро Никишин освоился на терминале, не успел появиться, как совратил Еремичеву. Вряд ли он предполагал использовать ее в своих целях, когда усаживал голой задницей на стол в аппаратной. Замысел созреть мог позже, после того, как Гуляев выкинул свой первый финт.
— Вдовушку какую-то здесь неподалеку снял, — поделилась сведениями Скорокова.
— Неужели Зозулину?
— Да нет, но недалеко, в Граеве.
— Откуда информация? — спросил Родион.
— Из открытых источников.
— А вот посмотрим, можно ли этим источникам доверять?
Тронув машину с места, Родион потрогал пальцами рукоять своего «ПМ». Возможно, там, в Граеве и нет никакой вдовушки. Вдруг там целое киллерское гнездо.
— А если Семена и правда похитили? — запоздало всколыхнулась Майя. — Вдруг он там!
Родион кивнул. Возможно, Каракозов и Никишин не совсем идиоты. За одного Смальцева им грозит срок, а за Еремичеву и Гуляева их ждет пожизненное. Может, они не стали убивать заложников, может, держат их где-нибудь в погребе. На голодном пайке.
— Я не против, — пожал плечами Родион.
Он уже смирился с тем, что Майя хочет начать жизнь с Гуляевым заново. Он не против.
В Граево ехали через Мелиховскую, по тряской дороге, довольно долго, почти час. Адрес Маша не знала, но язык, он и до Киева доведет. Первый же встретившийся на пути житель показал дом, в котором жила молодая вдова. Он же и рассказал о том, что муж Алены страшно ревновал ее, за то и поплатился, набросился по пьяному делу на соседа с топором, а тот его поднял на вилы. Один сидит, другой в земле лежит, Алена гуляет, хахаля городского себе отхватила, ей любовь, а народу — пища для пересудов. А хахаля, кстати говоря, видели сегодня утром. Машина у него красивая, «Оптима» синего цвета.
Алена жила в кирпичном доме с настоящей черепичной крышей. Дом одноэтажный, но фундамент высокий, сложенный из крупных речных камней. Целый цокольный этаж, где можно держать в заточении пленников.
Забор невысокий, штакетины широкие, плотно подогнанные. Из будки громко и угрожающе гавкала собака. Но почему она там? Почему не бегает на цепи? И у ворот свежий след от автомобильных колес. Земля сверху подмерзшая, подсохшая, колесо эту тонкую корку смяло, а под ней мягко, сыро. Значит, машина совсем недавно уехала.
А уехать она могла только в сторону железной дороги, потому как на пути Родиону синяя «Оптима» не попадалась. А железная дорога — это практически тупик. Проселок вдоль железнодорожного полотна в ужасном состоянии, в сторону Мухинского лучше не сворачивать, на машине с низким клиренсом не пройти. А на терминал уйти шанс у Никишина имелся.
Но еще до железки Фомин понял, что Никишин здесь не проезжал: не было свежих следов на дороге. Возможно, они разминулись с ним в Мелиховской. Или даже в самом Граеве, все дома в котором умещались на двух параллельных улицах. Или Никишин нарочно затаился, пропустив мимо себя машину Родиона, или это вышло случайно. Если Никишин затаился, потому что боялся преследования, то догонять его бесполезно.
Родион позвонил Гребневу, объяснил ситуацию и порекомендовал объявить в розыск гражданина Никишина, который, возможно, находился уже на пути к Ростову. Начальник уголовного розыска отнесся к его предложению без энтузиазма, но меры принять пообещал. Родион не стал надеяться на него, сам позвонил замначальника районного ГИБДД, которого знал лично, и нашел у него полное понимание.
За Никишиным Фомин гнаться не стал, он вернулся к дому Алены.
На собачий лай из дому вышла молодая женщина лет тридцати. Крупная, крепкая, но совсем не толстая, широкое лицо, высокие скулы, голубоглазая, курносая, губы, как лук Амура. Волосы густые, пышные без всякого начеса… Женщина произвела, как минимум, приятное впечатление. Вряд ли Родион залюбовался ею, но тем не менее Маша кашлянула в кулак. Или Майя?…
Родион поздоровался, представился, предъявил удостоверение. Спросил, не ошибся ли адресом, сказав, кто ему нужен.
— Я Алена, — останавливаясь возле калитки, сказала женщина.
Помада на губах совсем свежая, а запах духов уже успел выветриться. Подкраситься успела, а парфюмом не освежилась. Забыла или пожалела. А может, решила, что и так сойдет. А о губах не забыла, возможно, Никишин поцелуями стер с них всю утреннюю помаду.
— Игорь давно уехал? — как о своем знакомом спросил он.
— Игорь?
— Никишин. — Родион качал головой, просительно глядя на женщину.
В ее положении глупо врать, предупреждал он.
— Ну, знаю Игоря. Подвозил на днях. А Никишин он или нет… — Алена мотнула головой.
— Собаку как зовут?
— Барбос! — Женщина в раздумье глянула на будку. Может, отодвинуть засов, который удерживал собаку в будке?
— Никишин еще не успел подружиться с ней?
— А почему он должен был?
— Потому что гостил у вас. И совсем недавно уехал.
— Не уезжал никто.
— А пса в будку зачем загнали? Чтобы Никишина не покусал?
— Не запирала я никого, сам залез.
— Майор Фомин, участковый уполномоченный полиции, — снова представился Родион.
— И что?
— Работа у меня такая, по дворам, по соседям ходить, людей опрашивать.
— Не надо по соседям! — спохватилась женщина.
Она распахнула калитку, пропустила Родиона во двор и, закрывая за ним, глянула по сторонам. Не подглядывают ли за ней из соседних дворов.
— Значит, все-таки был Никишин?
— А если был, то что?
Получив свободу действий, Родион заглянул за дом. А вдруг там стоит машина, скрытая от глаз, или «Оптима», или даже «Гранта».
— То, что был, ничего, а то, что уехал… Быстро, наверное, собрался?
— Вам-то какое дело?
Фомин глянул на женщину молча, но с удивлением. Как это ему какое дело?
— Ну, собрался.
— Когда?
— Лежал себе… Сидел… Я обед готовила… Может, борща хотите? — вдруг спросила Алена.
— Лежал-сидел, дальше что?
— Ему позвонили?
— Кто?
— С работы. Сказали, что у них пожар на терминале. Он же там начальником охраны, да?
— Когда позвонили? В какое время?
— А когда вы подъехали в первый раз… Минут за двадцать до вас.
— Один момент!
Родион вернулся к машине, поставил задачу Скороковой, имевшей доступ к информационным базам операторов телефонной связи. Номер Никишина у них имелся, а пробить его телефон как-то не догадались. Но лучше поздно, чем никогда.
Алена ждала Родиона в доме. Там она сняла пальто, расправила плечи, подняла грудь, подчеркивая ее размер и форму. Спортивный костюм на ней не из дешевых, смотрелась она и стильно, и аппетитно.
— Может, все-таки борща?
Родион усмехнулся,
