конца не веря в случившееся, доложил своему командиру.
Тут же по тревоге подняли отдыхавшую смену и отправили обследовать периметр. Голубев с улыбкой наблюдал за тем, как из здания станции выбегают заспанные спецназовцы и, разделившись на группы, бегут к утопающему в темноте сетчатому ограждению.
Реакторный блок, куда предстояло прорваться, от собравшихся вместе подгрупп «Омеги» отделял только водоем, предназначенный для охлаждения сбрасываемой из реактора воды. Если бы станция работала, над поверхностью клубился бы пар, но сейчас водоем покрывал толстый лед. Однако передвигаться по нему не позволяли условия учений, имитировавших захват уже запущенной в эксплуатацию станции.
– Они почти целиком оголяют реакторный блок, – шепнул полковник Фомичеву. – Сработало, вся смена ушла.
– Теперь остается спуститься в коллектор, – прищурился майор.
Голубев покачал головой:
– Не сейчас.
– Меняем план? Почему?
– Мне кажется, кто-то предупредил охрану у ворот. Они готовились к нападению.
– Но кто? Мы туда и не собирались идти, – майор с недоверием смотрел на полковника.
– Генерал Елфимов, я ему передал свои координаты. Ты не подумал, почему ни одного охранника нет на входе в подземный коллектор?
– Ловушка? Нас ждут на выходе в реакторный блок?
– Именно.
– Но генерал… он же заинтересован сохранить группу. Наш провал – это и его провал. Он же обещал вам.
– Я не хочу искушать судьбу, – твердо ответил Голубев, – я ложь за километр чую. Я глаза его видел… Мы по ходу меняем план, имеем на это полное право. Бери трех ребят, обходи водохранилище и попытайся убедить охрану, будто мы собрались проникнуть на станцию с другой стороны, отвлечешь внимание. Уверен, после этого они перебросят людей от выхода из тоннеля на твое направление. В реакторном блоке оставят минимум людей.
Майор согласно кивнул. Он и трое спецназовцев, пригнувшись, пошли в метель. Снег уже валил такой, что увидеть их с крыши никто не мог.
Полковник обернулся к подрывнику, лежавшему прямо за ним:
– Активизируй взрыватель.
Крышка чемодана отскочила на пружинах.
– У меня такое впечатление, что в заряде кто-то копался, – не слишком уверенно произнес подрывник.
– Ваши вчерашние шутки? – недовольно поморщился полковник, – нашли время.
– Нет, все в порядке, показалось, – подрывник, хотя и не был уверен до конца в том, что говорил, повернул переключатель, он это сделал, закрыв глаза…
Фомичев со своими людьми уже обогнул водохранилище и лежал в снегу, чуть подняв над ним голову, так, чтобы видеть участок возле градирни. Он нервно щурил глаза, как всегда бывает в ожидании взрыва.
Взрыв громыхнул – мощный, красочный. Темноту над этим уголком территории атомной станции на насколько секунд осветил яркий свет, а затем огненный шар сжался, потускнел и превратился в дымовое облако.
– Возвращаемся, – майор, работая локтями, прополз с сотню метров, а затем, оказавшись в темноте, побежал.
Сполох взрыва, а затем и звук проникли даже в герметически изолированный кунг гусеничного вездехода. Генерал выронил сигарету и вопросительно посмотрел на полковника, тот мгновенно побледнел и машинально схватился за карман, в котором лежал дистанционный пульт. Наушники тут же ожили, издавая треск. Зазвучал взволнованный голос командира спецназа, исполнявшего по ходу учений роль начальника охраны станции.
Сидоров с наушником, прижатым в голове, выглянул в небольшое окошко.
– Взрыв в районе градирни, – доложил он генералу, пересказывая суть сообщения, – наверное, дымовое прикрытие. Сейчас «Омега» попытается подойти к реакторному блоку и подняться на крышу здания.
– Поменяли план, – генерал сжал зубы.
– Охрана выдвигается навстречу, они успеют, – Сидоров и сам не заметил, как перешел на интонации футбольного комментатора.
– Значит, решили не использовать тоннель под водохранилищем. Ты, кстати, пульт спрячь, крутишь его, на нервы действуешь. Надеюсь, он вообще не понадобится…
Фомичев упал в снег рядом с Голубевым, подмигнул командиру:
– Подействовало.
– Сам вижу, – полковник глядел на то, как исчезают в дыму охранники станции, – в тоннель.
Дверь в бетонную коробку, возвышавшуюся над подземным коллектором, была уже открыта. Спецназовцы «Омеги» ныряли в темноту, на ходу надевая приборы ночного видения. Собранный из железобетонных секций коллектор позволял бежать в полный рост. Вдоль одной из стен шли сварные конструкции, на которые еще не успели положить кабели. Никто из «омеговцев» не хотел думать, что над ними пятиметровый слой ледяной воды. И если вдруг что-то случится, то выбраться из тоннеля живыми они не успеют.
За двадцать метров до выхода из коллектора в реакторный блок подрывник поставил на металлические конструкции уже активизированный заряд, подтвердил активации нажатием кнопки таймера, прикрыл его мешковиной.
– В нашем распоряжении семнадцать минут, теперь даже я не сумею его обезвредить, – напомнил он полковнику.
Коллектор кончался вертикальным колодцем, по стене его уходили вверх металлические скобы. Рассчитывать на то, что вся охрана ушла, было бы наивно. Полковник стал на одно колено и вскинул ручной гранатомет.
– Противогазы, – негромко произнес он, и тут же в жерло полетели гранаты со слезоточивым газом.
Алексеенко, прижавшись спиной к бетону, запускал свето-шумовые гранаты. Наверху сверкали вспышки, звонкая ударная волна разносилась по колодцу, но это были лишь слабые отголоски того, что творилось наверху.
«Омеговцы» в противогазах-масках вскарабкались по скобам. Дым уже немного рассеивался, по полу просторного пустого зала каталось трое охранников, из ушей одного из них текла кровь. Полковник Голубев даже не стал останавливаться. Вся группа, уже не прячась, не осторожничая, бежала по узкой лестнице пожарного хода на предпоследний этаж, где располагался пульт управления энергоблоком. Выше располагался только технический этаж.
Когда на верхней площадке мелькнула тень, Фомичев среагировал мгновенно, короткая очередь из автомата достигла цели. Пластиковые шарики, наполненные краской, тут же расплылись пятнами на камуфляже охранника, он опустил автомат, которым так и не успел воспользоваться. В азарте майор оттолкнул его к стене и локтем сбросил вниз. Спецназовец от неожиданности еле успел сгруппироваться. Топот «омеговцев» заглушил его отборный мат.
Диверсанты ворвались в зал управления настолько быстро, что никто из персонала не успел его покинуть. Первая очередь пришлась по стенам, поверх голов. Красные пятна разбившихся шаров с краской заалели на кафельных плитках.
Полковник сорвал противогаз и закричал голосом, от которого мурашки пошли по спинам у инженеров и наладчиков:
– Всем к окнам! Стоять, руки за голову!
Персонал станции, предупрежденный, что придется участвовать в учениях, особо не спешил выполнять приказ. Пышногрудая женщина в белом халате, продолжая держать в руке блюдечко с кофейной чашкой, неторопливо двинулась к заложенному стеклоблоками окну.
– Шевелись!
Тут же ее грубо толкнули в спину, чашка ударилась о кафельный пол, брызнула осколками. Орудуя автоматами, подталкивая людей в белых халатах то стволами, то прикладами, «омеговцы» загнали заложников к окнам. На трех лестницах, ведущих из зала, диверсанты уже установили растяжки с
