прислал цветы?
Муж выдержал мой взгляд и тихо спросил:
— Ты считаешь, что я способен на такое?
— Знаю одно — цветы принесли от тебя. Но, если убийца ты, зачем спас меня? Представляю, во сколько обошлось лечение!
— У тебя отличная страховка. Это так, к слову, — спокойно произнес Леон и добавил. — Дело не в деньгах. Неужели ты допускаешь, что я мог желать твоей смерти?
— Я ответила полиции, что это исключено и от кого букет, не представляю.
— Спасибо, — он приложил руку к груди и слегка поклонился. Мне почудилось, что Леон облегченно выдохнул. — Но я хочу знать твое мнение на этот счет.
— Если честно, еще не думала. — Я поманила мужа. — В любом случае я слишком люблю тебя, чтобы сдать копам.
Леон рассмеялся и обнял меня.
— Голубка моя!
Во мне проснулось желание, и я прошептала три заветных слова.
— Как я ждал этого дня!
Он жадно приник к моим губам.
Телефон и интернет оставались под строжайшим запретом. Посетители тоже. Да я никого и не хотела видеть. Почти никого. Жалость окружающих была бы невыносима. Я хотела чувствовать себя не больной, а выздоравливающей. А вот визиты родителей Леона радовали. Его мама приносила свет и тепло. Она болтала со мной как подружка. О моде, о мужчинах. И никаких испуганных взглядов и заламывания рук.
Оставалось загадкой, о чем Роберт говорил с Леоном. Я надеялась, что мой друг благородно не раскрыл тайну нашей незаконной страсти. Муж вел себя так, будто и не было истории со съемками. Выкармливал меня, как птенца, повествуя о том, сколько всего успел, пока я «где-то шлялась». Я узнала о телеканале, в который он собирался вложить деньги, но вовремя понял, что, кроме убытков, ничего не получит, о его поездках по Европе и Африке, о визите в Россию. Леон рассказывал, как много нас ждет интересной работы, но подробности держал в секрете. В общем, говорил о чем угодно, но не о том, что пришлось пережить нам обоим за этот год.
* * *
В начале декабря меня выписали из больницы. На улице я чуть не потеряла сознание от шума. Я была очень слаба, и преданный Леон превратился в мои руки, а иногда и ноги. Мы провели три дня в Нью-Йорке у родителей. Затем был пятичасовой перелет в Лос-Анджелес, и дался он мне непросто. Но я не подавала виду.
Дом, милый дом. Но как же все изменилось! От девушки, что год назад шагнула на порог роскошной виллы, остался лишь зыбкий призрак. Я часто размышляла, мог ли Леон заказать мое убийство. И всякий раз приходила к неутешительному выводу — муж выполнил свою угрозу. На премьере Леон вел себя странно. Роберт ещё подлил масла в огонь. Я-то, дурочка, искренне радовалась возвращению мужа. А он приготовил мне пулю. Не учла, что у Леона слова никогда с делами не расходятся. Оставался вопрос — зачем нужно было меня спасать? С Робертом все выглядело проще — бывший любовник предал меня и смылся. Временами я оправдывала его, предполагая, что так поступить Роберта вынудили обстоятельства. Но в действительности красивые слова остались всего-навсего красивыми словами. Человек, который истинно любит, не бросил бы в беде, несмотря на преграды. Так поступил Леон. Неужели Роберт не нашел возможности даже передать весточку? Пора забыть его. Я гнала блажь из головы, но она росла, подобно дрожжевому тесту. Все чаще вспоминались те дни, которые мы с Робертом провели вместе, ощущение безоблачного счастья и слова любви. В то же время мучал вопрос: а сумел бы он найти в себе силы так возиться со мной? Смог бы так же рьяно отстаивать мое право на жизнь? Отказался бы от роли? Почему так и не пришел?!! Все размышления заканчивались слезами.
Но нашлись и утешительные варианты. Роберт самоустранился, когда увидел, что я умираю, и благородно решил не марать мое честное имя перед супругом. Роберт покинул меня, потому что я впала в кому, а законный муж — единственный, кто имел право сделать выбор — жить миссис Берри или нет. Роберт рассказал Леону, что мы любим друг друга, а тот вышвырнул его за порог. Посвятит ли Леон меня когда-нибудь в подробности той страшной ночи? Зная его, уверена, что нет. Да и надо ли? Пришла беда и четко расставила все по местам.
Очень хотелось повидаться со съемочной группой. Даже если кто и пришел, он не смог бы меня навестить. Леон выстроил крепость, и охранял ее как дракон. Раз уж принц не приехал, я убедила себя, что в сказках мне больше нравятся огнедышащие чудовища, а не слащавые обладатели белого коня и половины царства.
— Джил, мы улетаем послезавтра, — будничным тоном сообщил муж. — В Россию. Твои родители скучают по тебе. Пора возвращаться в родные края. Гуд бай, Америка!
— А как же твой бизнес, дом. Собаки, в конце концов? — изумленно спросила я.
— За это не переживай, все под контролем. В век компьютерных технологий и интернета можно управлять процессом из любой точки мира. А собак возьмем с собой. Займешься разведением.
Я онемела. Конечно, после всего, что Леон для меня сделал, и речи быть не могло пойти против. Если бы не он, я бы уже «отдыхала» в стране вечной охоты. А потому какая разница, что происходит за пределами нашего дома и в какой стране дальше жить. Америка дважды чуть не похоронила меня. Первый раз я выкарабкалась сама, но второй шанс мне дал Леон. И все-таки в глубине души теплился огонек надежды однажды вернуться в кино.
— Ты опять все решил без меня, — я обессилено рухнула на диван. — Лучше бы я умерла!
— Джил, голубка, — Леон сел рядом и погладил меня по волосам, — скажи, тебя-то что здесь держит?
Еще спрашивает! Я разрыдалась, и муж принес воды.
— Возьми себя в руки и объясни, почему после возвращения домой на тебе лица нет, — Леон достал платок и промокнул мои глаза и нос.
— Тогда попробуй меня понять, — всхлипывала я. — Я столько сил и души вложила, чтобы стать хорошей актрисой. Скажешь зазря? Я живу искусством! А тебе угодно покинуть город, где рождается величайшее кино в мире! Как бы я хотела, чтобы мы делали все вместе! Но тебе неинтересно то, что могу я, а мне скучно то, что предлагаешь ты.
— И что? — голос Леона дрогнул.
— Конечно, я поеду с тобой, потому что люблю, — взгляд упал на зеркало, и я тут же отвернулась. Никак не могла привыкнуть к своей
