по-мальчишески коротко остриженной голове. — Но вряд ли буду счастлива. В глазах со временем появится укор, а фальшивая улыбка станет раздражать тебя не меньше выбившейся прядки из идеально уложенных волос. Такова правда, зачем обманывать друг друга.
— Джил, это все, что ты хотела рассказать? — он положил мне руки на плечи.
— Ты о чем? — я с недоумением взглянула на него.
— Я хочу знать твой окончательный выбор.
— Ты все знаешь.
— Да. И хочу знать точно, кто из нас двоих «вылечил твою собаку»?
— Он и про это рассказал?
— Ночь была длинная, — нервно усмехнулся Леон.
— Я всегда выбирала тебя, и последние месяцы жила нашей встречей. А ты вернулся, чтобы меня убить. — Я раскрыла карты. Будь что будет. — Побледнел? Не бойся, я не держу зла. Мужик сказал — мужик сделал.
Странное выражение промелькнуло на лице Леона, но он быстро взял себя в руки.
— Бред. Я знал, что ты влюблена в британца, но также был уверен, что любишь меня. Чак рассказывал, как ты всякий раз мучилась угрызениями совести. Я не хотел тебя убивать. А когда Роберт признался, что не смог затащить тебя в постель после моего отъезда, я поклялся, что спущу все состояние, но поставлю мою голубку на ноги, — Стало так тихо, что слышно было, как ветер колышет шторы.
— Ты всю жизнь будешь припоминать мне эту историю.
— Знаешь, Джил, — Леон задумался на секунду и продолжил: — Уже нет. Последние два месяца поделили жизнь на «до» и «после». Мне кажется, что ты мне… Изменила на другой планете или еще дальше.
— С полярной звездой.
— Точно, — рассмеялся он, — со звездой, полярной. К тому же я никогда не откажусь от девушки, взгляд которой заставляет изнывать от желания, и чье сердце я заставил вновь забиться для меня.
— Когда самолет?
— Мы едем? — спросил Леон, чуть отстраняясь.
— Хоть на край света.
Я внезапно поняла, что готова начать все сначала.
Мы скрепили наше соглашение терпким поцелуем раскаяния, и муж принес шампанское в ведерке со льдом. Наполнив бокалы, он пригубил и вспомнил нечто важное:
— Да… Как бы это сказать? На край света ехать нет необходимости. Близится Рождество, и я обещал твоим родителям встретить Новый год вместе с ними.
Он выдержал паузу и выдал скороговоркой:
— И вернемся в Лос-Анджелес в январе.
— За собаками? — я прижала руки к груди и забыла, как дышать.
— Насовсем… Прости. Мне было интересно, как ты отреагируешь на полный разрыв с прошлым.
— Я сама убью тебя!
— Джил, спокойно! — рассмеялся Леон, но на всякий случай отошел на безопасное расстояние. — Я же извинился. Не хотел причинять тебе боль. Зато между нами отныне нет недомолвок. Теперь к делу. Я собираюсь изменить брачный договор. Когда вернемся в Штаты, подпишем у нотариуса бумаги о равном партнерстве.
— Так мы остаемся? Я, конечно, не хочу быть врачом…
Леон положил палец на мои губы и продолжил:
— Ты дрянная девчонка, но первоклассная актриса. Поэтому от белого халата освобождаю. Тебя нужно или убить, или дать возможность сниматься. Я думал над первым, но выбрал второе. Будем считать твое актерское мастерство чем-то вроде недостатка, к которому придется привыкнуть. Но, учти, впредь ты будешь везде фигурировать как моя жена. В январе в Лос-Анджелесе состоится церемония вручения премии «Золотой Глобус». Вчера обнародовали список, ты — в числе номинантов. Не факт, что статуэтка уже в кармане, и все равно: Джил Краун — лучшая актриса! Кто бы мог подумать! Это и будет твой первый выход в свет в новом качестве.
— Леон… — От счастья закружилась голова, и я схватилась рукой за каминную полку. — Воды…
— Лучше еще шампанского! — муж помог добраться до дивана и подал бокал. — Вчера я был на студии. Мне передали твои вещи и мешок писем на твое имя. С тех пор, как произошло несчастье, они посыпались со всех концов света. В багажнике валяются. Можешь забрать, почитать на досуге.
— Письма мне?
— Ну, не мне же! Я встречался с Уорреном. Он поведал, что одна знатная косметическая компания мечтает заключить с тобой контракт. Майкл обещал переслать бумаги на почту. Я обещал подумать, — Леон хитро улыбнулся.
— Ты неисправим, дорогой! — рассмеялась я. Надо же, Майкл сдержал слово, несмотря ни на что. — Уверена, что с твоими способностями торговаться они останутся без штанов.
— Можешь не сомневаться.
— Леон…
— Да, дорогая?
— Ты так изменился!
Я завороженно глядела на любимого мужчину и понимала, какой трудный путь он прошел за этот год. Леон поборол страхи и комплексы, которые прятал за маской ловеласа. Ради любимой женщины принял то, что отвергал раньше.
— Надо признать, ты тоже «подлечила мою собаку», — немного застенчиво признался он. — Да и заработали мы неплохо!
Леон подхватил меня на руки и закружил по комнате.
Утром муж уехал по делам, а я высыпала письма на ковер в гостиной. Как много людей думало обо мне, пока я умирала! Внимание привлек прозрачный пакет, в котором лежало несколько посланий. Это оказались письма от коллег, но ни одно из них не было подписано Робертом. Я прочитала все и обратила внимание, что конверты явно заклеивались дважды. Ах, Леон, Леон! Так уж и «провалялась» моя почта у тебя в багажнике.
Еще раз прочитав фамилии отправителей, обнаружила послание от некой Эвелин Роуз. Я не помнила никого из съемочной команды с таким именем. Эвелин Роуз… И тут меня бросило в жар. Трясущимися руками я разорвала конверт. Почерк Роберта я знала плохо, но была уверена на все сто, что письмо от него. Прочитав первый раз, ничего не поняла. Какие-то девичьи восторги по поводу нашей дружбы, признания в любви, надежда на встречу в будущем. Неужели ошиблась? Но я не знала и не дружила ни с какой Эвелин Роуз. Перечитала послание еще раз, подошла к окну и посмотрела бумагу на просвет — ничего. Тогда я стала искать подсказку в тексте. Два часа ломала голову над ребусом. И когда уже отчаялась нащупать хоть какую-то ниточку, к разгадке подтолкнула странная фраза в конце письма: «Одна из десяти моих мыслей всегда о тебе». Каких мыслей? А может, не мыслей? И тут меня осенило! Я сбегала за бумагой и ручкой и методично выписала из текста каждое десятое слово:
«Дорогая Джил. Не знаю, простишь ли меня. Поверь, я пошел на отступничество, чтобы ты осталась в живых. Парадокс, но только слово убийцы может спасти тебя. Любимая, верю, что ты вынырнешь и из этой пучины и вернешься ко мне. Живу надеждой на скорую встречу, хотя ты по-прежнему
