Правда, в Индии бывает, что женщины остаются девственницами иногда до тридцати лет. Малко не осмеливался задавать вопросы о ее личной жизни, и они вернулись к сикхской теме. Вдруг Шанти бросила на него острый взгляд:
— Кажется, вы уже побывали в Амритсаре?
— Кто вам сказал?
— Ваша знакомая, Мадху. Она, по-видимому, очарована вами.
В ее голосе прозвучала едва уловимая ирония. Малко выдержал ее взгляд. Иногда их пальцы соприкасались на столе, но Шанти тут же убирала руку.
Трапеза подходила к концу. Шанти Сингх не была расположена поддерживать постоянные отношения, по крайней мере, об этом говорила ее откровенная холодность.
— А чем вы заняты сегодня? — спросил Малко.
— Я посещу храм Гурудвара Сисганж.
— Вы будете молиться?
Шанти иронически улыбнулась.
— Не только. Но если хотите, вы можете меня сопровождать. Это будет весьма кстати, так как Нариндер уехал сегодня повидаться с семьей.
— С удовольствием! — воскликнул Малко, не веря своему счастью.
— Только мне надо заехать домой переодеться. Если, конечно, вы не торопитесь.
— Ну разумеется, — ответил Малко.
* * *
Сидя в гостиной, Малко созерцал неухоженную лужайку. Шанти надолго исчезла в своей комнате. Малко принялся разглядывать фотографии на стене: почти все они изображали отца Шанти при исполнении им различных обязанностей командующего. В доме царила полная тишина.
Наконец Шанти появилась в белом сари, без драгоценностей, лишь несколько браслетов украшали ее запястья. Теперь, без макияжа, она казалась совсем юной и почти беззащитной.
— Вы сейчас просто великолепны! — произнес Малко с искренним чувством.
— Для чего вы мне это говорите?
— Но я действительно так считаю.
Они смотрели друг на друга, стоя очень близко, лицом к лицу. Малко подумал: а как она прореагирует, если я сейчас обниму ее?.. Будто прочитав его мысли, Шанти сделала шаг в сторону.
— Пойдемте, — сказала она, — пора ехать в Гурудвара.
В машине она расположилась подальше от него. У Малко, впрочем, уже и в мыслях не было продолжать свои ухаживания. Лавирование между моторикшами и велосипедистами поглощало все его внимание. Выезжая с Суббаш Марг, в северной части Дели, он застрял " густой каше этих сумасшедших, под оглушительный аккомпанемент звуковых сигналов.
— Вот вам Старый Дели, — объявила Шанти.
Они проехали перед индуистским храмом. В гуще пешеходов и ручных тележек продвигаться меж двумя рядами грязных трущоб можно было лишь очень медленно. Кругом царило необыкновенное оживление, прямо на тротуаре расположились сотни торговцев, которые продавали, кажется, решительно все, что только можно... И над всем этим убожеством вызывающе сиял золоченый купол Гурудвара Сисганж. Остальная часть храма не отличалась подобным же великолепием: это были зачуханные постройки с галереями, готовыми обратиться в прах; в глубине виднелся двор, в котором доживал свое старый баньян. Бородатый сикх с копьем в руке охранял небольшую автостоянку.
Малко припарковал «Амбассадор» и проследовал за Шанти в обшарпанное здание. Несколько бородачей восседали с серьезным видом в комнате с неоновым освещением и с допотопным телефоном. Шанти представила Малко как журналиста, интересующегося сикхской проблемой. Подали чай с молоком, совсем неароматный и слишком сладкий; Малко тщился понять, что его собеседники говорили ему на ужасном английском. Все это могло иметь весьма и весьма ограниченный интерес...
Наконец, Шанти предложила ему зайти в храм, и он с облегчением согласился.
Туда вела небольшая мраморная лестница, покрытая красным ковром, истертым чуть не до дыр. Разувшись, как подобает, Малко шел вслед за Шанти. Кругом — полно народу: невесты с цветочными гирляндами на шее, ребятишки без тюрбанов, длинные волосы которых были собраны в пучок надо лбом, под специальным колпаком, что делало их похожими на шахтеров с их лампами.
И все время эта заунывно-визгливая музыка, непрестанное пение. Люди молились, сидя на земле.
Погруженная в некий транс, Шанти устроилась в уголке, прямо на полу, и устремила взор на священника, читавшего Святую Книгу.
Малко ничем не нарушал ее молитвенного созерцания. Шанти, кстати, не была тут единственной женщиной: другие девушки в сари — некоторые из них отличались изумительной красотой, глаза их горели, в ноздрях сверкали драгоценности — также творили молитву, протягивая розовые лепестки в банановых листьях.
Внезапно Шанти наклонилась к нему:
— Думаю, что я останусь здесь подольше. Вернусь на такси. Вы найдете обратную дорогу?
— Надеюсь, — сказал Малко. — А могли бы мы увидеться завтра?
— Позвоните мне, — ответила Шанти. — Спасибо, что проводили меня сюда.
Малко отошел, разыскал свою обувь и направился во двор, где оставил машину. Он испытывал некоторое разочарование. Из-за музыки и пения ему было бы трудно завязать разговор с Шанти...
Уже совсем стемнело, и он думал, как будет ориентироваться в лабиринтах Старого Дели. Сикх с копьем открыл перед ним дверцу, и он вырулил в «Амбассадоре» на шоссе, тотчас же упершись в гущу пешеходов. Напрасно он сигналил, они и не думали расступаться.
Глухой звук от ударов, наносимых по кузову, заставил его обернуться. Вначале он подумал, что зацепил прохожих. Но багажник его был открыт, и несколько индусов разглядывали его содержимое, причем на их лицах читались одновременно скорбь и ярость. Они уже принялись издавать вопли. Заинтригованный Малко открыл дверцу, вышел посмотреть, в чем дело, — и застыл от ужаса. В багажнике, у всех на виду, лежала свежеотрезанная голова коровы!
Какой-то индус с безумными глазами толкнул Малко и тут же нанес ему удар кулаком. Их окружила жестикулирующая, угрожающая толпа, посыпались проклятия на хинди и английском. Те, кто обнаружил страшную улику, передавали весть остальным. Не будь кругом оглушительного рева от проносившихся машин, вокруг Малко собралось бы уже человек сто... Из толпы выскочила какая-то женщина с явным намерением выцарапать ему глаза.
Еще немного, и его линчуют. Убить корову в Индии намного страшнее, чем задавить ребенка.
Малко получил прямой удар в грудь. Он буквально оглох от криков ненависти. Люди цеплялись за его одежду, плевали ему в лицо, пинали ногами. Какой-то мальчишка подобрался на четвереньках и укусил его за икру, пытаясь повалить на землю.
Малко глянул в сторону храма — добраться туда было невозможно: от входа его отделяла уже добрая сотня индусов. Сикх с копьем куда-то исчез. Ни одного полицейского поблизости. И чем больше толпа росла, тем больше люди зверели: безумные, небритые физиономии, искаженные ненавистью, мелькали уже в считанных сантиметрах от него. И вдруг пронесся вопль:
— Бензин сюда! Бензин!
В соответствии с благородным индийским принципом непротивления злу насилием, его собирались сжечь живьем.
Малко вспомнил про кольт 45, который остался в сумке, в машине на полу. Предположим, он уложит человек двенадцать, но остальные разнесут его в клочья. Толпа вокруг непостижимо сгущалась, тесня его орущим кольцом ненависти. На принятие решения оставались какие-то секунды...
Отбиваясь руками и ногами, Малко пробрался вдоль кузова и открыл дверцу. Ему едва удалось втиснуться внутрь, настолько плотным стало давление толпы. Дикие завывания оглушали его. Малко упал на сиденье, принялся лупить по рукам, цеплявшимся за дверцу и в конце концов смог захлопнуть ее — и тут же закрыл замок. Мотор продолжал еще работать. Удары по кузову посыпались с удвоенной силой. Малко увидел, как несколько индусов подбегали к машине с бидонами бензина на плече... Они вот-вот уже готовы были поджечь ее, и тогда он просто изжарится внутри.
Но индусы вдруг остановились: другие прохожие с предосторожностями вынимали из багажника коровью голову, чтобы она не сгорела вместе с машиной. Это дало Малко несколько секунд передышки.
Он включил первую скорость, зажег фары и нажал что есть мочи на клаксон и на акселератор. Фары осветили спрессованную, как икра, людскую массу. «Амбассадор» рванулся вперед. Какой-то индус очутился на лобовом стекле, хватаясь за дворники... Другие попадали с воплями, продолжая стучать по кузову, как глухие. Левое крыло задело моторикшу. Но машина ехала! С Малко катился градом пот, сердце колотилось в груди, но он не сдавался. Он слышал удары, видел тела, скользившие слева и справа; в заднее стекло запустили камнем. Круг людей оказался плотнее, чем он предполагал.
Наконец, ему удалось вырваться на свободный участок метров в тридцать. А там, подальше, в свете фар виднелось шоссе, сплошь забитое людьми. Если сейчас не прорваться, те, задние, нагонят его и прикончат на месте. Он видел в зеркале, как они неслись вслед за ним, размахивая палками и бидонами с бензином...
Людская масса впереди была, впрочем, такая же плотная. «Амбассадор» ворвался как метеор в гущу людей, наводнивших шоссе. Вот уж теперь линчуют дважды! Но свершилось чудо: люди покорно расступились. Для них, оказывается, он был всего лишь спешащим автомобилистом, едущим против движения. А это частенько случается в Дели... Женщина с ребенком на руках бросилась в сторону, чтобы не попасть под колеса, другие тоже отскакивали как могли... Какой-то велосипедист вынужден был встать на заднее колесо, чтобы Малко не разнес его велосипед пополам...
