Но, подкопаться под немца оказалось делом не простым. Выдержанный, хладнокровный, спокойный. От «наружки» шли сообщения, что Отто очень умеренно употребляет спиртное и крайне осторожен, избегая контактов с женщинами, часто посещающих ресторан. Однако природа, конечно, берет свое — по сообщениям «наружки», немец все чаще и чаще оборачивался вслед девицам на улице Горького, щеголяющим в ультра мини-юбках таких, что, как говорится, дальше некуда.
Тут-то его и брать бы, думал Сергей. Пора подставить сексуально-озабоченному немцу какую-нибудь сладкую русскую девочку, которая снимет с него трехмесячное напряжение от воздержания. А заодно и разузнает, что к чему.
Сергей давно слышал, что у Анатолия Баркова есть агентесса, которая, имея умопомрачительные внешние данные, еще и очень неплохо соображает… И он напросился на встречу Анатолия с Гали, которая состоялась на одной из конспиративных квартир.
Гали была одета в прозрачную шифоновую блузку, шелковые брюки, подчеркивающие изгиб ее бедер, и легкие босоножки на шпильках. Сергей, не устававший повторять, что красивее его жены никого нет, был ошарашен. Гали обворожила его с первой же минуты. Анатолий представил ей Сергея и вышел на кухню приготовить кофе.
Сергей сидел в кресле напротив Гали и пытался что-то говорить о происках германского империализма. Глазами же он, в наглую, раздевал ее.
Гали это нравилось. Ей было интересно следить за тем, как мужчина, пойманный в ловушку ее чар, барахтается, пытается сделать вид, что все в порядке и он контролирует свои эмоции. Она чувствовала себя исследователем-естествоиспытателем, ставящим любопытный эксперимент.
Сергею, все-таки удалось через некоторое время взять себя в руки, и подключиться к разговору.
Через пару дней план ввода агента «Гвоздика» в разработку Отто был готов и утвержден, естественно, после некоторых исправлений и дополнений, которые так любят делать руководители.
Как усыпить бдительность Отто? Как сделать так, чтобы он поверил, что «Гвоздика» не связана с КГБ?
В первую очередь, Анатолий рассчитывал на природную хватку Гали. Уж кого — кого, а мужчин она видела насквозь. Так как Отто не шел на контакты с женщинами в Москве, оперы решили организовать ему знакомство с «Гвоздикой» вдали от московского ЧК.
Вскоре немец заказал билет на самолет для поездки в городок N. Из Германии прибыли первые 300 грузовиков, и Отто должен был организовать их доставку на БАМ.
В ресторане гостиницы «Сибирские зори», заказав завтрак, Отто обратил внимание на молодую, необыкновенно красивую женщину, сидевшую за столиком у окна. Лучи утреннего солнца золотили ее пышные огненные волосы, Гали на этот раз покрасилась в рыжий цвет.
Женщина читала какое-то письмо, машинально поднося к губам чашечку кофе. «Кто она? Что она здесь делает? Явно не местная, скорее приезжая, у русских не принято ходить на завтрак в гостиницы. Но, до чего же красива… И от кого, интересно, это письмо?» — думал немец.
Неожиданно незнакомка быстро встала из-за стола, взяла с соседнего стула сумочку и направилась к выходу. Будто какая-то пружина подкинула немца, и он устремился вслед удаляющейся красавице. Сейчас он хотел только одного — познакомиться с ней, а там будь что будет. Женщина спускалась по деревянной лестнице в холл, но вдруг неожиданно оступилась, вскрикнула и упала. Отто, перепрыгивая через три ступеньки, подбежал к ней, помог подняться. Ступенькой ниже валялись сумочка и отвалившийся каблук-шпилька. Женщина, не обращая внимания на Моргенштерна, пыталась, сдерживая брызнувшие слезы, прикрепить каблук к туфельке. «Что же мне теперь делать? — повторяла она.
— Могу ли я вам чем-нибудь помочь? — по-немецки произнёс Отто, но осёкся и повторил вопрос: — Вы говорите по-английски? Чем я могу вам помочь? Только теперь Гали подняла на него растерянный взгляд, оперлась на его плечо и, морщась от боли, произнесла: — 316 номер. Лифта в гостинице не было. Отто легко поднял Гали на руки.
В номере, положив ее на кровать, поспешил в ресторан за льдом. «Нужно вызвать врача и сделать рентген лодыжки», — почти скомандовал Отто и исчез за дверью. Через несколько минут, тяжело дыша, он, стоя, на коленях, обвязывал полотенцем кусочки льда вокруг лодыжки. Гали полулежала на кровати, позволив Отто придерживать ногу.
— Я не хочу вызывать врача, мне значительно лучше. Спасибо. Вы англичанин? — Нет. Позвольте представиться — Отто Моргенштерн. Я из Германии, представитель фирмы.
— Из ГДР?
— Нет, я живу и работаю в Западной Германии.
— Очень приятно. Меня зовут Гали. Я здесь в командировке и через несколько дней возвращаюсь в Москву.
— Так вы живете в Москве! — с нескрываемой радостью воскликнул Отто.
— Да, а что здесь особенного?
— Да нет, просто забавно, что мы познакомились в каком-то сибирском захолустье.
Руки Отто как бы машинально гладили ее ступню. Гали были приятны эти легкие прикосновения. Неожиданно для себя они громко рассмеялись.
— Почему бы нам не отметить знакомство бокалом шампанского? — спросил Отто. С удовольствием, — откликнулась Гали.
— Только давайте не будем это афишировать перед сотрудниками гостиницы. Ведь за вами, наверно, здесь следят, как за иностранцем. А мне совсем не хочется неприятностей. Отто внимательно посмотрел на Гали, которая успела забраться с ногами в единственное мягкое кресло около журнального столика.
— Я вдруг захотела есть. Вы что-нибудь прихватите к шампанскому?
В 12.00 у Сергея была назначена встреча с «Гвоздикой». Гали появилась в дверях в точно назначенное время, одетая в легкий плащ и брючный костюм.
— Все прошло как нельзя лучше, — скороговоркой выпалила она. Выражение ее лица говорило красноречивее слов. — Правда, пришлось сломать каблук и немного потянуть ногу. Но чего не сделаешь ради любимой Родины? А каблук запишите в графу «непредвиденные расходы», — она рассмеялась и без всякого перехода вдруг спросила — У вас найдется что-нибудь выпить? Хорошо бы коньячку и шоколадку, добавила она. Сергей достал из буфета початую бутылку «юбилейного» и коробку конфет. У меня, правда, больше ничего нет, — извиняющимся тоном начал он. Пустое, — почти пропела Гали и, взяв бутылку, стала разливать коричневую жидкость.
— Может быть, мы сначала обсудим детали проведенного мероприятия? — неуверенно начал Сергей. — Надо написать сообщение, вечером я должен звонить в Москву… Гали села так близко к нему, что он почувствовал локтем прикосновение ее груди и жар разгоряченного тела.
— Обсудим, а как же. Но сначала — за успех нашего общего дела, — прошептала она.
Сергей чувствовал, как вместе с коньяком в него вливается неконтролируемое желание зацеловать, заласкать этого дьявола в юбке. Где-то в подсознании Сергей слышал свой собственный голос, повторяющий, как буддист мантру: «Этого делать нельзя, этого делать нельзя». Гали охватил кураж. Она видела, как мечется Сергей, как он торопливо встает, чтобы достать сигареты из кармана пиджака. Закурив сигарету и нервно затянувшись, он решил пересесть подальше от Гали. Подняв бокал, она вопросительно-насмешливо посмотрела на него.
— Какой тост может предложить офицер в штатском? — промурлыкала она.
Сергей встал, вытянулся и, по-гусарски оттянув локоть, произнес: «За прекрасную даму!» Гали, подождав, пока он залихватски опрокинет коньяк, и неожиданно глубоким грудным голосом произнесла:
— А теперь, по традиции, офицер должен выполнить любое желание дамы, не так ли?
Сергей растерялся, не зная, что ему ожидать в следующий момент. Гали, продолжая неотрывно смотреть ему в глаза, вдруг гибкой змейкой скользнула под стол, накрытый видавшей виды скатертью. Через секунду он почувствовал, как ее руки быстро расстегивают его брючный ремень и, потеряв способность соображать, закрыл глаза…
…Когда Сергей пришел в себя, Гали как ни в чем не бывало сидела за столом, и подкрашивала губы. Весь ее вид говорил о том, что она здесь не причем, и вообще…
— Сергей Николаевич, — перешла она на «вы», — через два часа у меня встреча с Отто, мне необходимо к ней подготовиться, жду ваши рекомендации. В таком дурацком положении Сергею бывать ещё не доводилось. Как мог, он постарался собраться и перейти на официальный тон, под стать Гали. Хриплый голос срывался:
— Расскажи… расскажите, заметили ли вы подозрительные моменты в поведении объекта?.
— С пристрастием меня допрашивал откуда я, что в этой глуши делаю. Сказал, после того как выпил, что боится вашу контору. В Москве в гостинице девицы не дают ему прохода, но он знает, что все они работают на Лубянку. У меня сложилось впечатление, что в отношении меня он ничего не заподозрил. Но мне нужно знать, как себя вести, — продолжала Гали, — если сегодня вечером ему захочется… ну, Вы понимаете, о чем я говорю. На Сергея как будто вылили ушат холодной воды. Услужливое воображение мгновенно во всех подробностях показало ему обнаженную Гали в объятиях мерзкого немца. Неожиданно Сергей опустил голову и закрыл лицо руками, пытаясь отогнать видение. Инстинктивно Гали наклонилась к нему:
