Наблюдательные люди могли заметить, что Кюны не испытывали затруднений в деньгах. Поскольку их богатства хранились в Роттердамском банке, было сделано ошибочное заключение, будто доктор имел в Голландии значительное состояние. В настоящее время известно, что за шесть лет, с 1935 по 1941 год, Кюны получили более 100 тысяч долларов; предполагается, что это только часть вознаграждения, полученного ими за шпионаж.
Кюны работали на немцев и на японцев, причем японцы не подозревали об их связях с немецкими нацистами. Копии донесений, которые Кюны передавали японскому консулу наг Гавайях, они посылали разведке Риббентропа через генерала Хаусхофера.
В начале 1939 года Кюны из Гонолулу переехали в довольно спокойный Пирл-Харбор.
Нигде так не болтают, о чем бы то ни было, как в салонах красоты. Кюны и их начальство решили использовать в своих целях подобное заведение. Поскольку в Пирл-Харборе такого салона не было, то никто ничего не заподозрил, когда Руфь Кюн открыла косметический кабинет для жен офицеров. Эта затея явилась началом усиления японского шпионажа в южной части Тихого океана.
На встрече с Отодзиро Окудо, вице-консулом в Гонолулу, Кюнам подробно рассказали, в получении какой информации заинтересована японская императорская разведывательная служба. Основная их задача состояла в том, чтобы давать точные сведения о военно-морских силах США на Тихом океане, о дислокации этих сил, времени выхода и прибытия кораблей в тот или иной порт. Особенное внимание Кюны должны были уделить Пирл-Харбору.
Детская непосредственность и кажущаяся, наивность сына Кюнов Ганса оказались уместным дополнением к салону красоты. Отец развивал в мальчике природную любознательность и интерес к боевым кораблям, особенно к американским. Прошло немного времени, и добродушные американские моряки стали приглашать шустрого мальчика на свои корабли. Что могло быть вредного в ответах на бесчисленные вопросы Ганса. Ведь он, как и всякий ребенок, не поймет всех тех сложных вещей, которые ему говорят.
Так думали американцы — друзья Ганса.
Но сын доктора Кюна отличался наблюдательностью и сообразительностью. Он мог точно рассказать обо всем, что видел и слышал.
Количество сведений увеличивалось с такой быстротой, что Кюнам приходилось все чаще и чаще встречаться с японцами, чтобы передать им полученную информацию об изменениях в дислокации военно-морских сил США. Это могло навлечь на Кюнов подозрение. И был разработан простой код и сигнально-световая система, при помощи которой разведывательные сведения могли передаваться непосредственно японскому агенту из окна мансарды маленького дома, арендованного Кюнами в Пирл-Харборе. Опробование новой сигнальной системы, проведенное 2 декабря 1941 года, прошло успешно.
Отодзиро Окудо сам приехал в Пирл-Харбор и через своего генерального консула передал по радио японской военно-морской разведке сведения о дислокации всех американских военных кораблей в Гавайских водах.
Наблюдая в течение последующих нескольких дней за сосредоточением в водах Пирл-Харбора все большего и большего количества кораблей, Кюны, отец и дочь, едва сдерживали волнение. Волновались и их японские руководители. Командующий японским военно-морским флотом, оценивая положение, которое сложилось к 6 декабря в Пирл-Харборе, мог поздравить своих подчиненных с тем, что им сопутствует удача. Сами боги были на их стороне, убедив противника сконцентрировать бо́льшую часть своих военно-морских сил в одном месте. Это дало возможность разработать несложный план мощного воздушного удара по американским кораблям.
И план увенчался успехом. Однако люди, в значительной мере способствовавшие этому успеху, были принесены в жертву.
Кюны предстали перед судом. Все улики были против них. Среди улик фигурировали чемоданы с деньгами и копии донесений, написанных на немецком языке. И даже копия сигнального кода. Все это нашли в доме Кюнов при обыске.
Доктор Кюн, его жена и Руфь, каждый в отдельности, старались принять вину на себя и доказать, что именно он возглавлял эту небольшую шпионскую группу. Американцы приняли версию доктора и приговорили его к смерти. Фридель и Руфь оказались в тюрьме.
Доктор Кюн, стремясь спасти свою жизнь, рассказал все, что знал о шпионаже держав оси на Тихом океане. Американцы нашли его показания ценными, и 26 октября 1942 года смертный приговор был заменен пятьюдесятью годами тюремного заключения.
Но как бы ни сложилась судьба Кюнов, японская разведка одержала большую победу, победу, подготовку к которой она начала более чем за тридцать лет до их приезда в Гонолулу.
В библиотеке конгресса в Вашингтоне имеется два комплекта документов министерства иностранных дел Японии, озаглавленных «Хоноруру гумби тёса» («Военные приготовления в Гонолулу») за 1907—1926 годы и «Хаваи рикугун дзёхобу сюхо» («Еженедельные донесения разведки сухопутных войск на Гавайях») за 1922—1923 годы, в общей сложности 2318 страниц.
Пребывание Кюнов в Гонолулу и их шпионская деятельность в пользу японцев позволяет отметить два важных обстоятельства.
Во-первых, тесная связь, которую японская разведка всегда поддерживала с немецкой. В середине девятнадцатого века Япония отказалась от политики «закрытых дверей» и из средневекового феодального государства начала превращаться в высокоорганизованное современное государство. Проведение намеченного политического курса потребовало создания эффективной разведывательной системы, методы и организация которой были заимствованы у одного из крупнейших мастеров шпионажа всех времен. Пруссак Вильгельм Штибер[9] создал не только сильнейшую в мире, но и самую современную для своего времени систему шпионажа, с помощью которой Бисмарк и его монарх выковали Германскую империю.
Во-вторых, Пирл-Харбор явился блестящим завершением более чем полувековой разведывательной деятельности японцев в Гонолулу и одним из крупнейших достижений их системы шпионажа.
В этой книге показываются методы и многочисленные организации японского шпионажа с начала его возникновения в середине восьмидесятых годов прошлого столетия и до Пирл-Харбора. Мы старались описать его деятельность в столь удаленных друг от друга местах, как Санкт-Петербург и Нью-Йорк, и на таких больших территориях, как Сибирь, Центральная Азия, Китай, Маньчжурия, Тихий океан, Голландская Индия, Центральная Америка и Соединенные Штаты, и показать его связь с изменениями в японской политике.
Прежде всего обратимся к тому, что послужило образцом для японского шпионажа.
Однажды в 1848 году король Пруссии Фридрих Вильгельм один без свиты оказался на улице во время уличных беспорядков, тогда довольно частого явления в Берлине[10]. Берлинцы устали от самодержавия, которое предки короля навязали им, а Фридрих всеми силами старался сохранить. Инцидент произошел стихийно. Кто-то узнал короля и нанес ему оскорбление. Это привлекло внимание других горожан, и вскоре робкий Фридрих оказался лицом к лицу с враждебно настроенной толпой. Он стоял, озираясь вокруг и не видя пути к спасению. О чем только думают власти? Почему не послана охрана, чтобы спасти его и наказать бунтовщиков?
Король не мог успокоить кричащих людей: он не понимал, чего они требуют. Фридрих Вильгельм ждал смерти и надеялся только на то, что она будет мгновенной.
От возмущенной толпы отделился человек и начал приближаться к королю.
— Долой тирана! — кричал он. — Смерть королю! Прикончим его сейчас же!
Тирания секретной полиции продолжалась так долго, страх перед ней был так велик, что неорганизованная толпа не решилась действовать.
От человека до короля осталось всего несколько шагов. И вот он уже стоит перед Фридрихом.
— Не бойтесь, ваше величество! — быстро прошептал человек. — Я агент полиции. Здесь мои люди, они наблюдают, чтобы с вами ничего не случилось.
— Благодарение богу, — пролепетал король.
— Смерть тирану! — вновь крикнул человек и, схватив короля за руку, потащил его за собой по тротуару. Как только они поравнялись с находившимся в нескольких метрах от места инцидента домом, человек стремительно открыл дверь, втолкнул в нее короля и немедленно последовал за ним сам.
Когда дверь была закрыта на засов, человек прислонился к ней спиной, облегченно вздохнул и вытер рукой вспотевший лоб.
— Уф! — невольно вырвалось у него. — Мы едва унесли ноги. Прошу прощения у вашего величества, я не агент полиции, но должен был так назвать себя. Вы могли бы погибнуть, если бы в последнюю минуту вас покинуло мужество.
Король перестал дрожать и улыбнулся незнакомцу.
— Вы спасли мне жизнь, — мягко произнес он, — и я благодарен вам. Могу ли я узнать имя моего храброго и находчивого спасителя?
— Вильгельм Штибер, ваше величество. Всегда готов к услугам вашего величества.
