Найденный листок Заколов развернул только в своей комнате, в общежитии. Первое, что бросилось в глаза: свернут он точно так же, как и записка из фуражки майора. Те же шесть квадратиков между сгибами на прямоугольном листочке. Тихон извлек схему, обнаруженную ранее. Вид бумаги в обоих случаях совпадал, они были вырваны из одного блокнота. Вдобавок, обе записки были исполнены тонко отточенным карандашом. В первой содержалась замысловатая схема, а на сегодняшней – текст печатными буквами.
"Решающие испытания завтра. Задержка прежняя, 60 секунд после обнаружения радаром первой цели".
Так вот, что означает запись "задер. 60с" на первой схеме!
Всё становилось на свои места. Ранее Линько получил схему закладки взрывного устройства в зенитно-ракетный комплекс С-300. Схема трудная для запоминания. Майор не стал ее уничтожать и держал при себе. Скорее всего, взрывчатка уже пристроена в нужное место зенитно-ракетного комплекса. Недаром майор бахвалился своей будущей победой.
Сегодняшняя записка подтверждает время взрыва, которое, очевидно, выбрано не случайно. Комплекс приведут в боевую готовность, радар обнаружит цели, и тут сработает мощная взрывчатка. Ракеты не успеют стартовать и разорвутся на месте. После такого взрыва невозможно будет восстановить картину происшествия. Появятся серьезные основания полагать, что катастрофа произошла из-за конструктивной ошибки. Если учесть гибель ведущих разработчиков и грядущую потерю опытного образца реализация проекта отодвинется на годы. Главная цель вражеской спецслужбы будет достигнута. А если им еще удастся выкрасть данные Трушина, ведь исчезла же куда-то лента с секретной информацией, тогда западные ученые смогут опередить наших.
Оставался вопрос: как погибла Мареева – случайно или в результате злого умысла? Если это несчастный случай, то магнитная лента, вероятно, перепрятана ею, и не попадет к врагам. А если ее убили, то на вычислительном центре действует коварный и опасный враг, о котором ничего не известно. Кто является Иглой? Мареева? Или она такая же промежуточная фигура, как и Линько?
Заколов вспомнил, что намеревался еще вечером позвонить эксперту-криминалисту из прокуратуры. Он спустился в холл к служебному телефону и набрал номер бывшего знакомого отца. Все офицеры уже находились на службе, и говорить никто не мешал.
– Тихон, ты по поводу чая? – живо откликнулся эксперт.
– Да. Меня интересует, был ли в нем яд?
– Чашка чистая. Никакого яда Мареева не употребляла. У нас есть уже результаты вскрытия.
– И каков окончательный вердикт?
– Анастасия Мареева погибла от удара током в область головы.
– Выходит, несчастный случай?
– Да. В судебной практике и не такое бывает. Человек удивительное существо. Порой его бьют, истязают, морят голодом, ломают конечности, а он жив. А иногда, поскользнулся в ванной – и кранты. Так и с Мареевой получилось.
– Какое-то стихийное бедствие у нас от несчастных случаев.
– Все под Богом ходим, – в тяжелом вздохе эксперта ощущалась некая недосказанность.
– Что-нибудь еще? – осторожно поинтересовался Заколов.
– Тихон, мой тебе совет, ты бы не спорил больше с Крюковым. Он опытный зубр, много лет в прокуратуре. А ты… твои версии… Мы все уважали и любили твоего отца. Если бы не это…
– Я понял. Спасибо за хлопоты.
Стиснув зубы, Заколов опустил трубку. Вот так, он опять портит светлую память выдающегося отца. Его предположение об убийстве Мареевой не подтвердилось. Если сейчас он позвонит прокурору Крюкову и расскажет о коварных планах подрыва строго охраняемого зенитно-ракетного комплекса, тот его пошлет куда подальше, и на этот раз открытым текстом. Что же делать? Выхода на контрразведчиков он не имеет. Да и долго объяснять им предысторию. В записке сказано: решающие испытания завтра. Еще есть время…
Стоп! Тайник-то заложен вчера! Значит, испытания С-300 вот-вот начнутся!
Заколов вскочил, готовый бежать, чтобы спасти секретную установку. Но тут же сел…
Полигон для него закрыт. Сам он не сможет ничего предотвратить. Остается Григорьев. Лейтенант полностью в курсе событий, он дежурит на испытательном полигоне рядом с установкой и, судя по его словам, после разоблачения Линько ему доверяют особисты. Вот только не помешают ли личные обстоятельства? Поверит ли уязвленный лейтенант своему более счастливому конкуренту?
Заколов внимательно изучил схему. Сомнений не оставалось. Тот, кто ее разработал, предусмотрел ловушку. К взрывчатке подходили четыре провода, на каждом укреплен детонатор. Обрыв любого из трех, автоматически замыкал цепь пятого, дополнительного потайного детонатора. И только один провод из четырех мог отсечь сигнал от работающего таймера и приостановить взрыв. Но только приостановить! Для полного отключения, затем следовало обесточить цепь. Задержка при этом была такая же, как и при основной схеме взрыва – 60 секунд.
Тихон вновь потянулся к телефону, но вместо набора номера дождался соединения с дежурным.
– Бахча! – зычно крикнул он. Так звучал позывной для выхода на коммутатор, через который были доступны отдаленные площадки. – Говорит полковник Приколов. Соедините меня с тридцать восьмой… Тридцать восьмая? Мне нужен лейтенант Григорьев Олег Александрович. Найти срочно!
После нескольких прощелкиваний в трубке послышался удивленный голос:
– Лейтенант Григорьев у аппарата!
– Здравия желаю, товарищ лейтенант, – не выходя из образа, приветствовал Заколов. – А теперь слушай меня внимательно, Олег, и запоминай. Это Заколов. Только не делай удивленное лицо. Я говорю абсолютно серьезно.
Тихон кратко излагал свои мысли о готовящемся взрыве опытного образца С-300. Лейтенант напряженно слушал, кося недоверчивый взгляд на коллег. Он находился в вагончике на боевом посту около приборов. Рядом располагались капитан Курагин и старшие лейтенанты Матвеев и Пряхин. Григорьев прекрасно помнил, в какую нелепую ситуацию он попал во время прошлых испытаний, и сегодня тоже опасался подвоха.
– Почему молчишь? – спросил Тихон, не дождавшись ответной реакции.
– Да как-то всё это…
– Брось! С тобой по делу Линько общались сотрудники госбезопасности?
– Да.
– Доложи им о возможном минировании комплекса. Они – специалисты, пусть проверят.
Григорьев опять умолк.
– Ты мне не веришь? – горько вздохнул Тихон. Он понимал состояние лейтенанта после провального вечера в ресторане. – Олег, здесь нет ничего личного. Со склада похищена мощная взрывчатка. Схему я нашел в фуражке Линько! А сегодня понял, что она означает. Взрыв уничтожит установку, погибнут люди. Доложи. Прими меры. Время не ждет!
– Поздно, – выдохнул лейтенант.
– Что поздно?
– Испытания уже начинаются. Недавно объявили десятиминутную готовность. Ты застал меня на посту. Сейчас отключат внешнюю связь. Но даже если я дозвонюсь, они не успеют!
– Олег, там несколько килограмм пластида. Будут жертвы, погибнет ценнейшая техника. Если не они, ты сам должен вмешаться! Ты пойми, сейчас всё зависит только от тебя!
– А если… Вдруг, там ничего нет? – Григорьев колебался, посматривая на вмонтированные в стену часы. У него и так репутация недотепы, и если будет очередной прокол, о серьезной карьере в армии можно будет забыть.
– Олег, припомни свою встречу с Линько? Я тебя не обманул. Шутки закончились! Шпионская сеть орудует в нашем городе! Где, как не здесь им проявлять активность.
– Но Линько уже нет в живых.
– А взрывчатка есть!
– Как? Где я найду взрывчатку?
– Я не знаю. У меня только схема соединения детонаторов. Я не видел зенитно-ракетный комплекс. Очевидно, взрывчатка заложена где-то рядом с блоком управления и подсоединена к электрической цепи.
– Надо отсоединить аккумуляторы?
– Нет. В этом случае сработает ловушка.
– Как же я обезврежу заряд?
– До начала работы таймера, можешь смело рвать провода.
– А после?
– Только один из четырех.
– Какой?
– Этого я не знаю.
– На них есть хоть какие-нибудь обозначения?
Заколов еще раз заглянул в схему.
– Нет. Все провода нарисованы одинаково, но они должны различаться. Определи нужный, и оборви его. После этого срочно отключай электропитание. – Возникла пауза, во время которой в трубке раздавалось напряженное сопение. Тихон мягко напомнил: – Олег, время идет. Надежда только на тебя.
– Я попробую, – решительно выдохнул лейтенант.
– И не забывай про шестьдесят секунд! Постарайся успеть до срабатывания таймера.
Связь прервалась. Тихон протер потный лоб, ощущая сильное сердцебиение. Если так нервничает он, находясь за многие километры от полигона, то, каково сейчас Олегу Григорьеву?
– Лейтенант Григорьев, занять свое место! – приказывает капитан Курагин.
– Я должен…
