Но это не входило в планы охотника, и он воспользовался еще одним «ноу-хау», заложенным в свое замечательное ружье: нажал кнопку выброса сигнального буя! Сжатый воздух с хлопком наполнил вложенный в контурный приклад мешок из тонкого ярко-желтого пластика, и тот, развернувшись в большой шар, рванулся вверх, к солнечному свету, поднимая ружье и удерживая прикованную к нему двумя тросами безжизненную тушу акулы.
И сам шейх, вяло перебирая ластами, стал подниматься к поверхности, не понимая, отчего вдруг неожиданно навалилась слабость, почему болит правая рука и откуда вокруг него взялась кровь, причем, похоже, не акулья, а его собственная…
* * *
Всего в пятнадцати метрах наверху раскинулся другой мир. Ярко светило солнце, отражаясь в безобидной глади океана, в небе кружили чайки, не было смертельных угроз, крови и первобытного противостояния двух существ, сошедшихся в схватке не на жизнь, а на смерть. Словом, все выглядело совсем не так, как под водяной толщей, но это спокойствие было обманчивым — на палубе «Ориента» царила паника. Зрители, затаив дыхание, наблюдали за схваткой шейха с гигантской акулой и видели, как раненое чудовище нырнуло в глубину, увлекая шейха за собой, и оба скрылись из глаз. Ясно было, что ситуация вышла из-под контроля и шейху угрожает гибель, но никто не знал, что делать. Шейх никогда не готовил группу спасения — с аквалангами, подводными скутерами и оружием, которая придет на помощь в нештатной ситуации. Наоборот — он всегда рассчитывал только на себя!
И вот теперь катер прикрытия бесцельными кругами ходил над местом схватки, Али, сжимая в руках состоящий на вооружении боевых пловцов подводный автомат «Мурена», вглядывался в прозрачную голубоватую воду, но ничего рассмотреть не мог. Только какое-то бурление на глубине и поднимающиеся пузырьки воздуха выдавали, что там, внизу, схватка продолжается. Вдобавок в район охоты снова заплыли две крупные акулы, возможно, те самые, которых недавно прикармливали и которые все-таки не насытились. Это стало дополнительной угрозой: если шейх, поднимаясь с глубины, столкнется с ними, то охота может закончиться совсем не так, как все этого ожидали.
Али прыгнул за борт, поплыл наперерез хищницам и, приблизившись, открыл огонь. Армейский подводный автомат совсем не то, что охотничье ружье. На небольшой глубине он бьет на двадцать метров очередями, и маленькие шестигранные стрелы пронизывают цель насквозь. Правда, у них нет линя для того, чтобы тянуть за собой и вытаскивать добычу, но в условиях боевых действий и не требуется извлекать на поверхность убитых диверсантов. Ни как рекордные трофеи, ни в каком-либо другом качестве.
Выстрелы Али нашпиговали стрелками меньшую акулу, но, рассчитанные на другую цель, они не смогли вывести рыбу из строя, и она, извернувшись, ушла в сторону, оставляя за собой постепенно тающий розовый шлейф. Вторая же стремительно пошла в атаку. И снова закружилась карусель, напоминающая воздушный бой, — Али стрелял в нее длинными очередями, как будто пилот истребителя пытался сбить идущего в лобовую атаку противника. Но то ли он промахивался, то ли легкие стрелки скользили по толстой шкуре конической головы, не причиняя ей заметного вреда, но расстояние быстро сокращалось.
Охваченный паникой, Али решил всплыть и, взбивая ластами пену, резко пошел вверх, а это было серьезной ошибкой. Все-таки он не был охотником на акул и осуществлял только прикрытие хозяина, а поскольку тот раньше никогда не попадал в аналогичные ситуации, то он и не знал, что так делать нельзя. Ведь пасть акулы находится на нижнем скосе морды, чтобы схватить добычу, ей необходимо перевернуться на спину или выбрать направление атаки снизу вверх, и сейчас Али как раз облегчил ей задачу, давая возможность атаковать себя снизу и подставляя не прикрытые встречным огнем ноги…
Но, как бы то ни было, он сделал то, что сделал, и уже вынырнул на поверхность, схватился за борт катера и даже, в последний раз шевельнув ластами, наполовину выскочил на прогретый солнцем воздух, когда под ним лязгнули чудовищные челюсти, отхватившие то, что осталось в воде, с той же легкостью, с которой садовые ножницы отсекают засохшую ветвь винограда! В изумрудной прозрачной воде расплылось огромное красное пятно. Акула, захватив нижнюю часть туловища несчастного Али, нырнула и исчезла из виду. Оставшаяся половина, беспомощно взмахнув руками и выпустив автомат, ушла под воду. На «Ориенте» раздался вопль ужаса, матросы в катере, которые находились в эпицентре трагедии, включив двигатель, рванули подальше от страшного места.
Даже видавшему виды «черному леопарду» стало не по себе, но он был озабочен другим — судьбой шейха Ахмеда бен Касима, чью значимость и величие огромные акулы отказывались признавать, а потому вполне могли именно сейчас терзать его в мраке морской пучины… А Мадиба Окпара, он же Хафиз абу Халялья, — главный телохранитель — никак не мог ему помочь! Он лихорадочно осматривал водную гладь, но блестящая, с солнечными бликами поверхность была спокойной и равнодушной. В конце концов, за сотни тысяч лет океан перевидал столько величайших катастроф, начиная со всемирного потопа, ушедшей на дно Атлантиды, цунами, сметающих с лица земли целые континенты, что происходящее в данный момент вообще не воспринималось им как трагедия или нечто заслуживающее хоть капельки внимания. Чего нельзя сказать о главном телохранителе возможного наследника престола: в Нефтяном Королевстве за невыполнение своего прямого долга, повлекшее гибель охраняемого лица, полагалось принародное отсечение головы! Причем с такими мелочами, как конкретные обстоятельства «невыполнения долга», никто и никогда не разбирался…
Напрягая зрение, Мадиба водил биноклем из стороны в сторону, будто пытался проникнуть взглядом под воду и увидеть своего хозяина. И вдруг, метрах в ста от яхты, зеркальную поверхность прорвал большой желтый шар. Это был буй, который должен отмечать место, где находится трофей шейха, чтобы он не потерялся в бескрайних просторах гидрокосмоса. Но сейчас это был более важный знак того, что шейх находится где-то рядом с ним. Возможно, находится…
— На восток, сто метров — буй, быстро туда! — крикнул в рацию Мадиба. — И верни этих идиотов на катере!
— Вижу, выполняю! — отозвался капитан Наджах, и «Ориент» двинулся к желтому пятну. Секунды растягивались в минуты, буй приближался медленно, словно в страшном сне, но когда все же они его достигли, то оказалось, что шейха рядом нет.
«Погиб!» — подумал Мадиба и вспомнил свое предсказание — похоже, оно начинало сбываться… Но тут на поверхности появились пузырьки, их число увеличивалось, а с глубины поднималось что-то темное и, наконец, из воды показалась голова шейха в маске, прозрачная голубая вода вокруг замутилась чем-то розовым… Главный охранник понял, что босс ранен и, не раздеваясь, прямо с третьей палубы прыгнул на выручку. В воду он вошел неудачно, сильно ударившись о твердую поверхность, гафию сразу сорвало с головы, галабея намокла и сковывала движения, но «леопард» не обращал на это внимания. Он успел вовремя — шейх не очень уверенно держался на воде, похоже, что его правая рука не работала.
Мадиба схватил хозяина под мышки и с трудом удерживал до тех пор, пока в воду не бросились Галиб и Башар. Втроем держать шейха стало полегче, «леопард» снял с него маску и вынул загубник, чтобы он мог дышать свежим воздухом. Наконец, подоспел и катер, шейха затащили туда.
— Вам по пятьдесят палок! — зло бросил телохранитель перепуганным матросам, которые вначале испугались кровавой расправы с Али, а теперь боялись гнева шейха. И не зря!
— По семьдесят пять! — поправил Ахмед бен Касим. Это был предел, который может выдержать наказанный, и то не всякий. Значит, шейх чувствовал себя неплохо!
Через несколько минут хозяина подняли на борт «Ориента». Точнее, он сам медленно взошел по парадному трапу, хотя всегда взлетал по веревочной лестнице, молча поднялся на четвертую палубу, снял снаряжение и, тяжело дыша, опустился прямо на тиковый пол. Опытный хирург Сабит произвел первичный осмотр. Впрочем, все было понятно и без врача. Гидрокомбинезон на правой руке шейха разорван в клочья, как будто по нему прошелся шлифовальный круг, который захватил и человеческую кожу.
