Как высказались официальные американские представители по этому поводу: «Такой сценарий применяется в случае крайне неблагоприятных обстоятельств». Что могло заставить рачительных американцев разбомбить собственную технику, склады боеприпасов? Информация, полученная ими от Зама, что дело провалено, русские предъявили разоблачительные материалы и пообещали их обнародовать, если турецкие вооруженные силы попробуют занять базы.
Американцы спешно эвакуировали и другие базы, которые ранее, видимо, не планировали оставлять туркам. В провинции Хасака они уничтожили на базе и взлетно-посадочную полосу. Сжигали мосты американцы.
Уже во вторник сирийцы зашли на базу в Манбидже. На следующий день, когда американцы отбомбились, уничтожая матчасть, предназначенную туркам, сирийцы заняли и остальные базы. Хотя об этом Василий узнал позже и практически при непосредственном участии…
Еще четырнадцатого октября Ермилов вызвал Василия и с довольным лицом загадочно спросил:
— И чего мы сидим, кого ждем?
Вася оглянулся, подумав, что позади него на диване в кабинете еще кто-то сидит.
— Я к тебе обращаюсь, — забавлялся Ермилов. — Бери свой тревожный чемоданчик и чеши-ка ты, Василий Стефанович, на аэродром «Чкаловский». Нам нужны свои глаза на тех базах. Саперы все уже проверили. Надо все прошерстить до сирийцев. Там есть наши ребята, но мне хотелось бы понять, куда во всей этой кутерьме делся наш Салар. Ведь по американскому плану он должен был оставаться на одной из баз с группой курдов.
— А турки нас бомбить не начнут? — Василий пошевелил лопаткой. — У меня, конечно, есть вторая лопатка. Но они мне обе одинаково дороги.
— Так ты не высовывайся из окопа, — пошутил Ермилов. — Насколько мне известно, там все фактически закончилось. Ты же догадываешься, какие страсти кипят в том котле, отдельные взбулькивания еще будут происходить, да и турки в силу национальных черт вряд ли в состоянии резко выплюнуть овцу из пасти тогда, когда уже вовсю выделяется желудочный сок. И все-таки. Выплюнут. День-два, и все заглохнет, а далее придут к совместному с Россией решению, удобоваримому для турок, чтобы им сохранить лицо. Но все же ты там поаккуратнее. Твое представление к медали подписали, и мне надо, чтобы тебя наградили в добром здравии.
— Медали? — переспросил Василий. — Какой медали?
— «За отвагу». Это за твои стрелковые умения, проявленные там, в Сирии. У тебя ведь первая госнаграда? Поздравляю, — Ермилов пожал руку смутившегося Василия.
Октябрь 2019 года. Сирия
По дороге в «Чкаловский», Егоров попросил водителя завезти его домой, где оставил записку Виктории. К ПМ, который получил на работе, добавил еще «Беретту» из домашнего сейфа. Снайперская винтовка хранилась на службе, но ее он решил не тащить.
Василий сберег куртку, подаренную ему спецназовцем весной после ранения, и теперь щеголял в ней и в потертых штанах, доставшихся от Горюнова. Выглядел бывалым бойцом. Выехали из Хмеймима на рассвете, еще затемно. Егорова подвезли на бронированной машине военной полиции на самую разбитую американцами авиабазу в Аль-Кулаибе. Он выбрал ее не из-за того, что хотел поглазеть на разрушения, а потому что именно здесь должен был оставаться Салар с несколькими курдами, участь которых решили бы турки.
Передумал ли Салар в последний момент? Может, бежал вместе с американцами, догадываясь, что планам турок не суждено сбыться? Указания на этот счет Центр ему не давал, предложили действовать на свое усмотрение. По ситуации.
Василий обошел воронку во дворе базы.
— Эй, товарищ… — кричавший и не мог разглядеть на плечах Егорова звездочки на отсутствующих погонах. Но поскольку вид у Василия авторитетный, а тут случайные люди по базе не ходят, кричавший сапер с щупом и металлоискателем в руках добавил на свое усмотрение: — Полковник! Туда не ходите, мы там еще не все проверили.
Он указывал на один из уцелевших ангаров. Егоров обогнул его, пройдя по периметру.
Октябрьское солнце припекало и слепило глаза. И хоть Василий надел солнцезащитные очки, он не сразу углядел силуэты в камуфляже, стоящие у одного из ангаров. Свернув в тень, где зрение чуть восстановилось, Егоров рассмотрел, что там довольно представительная компания военных. Они смотрят куда-то вниз и явно крепко озадачены.
Одна из фигур показалась смутно знакомой. Затем еще одна.
— Эй, Василь, это ты там, что ли? — окликнул его хрипловатый голос от группы офицеров.
— Ну конечно, Горюнов, — проворчал Егоров себе под нос, — кому бы тут еще быть впереди всех. И Зоров, похоже.
Они пожали друг другу руки, когда Горюнов, отделившись от группы военных, приблизился. Зоров, с кислой физиономией стоящий в стороне, только взмахнул рукой в приветственном жесте.
— Что там? — Василий видел по их лицам, что находка неприятная. — Заминировали?
— Курды, — негромко пояснил Горюнов.
Привычной ироничности полковника как не бывало, и Василий уже скоро понял, отчего Петр впал в такую задумчивость.
Около воронки роились мухи, это траурное облако указывало, что под ним трупы. На жаре они стали быстро разлагаться. Из ямы раздавались неприятные и странные звуки.
— Что это? — спросил Егоров шепотом.
— Мышцы сокращаются, газы выходят, — пояснил более опытный в таких делах Петр. Ему здесь в Сирии приходилось не однажды видеть подобные страшные натюрморты, в прямом смысле слова. — Среди этих курдов и наш приятель может оказаться, — Горюнов отвел Василия в сторону. — Опознать их не представляется возможным. Слишком изуродованы.
— А как ты определил, что это курды?
— Шаровары вон у того традиционные, видишь?
— Да не горю желанием туда смотреть, — Вася зажал ладонью нижнюю часть лица, борясь с тошнотой.
Петр казался седым из-за пыли, осевшей на коротких черных волосах. Он достал сигареты, отмахнувшись от мух, которые атаковали всех собравшихся около воронки, ставшей
