— Понятия не имею. Я занимался только охраной и отвечал за безопасность…
— Вы отвечали за безопасность и во время нашего полета в Бахру! — снова вмешался Мак. — Но, тем не менее, наш товарищ почему-то был укушен змеей и погиб. Почему так получилось?
Мадиба пожал плечами.
— Но ведь змеи ползают, не спрашивая у меня разрешения.
— Это верно. И все-таки, когда происходит ряд случайностей, то это есть проявление закономерности…
— О какой закономерности вы говорите?
— Об очевидной! Вы охраняли нас в Бахре, и погиб Юнус, охраняли мистера Афолаби и шейха Ахмеда — и оба погибли. Это разве не закономерность?
— Все они погибли по-разному! Мистера Афолаби казнили, причем по ложному обвинению! Кто-то это сделал специально, и мне бы хотелось узнать кто! Хотя кое о чем я догадываюсь…
Разговоры за столом прекратились. Кира, «Сьюзен», «Виктор», Мак и Роберт напряглись, хотя внешне старались этого не выдавать. И Мадиба был напряжен, но со стороны это заметно не было. Только Флетчер и Рачапалли были совершенно спокойны. Флетчер допил свой виски и сделал знак стюарду, который отстраненно стоял в стороне. В безупречно-белом кителе с золотыми пуговицами и погонами гражданского флота его можно было принять за капитана торгового судна. Он тут же шагнул вперед и наполнил опустевший стакан на одну треть.
— О чем же вы догадываетесь? — спросил Роберт.
— О том, что блюдо, которое привело его к смерти, готовилось в «Райской кухне»…
«Сьюзен» под столом крепко сжала руку «Виктору», Кира подставила стюарду свой бокал, Флетчер приветственно поднял стакан, улыбнулся скульптору, тот повторил улыбку и жест, и они одновременно выпили.
Мак и Роберт переглянулись:
— Почему так? Какое отношение «Райская кухня» имеет к смерти нашего друга?
— Что я и пытаюсь выяснить, — ответил «леопард».
— Мне кажется, это у вас получается не лучшим образом, — заметил Роберт. Он всегда говорил очень сдержанно, обтекаемо и тщательно подбирал слова, поэтому данную фразу можно было расценить как оскорбительную тираду в устах менее рафинированного человека. И «леопард» это понял.
— Что вы вообще можете об этом знать? — набычился он. — Вы пробовали в своих охрененно дорогих туфлях ходить по джунглям Борсханы или по пескам Нефтяного Королевства?
Роберт оторопело замолчал. Ему не приходилось непосредственно сталкиваться с грубостью, наглостью и насилием. Для этого у него имелись специально обученные помощники.
— Или вы сами убили питона, из которого они сделаны? — продолжал наседать Мадиба.
— Нет, конечно, — ответил Роберт и недоуменно пожал плечами. — У нас, в цивилизованной стране, каждый занимается своим делом.
— А я убивал питонов и крокодилов, причем ножом! И Виктор убивал крокодилов, по крайней мере, одного он убил у меня на глазах! И мы вполне могли бы носить туфли из крокодиловой кожи, ничуть не стесняясь того, что не сами добыли опасного зверя! Но мы этого не делаем! Понимаете — почему?!
— Друзья мои, давайте поговорим о чем-то другом, — успокаивающе поднял ладонь скульптор. — В конце концов, зачем вспоминать такие страшные вещи — змеи, крокодилы, питоны, смерти, казни… Лучше про них забыть! Поговорим о прекрасном — у нас есть замечательная и красивая женщина!
Он показал на Киру, которая мелкими глотками пила шампанское.
— И здесь стоит ее изображение, которое получило признание, причем не в пустых словах! Признание нашло материальное выражение, и его сумма, а два миллиона двести тысяч долларов — очень приличная сумма, после сегодняшнего дня закрепится во всех мировых каталогах изобразительного искусства! И эта цена с каждым годом будет только расти, но не снижаться — так никогда не бывает!
— Да, нам есть за что выпить по русскому обычаю! — вмешался Флетчер. — За непревзойденного мастера, умеющего оживлять мрамор…
— Извини, Роджер! Давайте выпьем за Киру! — неожиданно предложил «Виктор». — Ибо именно она вдохновила нашего друга Раджеша на создание такой изумительной скульптуры!
— Пьем за Киру! — все подняли бокалы с шампанским и стаканы с виски.
— Раз мой муж пьет не за меня, а за Киру, то это подтверждает волшебную силу искусства! — вроде в шутку сказала «Сьюзен», но по поджатым губам и сузившимся глазам опытный человек мог определить, что она вовсе не шутит. — Раджешь, может, вы высечете и мою скульптуру? Чтобы я привлекла внимание супруга!
Индиец почтительно наклонил голову.
— С радостью! За «Неизвестную красавицу» мистер Афолаби заплатил триста тысяч. Вторую скульптуру я назову «Известной красавицей». Но гонорар за работу может быть только выше предыдущего — здесь, как и с ценой произведения, — обратного хода нет…
— Жаль, — вздохнула «Сьюзен». — У меня нет таких денег. Впрочем, может быть, героиня сегодняшнего дня мне поможет? Ведь есть поговорка: «Деньги идут к деньгам»… И сегодня она лишний раз нашла свое подтверждение. Кира, ты не поделишься со мной своим наследством?
— Охотно! — улыбнулась Кира. — Как только я получу пин-код, считай, что половина суммы твоя!
— Призываю всех в свидетели! — объявила «Сьюзен». — Когда наша красавица добьется своего, как она всегда это делает, то подарит мне половину! Так, Кира?
— Так! — подтвердила будущая наследница.
— Но я должен заметить, что мы отклонились от цели нашей прогулки, — вмешался Флетчер. — Кажется, кто-то собирался купаться в шампанском!
Он выжидающе смотрел на Киру. Дисциплинированный Джордж взял бутылку шампанского и приготовился ее открыть по знаку хозяина.
— Думаю, начать надо со статуи, — сказала Кира. — К тому же Сьюзен вызывалась показать себя совсем без одежды. Как раз ей и пришло время принять душ из шампанского…
— Я готова! — «Сьюзен» отцепила и бросила на палубу декоративный цветок и принялась быстро расстегивать кофточку. Под ней оказалось черное боди почти под горло, как могли подумать понимающие толк в женском белье мужчины. А те, кто понимали в средствах индивидуальной защиты, без труда узнали бы легкий пулезащитный жилет «Кора». Но успела его рассмотреть только Кира, которая и так знала, что бывшая наставница носит его чаще, чем нижнее белье. Но «Сьюзен» уже сама поняла, что допустила промах, и быстро запахнулась.
— Держи себя в руках, — насупился «Виктор». — Мы на яхте у господина Флетчера. И здесь собрались приличные люди.
— Да, очень приличные! — расхохоталась «Сьюзен», причем не было понятно: она с ним соглашается или, наоборот, — смеется над столь нелепым утверждением. — Только почему некоторые смотрят друг на друга так, будто хотят вцепиться в глотку противнику?
Мадиба и американцы поспешно отвели друг от друга взгляды, скрещенные, как шпаги перед дуэлью. Но неловкость за столом не исчезла.
— Раджешь, может быть, вы сделаете скидку для Сьюзен? — Кира попыталась шуткой рассеять витающее в воздухе напряжение.
Однако деньги и шутки есть категории несовместимые. Рачапалли смущенно опустил глаза, но отрицательно покачал головой.
— За крохотный штрих к вашей скульптуре, миссис Кира, господин Афолаби заплатил двадцать тысяч! А эта работа заняла у меня ровно пять минут. Так что при таких масштабах сами понимаете, поможет ли миссис Сьюзен та ничтожная скидка, которую я могу для нее сделать…
— Интересно! А что это за штрих? — оживился Флетчер. — Чем он улучшил статую?
— Ничем, — ответил Рачапалли. — Мистер Афолаби попросил меня сделать в скульптуре небольшую щелочку, с этим мог справиться кто угодно, но он опасался, что мрамор треснет от неловкого обращения. Это заняло у меня три минуты. А потом я закрыл ее самотвердеющей пластмассой и заполировал…
За столом воцарилась тишина.
— Но любое вмешательство портит скульптуру! — удивился «Виктор».
— Оно было сделано в незаметном месте. Видите? — Раджешь встал и подошел к статуе. — «Неизвестная красавица» стоит на цыпочках. Вот на ее правой пятке я и выполнил небольшой разрез.
Он погладил мрамор пальцем.
