Рэймонд Чандлер
Король в желтом
Джордж Миллар, ночной портье гостиницы «Карлтон», модно одетый, крепкий, небольшого роста мужчина, обладал тихим, низким голосом, похожим на голос исполнителя сентиментальных слащавых песенок. В его глазах застыло сердитое выражение, когда он негромко сказал в телефонную трубку:
– Извините, пожалуйста. Это больше не повторится. Я немедленно пошлю человека наверх.
Джордж Миллар положил трубку и быстро спустился в холл. Шел второй час ночи. Две трети номеров «Карлтона» были меблирашками.
В холле, находившемся на три ступени ниже, кроме ночного швейцара, никого не было. Слабый свет освещал тусклую мебель и толстый ковер. Тихо мурлыкало радио. Миллар направился на этот звук. Пройдя через сводчатый проход, он наткнулся на мужчину с полузакрытыми сонными глазами, который растянулся на светло-зеленом диване. В двух рядах от дивана стояло радио, звуки которого были слышны в холле.
– Эй, ты! – возмутился Джордж Миллар. – Ты сыщик или гостиничная кошка?
Стив Грейс медленно повернул голову и посмотрел на Миллара. Высокий, лет двадцати восьми брюнет с глубоко посаженными невыразительными глазами и нежным ртом показал большим пальцем на радио и улыбнулся.
– Король Леопарди, Джордж. Ты только послушай его трубу. Нежная, как ангельское крыло.
– Чудесно! Поднимись наверх и убери его из коридора!
– Что... опять? – на лице Стива Грейса появился страх. – Я думал, эти птички давно в постели.
Он опустил на пол длинные ноги и встал. Грейс оказался не меньше чем на фут выше Миллара.
– Позвонил 816-й. Леопарди и двое его дружков развлекаются в коридоре.
На Короле, кроме желтых атласных трусов, ничего нет. Похоже, Леопарди со своими ребятами решил порепетировать. К ним присоединилась одна из шлюх, которых Квиллан поселил в 811-й. Займись ими, Стив. Их пора успокоить.
Стив Грейс криво улыбнулся и поинтересовался:
– Кем бы ни был Леопарди, отель ему ничего не должен. Мне можно воспользоваться хлороформом или только дубинкой?
Его длинные ноги двинулись по светло-зеленому ковру. Стив Грейс прошел через сводчатый проход и направился к открытому лифту, в котором горел свет.
Двери закрылись, лифт поднялся на восьмой этаж и резко остановился.
Двери открылись, и в детектива, словно порыв ветра, ударил дикий рев, эхом отражавшийся от стен. Из полдюжины открытых дверей выглядывали сердитые жильцы в халатах.
– О'кей, ребята, – торопливо успокоил их Стив Грейс. – Это последнее отделение. Можете отправляться спать.
Он повернул за угол и его чуть не сбила с ног звуковая волна. Рядом с открытой дверью, из которой струился свет, вдоль стены выстроились три человека. Средний с тромбоном был мощным мужчиной шестифутового роста. На раскрасневшемся лице пьяно блестели глаза и темнела ниточка усов. На желтых атласных трусах, слева, виднелись вышитые черными нитками инициалы «К. Л.».
Обнаженный загорелый мускулистый торс блестел от пота.
Двое других пьяных музыкантов едва держались на ногах. Один бешено дул в саксофон, другой – в кларнет.
Перед ними под звуки музыки извивалась блондинка с платиновыми волосами. При этом она, сильно фальшивя, что-то выла. Девчонка нацепила черную пижаму с длинным пурпурным поясом и туфли на высокой шпильке.
Стив Грейс остановился, как вкопанный, и резко махнул рукой.
– Закругляйтесь! – приказал он. – Собирайте свои манатки и давайте спать. Концерт окончен. Сматывайтесь! Король Леопарди оторвался от тромбона и заревел:
– Туш в честь гостиничной ищейки! Три пьяных музыканта выдали заключительный аккорд, потрясший стены. Девчонка глупо захихикала и резко задрала ногу. Ее туфелька угодила Стиву Грейсу в грудь. Он подхватил ее в воздухе, бросился к блондинке и схватил за руку.
– Что, очень деловая? – усмехнулся он. – Тобой я займусь в первую очередь.
– Взять его! – завопил Леопарди. – Врежьте ему! Сделайте из него котлету!
Стив подхватил блондинку и легко, как пушинку, потащил ее. Она стала размахивать ногами, пытаясь лягнуть детектива, но Грейс только рассмеялся и заглянул в открытую дверь. Он запрыгнул в номер и запер за собой дверь.
Через секунду в дверь громко заколотили, но Грейс не обратил на стук никакого внимания.
Он толкнул девушку в небольшой коридор. Она отлетела к стене и прижалась к комоду, тяжело дыша. Глаза пылали от ярости, со лба свесилась прядь влажных белокурых волос. Блондинка, как безумная, затрясла головой и оскалила зубы.
– Не хочешь отправиться на улицу, сестренка?
– Пошел к черту! – выплюнула сестренка. – Король мой друг, ясно? Так что лучше держи свои лапы подальше, легавый. – Ты что, пиликаешь с ними? Она опять плюнула в Грейса.
– Откуда ты узнала, что Леопарди остановится здесь?
На кровати растянулась вторая девушка. Ее белое лицо закрывали взлохмаченные темные волосы. Штанина пижамы была разорвана. Она лежала неподвижно, только время от времени постанывала.
Стив хрипло произнес:
– А, спектакль с рваной пижамой. Устарело, сестренка. А теперь слушайте, девоньки. Можете спать до утра здесь, а можете вылететь – взашей.
Решайте.
Брюнетка опять застонала, а блондинка потребовала:
– Убирайся из моего номера, грязный шпик!
Она схватила зеркало и швырнула его в Стива. Тот пригнулся, зеркало ударилось о стену и упало на пол, не разбившись. Брюнетка перекатилась на живот и устало взмолилась:
– Заткнитесь, вы все. Мне плохо.
Она замерла с закрытыми глазами, не подавая признаков жизни. Лишь изредка чуть трепетали ресницы.
Покачивая бедрами, блондинка прошествовала к окну, налила себе полстакана неразбавленного шотландского виски и, прежде чем Стив смог остановить ее, опрокинула содержимое в себя. Девушка яростно закашляла, уронила стакан и опустилась на пол.
– Да, сестра, такая доза тебе даром не пройдет, – угрюмо заметил Стив Грейс.
Девчонка стояла на коленях и трясла головой. Раз ее чуть не вырвало, и она прижала руку с пунцовыми ногтями ко рту. Блондинка попыталась встать, но поскользнулась, упала на бок и быстро заснула.
Стив вздохнул и закрыл окно. Перекатив брюнетку на спину, он вытащил из-под нее скомканное одеяло и сунул под голову подушку. Затем поднял с пола блондинку, бросил на кровать и накрыл обеих девушек одеялом до подбородка.
Стив Грейс открыл фрамугу, выключил свет и вышел в коридор. Дверь запер снаружи отмычкой, которую носил в кармане на цепочке.
– Гостиничные дела, – едва слышно сказал он. – Фу, надоело.
В коридоре уже никого не было. В открытой двери – через одну от номера девчонок – горел свет. Из комнаты доносились негромкие, но все же недостаточно тихие для полвторого ночи, звуки тромбона.
Стив Грейс вошел в 815-й номер, закрыл дверь плечом и прошел мимо ванной в комнату, где находился один Король Леопарди.
Руководитель оркестра развалился в кресле, рядом с которым на столике стоял высокий запотевший стакан. Играя на тромбоне, он так размахивал им, что на меди плясали огоньки.
Стив закурил и уставился через дым на Леопарди со странным полувосторженным, полупрезрительным выражением.
– Заканчивай, желтоштанник, – негромко посоветовал он. – Ты отлично играешь на трубе, еще лучше на тромбоне, но здесь не концертный зал. Я тебя раз уже предупреждал. Хватит, прячь свой насос.
Леопарди издевательски улыбнулся, и из тромбона раздался скрипучий звук, напоминающий дьявольский смех.
– Леопарди делает то, что хочет, – нагло объявил Король, – где хочет и когда хочет. Его еще никто не останавливал, легавый. Испарись.
Стив повел плечами и подошел к высокому музыканту почти вплотную.
– Спрячьте-ка эту базуку, маэстро, – терпеливо сказал он. – Людям надо спать. Что поделаешь, у каждого своя странность. Ты великий человек на сцене. Во всех остальных местах ты обычный парень с полными монет карманами и репутацией, от которой воняет от Майами до Калифорнии. Я на работе, и я ее сделаю, чего бы мне это ни стоило. Дунь еще раз в свою трубу, и я закручу ее вокруг твоей шеи.
Леопарди опустил тромбон и сделал большой глоток из стакана. Его глаза горели дьявольским огнем. Он опять поднес тромбон ко рту, наполнил легкие воздухом и выдул такой звук, от которого закачались стены. Затем внезапно вскочил на ноги и ударил Грейса трубой по голове.
– Никогда терпеть не мог гостиничных шпиков, – нагло ухмыльнулся Король Леопарди. – От вас несет, как из общественного туалета.
Стив отступил на полшага и потряс головой. Затем улыбнулся и влепил Леопарди пощечину. Несмотря на кажущуюся легкость удара, незадачливый музыкант отлетел к кровати и растянулся на полу. Сев, сунул руку в открытый чемодан.
На несколько секунд, казалось, оба замерли. Затем гостиничный детектив отшвырнул ногой тромбон и загасил в стеклянной пепельнице сигару. В его черных глазах не было ни гнева, ни удивления.
