Де Витт сказал:
— Это не первый случай смерти.
— Да?
— Этот город наводнен людьми с обеих сторон. Они враждуют в открытую, порой не выясняя, за кого ты. К нашему счастью, они вершат расправы в своих кварталах. Но ситуация может обостриться в любой день.
— Безумство.
— Да. Между прочим, ты не нашел, кем был тот парень?
— Нет.
Де Витт пролистал несколько последних газет и из множества выудил одну. В ней на четвертой странице была статья о спасении и последующем убийстве Гонзалеса. В примечании сообщалось о том, что Гонзалес ранее работал на одну американскую промышленную фирму в Гаване, которая затем распалась.
Прочитав это, я спросил:
— Как это?
Он пожал плечами:
— До сих пор его представляли как крестьянина, ушедшего со своей фермы. Оказалось, что он инженер-химик. Хотелось бы мне знать, что он собирался рассказать комиссии.
— Не думаю, что его слова имели бы важное значение. Ведь в комиссии и так никого не слушают.
— Именно так и есть. Что-нибудь еще нужно?
— Где я могу найти этого рыбака?
— Который подобрал обломки самолета?
— Ага.
Де Витт попросил меня подождать и стал копаться в подшивках газет до тех пор, пока не обнаружил то, что искал, после чего вручил мне листок бумаги, на котором были записаны имя и адрес.
— Одна просьба, Фэллон... если ты узнаешь что-нибудь интересное, позвони мне, хорошо?
— Будет сделано. Спасибо тебе.
Питер Клод Сэтвози был худощавым, небольшого роста человеком, который провел большую часть жизни под палящими лучами солнца. Кожа на его лице, шее и руках была огрубевшей, коричневой от загара, с глубокими морщинами.
Старик сидел на краю своего автоприцепа, дымил трубкой и с откровенным удовольствием глядел на закат. Я обратился к нему с просьбой и рассказал о том, что ищу.
Старик с мудрым видом закивал головой. Наконец он докурил, поднялся и сказал:
— Я тоже интересуюсь этим, сынок. До сих пор никто не расспрашивал меня, а я сам не собираюсь попусту тратить время и рассуждать о том, что меня не особенно-то и касается.
— А мне расскажете?
Он выбил пепел из трубки и тут же принялся заново набивать ее.
— Я люблю говорить по существу, сынок. Однако до сих пор еще никто не давал мне такого повода. Ты хочешь узнать о том самолете, да?
— Готов выслушать все, что вы скажете.
— Ладно. Я думаю, что в газетах написали неправду.
— Как это, мистер Сэтвози?
— Мое имя — Питер Клод. Меня все так зовут.
— Да, хорошо.
— Я уже три дня находился в открытом море и рыбачил, когда это произошло. Сейчас я не могу сказать, что уверен, ты слышишь? Я говорю то, что думаю.
— Это очень хорошо.
— В ту ночь был шторм... Когда он уже закончился... я увидел вспышку в небе. Я подумал, что это ракета на таком удалении, а может, что-то еще. Когда что-нибудь происходит рядом, то обычно принимаешь это во внимание. Это же меня не касалось, да и по радио никакого сообщения не было, и я почти уже забыл об этом. Но не прошло и двух дней, как я заметил вертолет и решил подплыть поближе и посмотреть, что же там случилось. Именно тогда я и обнаружил обломки в воде и отдал их властям. Загадочно в этом то, что, если бы самолет упал во время шторма, волны выбросили бы обломки на берег. Но если его падение связано с той вспышкой, что заметил я, то ошибиться местом я не мог.
С интересом я сидел, слушал его и пока не совсем понимал.
— Позже я начал задумываться о том, что подобрал, — продолжал старик свой рассказ. Он подошел к кабине, покопался в ящике, и, когда вернулся, в руках у него были штурвал и кусок кожи от чемодана.
Я взял это у него и рассмотрел как-то по-особому обугленные лоскутки кожи. Одна часть штурвала была сломана, латунный зажим почти полностью расплавлен.
— Я подобрал это неподалеку от того места, где увидел вспышку. — Рыбак помолчал немного, а затем спросил: — Видел ли ты когда-нибудь подобное?
Я кивнул:
— Я видел, как обугливаются изделия из кожи от взрыва бомбы.
— Это динамит, сынок. Я тоже повидал. Теперь ты догадываешься, о чем я думаю все это время?
— Надеюсь, вы правы, Питер Клод. — Я вернул находку и попросил: — Сохраните это. Быть может, эти предметы мне понадобятся.
— У тебя неприятности, сынок?
— Неприятности случаются с каждым, Клод.
— Ты прав, сын мой.
Добравшись до мотеля «Парамаунт», я взял бутылку кока-колы из автомата и, подойдя к двери, вставил ключ в замочную скважину. Открыв дверь, я зажег свет, но не успел поднести ко рту бутылку, чтобы сделать глоток...
— Какого черта?
— Проходите, мистер Фэллон, — пригласил Дел Рид. Он показал рукой на двоих сидевших по разные стороны комнаты здоровенных парней с вежливыми улыбками на лицах.
Мне сразу стало ясно, что это ребята из ФБР, потому что только у агентов бывают такие лица.
— У вас есть разрешение, Рид?
— Разве оно нам понадобится?
— О'кей. Что вы хотите? — Я осмотрелся. — Как вы нашли меня здесь?
— Мы установили за тобой слежку, дружище. Я очень рад тому, что ты откровенно рассказал о своем намерении прилететь сюда. Мы постоянно держали тебя в поле зрения. Однако ты задаешь слишком много вопросов.
— Чего же вы хотите от меня?
— Сейчас скажу. Эти джентльмены — федеральные агенты. Мистер Смит и мистер Джонс — сотрудники одного из отделов по внутренним вопросам. Невероятно, но это их настоящие имена.
— Ну и что?
— Если ты хочешь доставить себе множество хлопот, это вполне реально. Выбирай сам.
— Я не понимаю, — признался я.
Джонс, громадный верзила, заговорил, едва шевеля челюстью:
— Мы тщательно проверили вас, мистер Фэллон. Вы немного наследили в прошлом, а из этого следует, что вам не стоит заниматься расследованием.
Я поставил бутылку на пол и сел на подлокотник кресла.
— Хватит, ребята, меня уже надували специалисты, подобные вам. И у вас это неплохо получается, кроме одной вещи.
— И что же это такое? — спросил Джонс.
— Время. У вас плохо со временем. Вы хотите знать что-то. О'кей, я тоже. Тогда давайте не будем терять время. Как сказал Дел, теперь ваш выбор.
Они быстро обменялись взглядами и кивнули друг другу.
Джонс сказал:
— Иногда в нашей работе приходится идти на риск. Сначала позвольте сказать вам кое-что... С этого момента вы будете иметь дело с сотрудниками национальной безопасности. Прекращайте свое расследование, и вам не нужно будет рисковать. Вам ясно?
— Достаточно ясно, — ответил я.
— Вы понимаете, что вы делаете? — сердито вмешался Дел.
— Спокойно, Рид, — оборвал его Джонс. — Теперь это не ваше дело. — Он наклонился вперед и, глядя на меня в упор, продолжил: — Когда русские свернули базы на Кубе, они увезли и свои ракеты. На аэрофотоснимках было хорошо видно, что ракеты уложены на палубы кораблей. Информация от наших агентов подтвердила это — до определенного момента.
— Продолжайте.
— Но были ли сняты ядерные боеголовки с ракет, узнать не удалось. Давайте теперь предположим следующее, мистер Фэллон. Если хотя бы одно такое устройство разместить на корабле, следующем в военный порт, сюда, в Соединенные Штаты, и, когда судно пришвартуется, взорвать его, вы представляете, что может произойти? — Он сделал паузу и откинулся на спинку кресла, ожидая, пока я переварю сказанное.
Наконец я заявил:
— Так, значит, это и есть тот банан.
Агенты снова переглянулись.
— О чем это вы, мистер Фэллон?
— "Банан". Это название судна или корабля.
У Джонса округлились глаза.
— Где вы узнали об этом?
— Такер Стэйси упомянул об этом на прощание.
— Не шутите, Фэллон.
— Есть такой корабль? — спросил я мягко.
— Да. Это не название корабля, но такое судно имеется. Это кодовое имя корабля. Его так называют в кубинском подполье.
Я окинул взглядом всех троих.
— Где оно сейчас находится?
— Где-то в открытом море.
— Вы не знаете?
— Мы не можем войти в ту зону, где разразился ураган, и найти это судно. Корабль отошел от берегов Кубы, чтобы избежать шторма, — это все, что мы установили. Но мы хотим знать: что вам известно об этом, мистер Фэллон?
— Не больше, чем вам, но мой друг знал об этом.
— Стэйси?
— Да.
— Мы располагаем информацией о том, что Стэйси был тесно связан с кубинцами. Что еще он вам говорил?
— Ничего. Но теперь известна причина, по которой он был убит.
Джонс прищурился:
— Да, это правда, он был убит. Вероятно, он вез кого-то с Кубы на своем самолете, а на борту была заложена мина с динамитом. Кого-то должны были убрать так же, как и Гонзалеса. Того убрали прежде, чем он успел все рассказать. Глупо, — пробормотал он.
— Почему?
— Нам следовало поговорить с ним еще до комиссии. Там хотели, чтобы он немного пришел в себя после своего плавания. Мы могли бы получить информацию раньше. Чертовы дилетанты! — Он тяжело вздохнул и снова откинулся в кресле. — Но мы все равно бы не узнали, где находится судно, Фэллон.
