— Вы этого и от меня не узнаете. Это все, что я могу сказать.
В этот момент заговорил Смит. Его голос был похож на хриплый рык, который никак не сочетался с его внешностью.
— Мы заинтересовались. У вас, возможно, личный взгляд на все это.
Я молча посмотрел на него.
— Надеюсь, вы не планируете уехать куда-нибудь в ближайшее время.
— А в чем дело?
— В том, что я буду вашим ближайшим компаньоном, пока это дело не решится. В вашем сознании есть ответ, который нам нужен. Я слишком долго занимаюсь подобными вещами, чтобы не почувствовать, что рано или поздно я получу его от вас.
— Желаю удачи.
Он проигнорировал мою шутку.
— Такер Стэйси рассказал вам что-то. И вы все еще думаете об этом. Я хочу быть рядом с вами, когда вы поймете, что это.
Джонс и Дел Рид встали, а Смит даже не предпринял попытки двинуться. Они не шутили. Они пожелали спокойной ночи, открыли дверь и вышли.
Я взглянул на Смита, и он улыбнулся. Тогда я включил телевизор. Легчайшее дуновение воздуха, которое я ощутил на своей шее, заставило меня обернуться. Смит повернулся тоже и умер, прежде чем успел увидеть, кто это был. Пуля, выпущенная из пистолета с глушителем, попала ему между глаз, и он свалился со стула.
Андро Марсель сказал:
— Ты разговаривал не с теми людьми, мой друг. Сейчас ты пойдешь с нами. С нами ты тоже поговоришь, и если будешь разговаривать хорошо, то умрешь быстро, так же, как и твой друг из ФБР, а не медленно, как это было со многими. Многие прошли через мучительно долгие часы агонии до того, как все же заговорили, — а в конце все равно умерли.
Это была маленькая комнатка, наполненная запахом моря, и я слышал, как где-то внизу шумели волны. Ветер жалобно свистел, набирая силу.
Я лежал на столе, раздетый догола, и яркая лампочка светила мне в глаза. Укол шприца прекратил свое действие, я был в полном сознании и чувствовал, как бьется сердце в моей груди. Андро стоял надо мной, а два головореза — по обе стороны стола. Очень осторожно он провел пальцем по двум шрамам на моем теле.
— Я видел подобные отметины, мистер Фэллон. Они сделаны профессионально.
— Алжир, — ответил я. — Я все еще жив.
— Вполне. У них не было возможности закончить, не так ли? Значит, ты знаком с арабской пыткой, Фэллон?
Я молчал.
— Ага, я вижу, что да. В таком случае давайте не будем начинать все сначала, а сразу перейдем к приемам более эффективным, которые гарантируют результаты.
Он протянул руку к чему-то на столе и показал два заизолированных провода. На конце каждого находился зажим от аккумуляторной батареи типа «крокодил», который мог выдержать большую силу тока.
— Если ты забыл, это необычный прибор. Один конец мы присоединим вот так...
Андро Марсель прикрепил зажим к мочке моего уха. Я дернулся, но это было ничто по сравнению с тем, что меня ожидало впереди.
— Другой конец мы прикрепим к твоим гениталиям. Через определенные промежутки времени будет включаться ток и... Я вижу, ты понимаешь, что произойдет. Это не только болезненно, но и разрушительно. Ты уже никогда не будешь мужчиной, если выживешь. Ты уже никогда не сможешь быть с женщиной или даже захотеть этого. Вероятнее, однако, что ты здесь и умрешь после долгих часов пытки от боли, которую трудно пережить. Неприятно все это представлять, Фэллон, не так ли?
— Тебе недолго осталось жить, Андро.
— Ага... ты все-таки узнал мое имя. Все же, — сказал Андро с невеселой улыбкой, — как и ты, я все еще жив, но мои шансы выжить намного выше. А теперь мы начнем.
— Вы не добьетесь от меня того, чего я сам не знаю.
— Мы увидим. Первый вопрос. О чем ты разговаривал с этим важным полицейским?
Я рассказал ему. Он все равно это знал.
— Они знают, что Стэйси был убит, потому что пытался получить информацию о ядерной боеголовке на корабле.
— Каком корабле?
— Вы называете его «Банан».
Марсель медленно кивнул:
— Да, это так. Ты говоришь правду. Куда идет этот корабль?
— Я не знаю.
Он протянул руку и прикрепил зажим у меня между ног. Я закричал, когда он сказал:
— Включай ток.
Мой крик перерос в дикий вопль, который был совсем не похож на мой голос. Когда они выключили это, по моему лицу ручьями тек пот и все тело спазматически тряслось, — а потом пришла боль.
Андро дал почувствовать ее полностью, дал понять, что это был только секундный промежуток, и представить, что будет, если это продолжится дольше.
— Кто такие Вердо и Кристи, мистер Фэллон? У тебя минута, чтобы поразмышлять. Время прийти в себя, время подумать, а потом мы начнем опять. Причем периоды, когда ты будешь подвергнут этому... э... неприятному воздействию, будут увеличиваться — пока ты не вспомнишь.
Мысли метались в моей голове. Вердо и Кристи. Вердо и Кристи. Только одни они могли освободить меня от всего этого. Кто же они такие, черт возьми! Кто? Кто?!
— Ну, хорошо, Фэллон, еще раз: кто такие Вердо и Кристи?
Он был готов снова кивнуть. Но я понял. Вердо и Кристи. Только не кто, а что.
И я собирался рассказать ему. Пошли они все к черту. Я скажу ему.
Пуля из пистолета Шарон Ортес попала парню, сидевшему у выключателя, прямо в лицо. Его голова буквально развалилась на куски, и, прежде чем они упали, Шарон выстрелила в грудь второму, он рухнул на Андро Марселя и свалил его на пол. Я видел выражение лица Марселя, когда он посмотрел на нее. Это была усмешка идиота, который не знал, что ему сейчас делать, но понимал, что его ожидает. Он начал делать умоляющий жест, но не закончил — Шарон улыбнулась ему в ответ и почти небрежно нажала на спусковой крючок своего тридцать восьмого.
Первая пуля попала ему в живот, и он схватился за брюхо, сложившись пополам. Умоляюще он смотрел на нее, вытянув вперед руку, и следующая пуля, пробив ладонь, угодила ему в грудь и отбросила к столу. Марсель, давясь, прохрипел что-то отвратительное на испанском. Шарон прицелилась и выстрелила ему между глаз.
Она осторожно сняла зажимы и своим шарфом вытерла пот с моего лица.
— Они не успели причинить вам вред, сеньор. Это бы заняло еще много времени.
— Развяжи меня, — выдохнул я.
— Сначала я должна посмотреть на вас.
— Будь ты проклята.
— Ну почему же так, сеньор. Я помню, как вы смотрели на меня недавно. Вы представляете, что я могу сейчас с вами сделать?
Я не ответил ей.
Потом она улыбнулась.
— Но это не будет неприятно, — сказала она. Затем разрезала веревки и смотрела все время, пока я одевался, не переставая улыбаться.
— Как долго ты находилась снаружи?
— Достаточно долго, чтобы понять, что вы ничего не скажете им, сеньор.
Она не знала, подумал я. Она не права, но она не знала.
Теперь Шарон выглядела по-другому. Улыбка исчезла с ее лица, и на нем появилось выражение озабоченности. Она нежно прикоснулась к моей руке.
— Сейчас я знаю, на чьей вы стороне, сеньор.
— Как ты нашла меня, Шарон?
— Я следила за Андро Марселем. Он считал себя настолько умным, что иногда делал глупости. Он не понимал, что наша организация очень эффективна. Нас немного, может быть, но мы чрезвычайно эффективны. Я знала, что он выйдет на вас. Вы — ключ, сеньор, ко всему, что мы имеем.
— Теперь я понимаю, в чем дело, дорогая, — сказал я.
— Сеньор?
— Обо всем этом. Я все понял. Я знаю и о корабле, который вы называете «Банан».
— И о том, куда он идет?
— Пока нет.
Сильное разочарование отразилось на ее лице.
* * *
— Очень, очень скоро, малыш, еще несколько минут. Посмотри, где мы?
— На южном конце причала.
— Где-нибудь поблизости есть телефон?
— Да, я знаю, где он.
— Отлично, тогда пошли.
Своим звонком я вытащил Чарли Трауба из кровати и спросил, записывал ли Такер переговоры с контрольно-диспетчерской вышкой.
Он ответил:
— Конечно, когда хотел иметь полный отчет о своих полетах. А почему ты спрашиваешь?
— "Вердо" и «Кристи» — записывающие устройства, которые мы применяли раньше во время разведывательных полетов, когда в спешке не могли нанести что-либо на карту. Их установил офицер разведки в нашей эскадрилье. Такк все еще пользовался этой системой. У тебя магнитофон есть?
— Да, есть на вышке.
— Соедини меня с ней, а сам отправляйся туда и поставь пленку последнего полета Такка. Он наверняка передавал информацию, а если все записывалось автоматически, диспетчер на вышке, не зная, что на пленке, мог просто сдать ее в архив.
— Но...
— Давай поторапливайся.
Некоторое время спустя в трубке опять раздался голос Чарли:
— Кэт?
— Да, слушаю.
— Пленка готова.
— Прокрути ее.
И я снова услышал голос Такка сквозь гудение двигателей. Очень спокойно он доложил свое местоположение и то, что у него на борту антикастровский агент со сведениями о «Банане». Он не рисковал. В случае, если что-нибудь произойдет до того, как он приземлится, Такк хотел иметь заявление на пленке, пусть даже и не подтвержденное документами.
