«Банан» был кораблем, который назывался «Леона» и направлялся в Панамский канал, где должен был быть взорван. Это бы, конечно, не нанесло сильного ущерба нашей военной или экономической мощи. Но это и не было задачей «Банана». Это была провокационная кампания, которую хотели организовать красные, с тем чтобы она сработала против нас. Это было бы что-то типа поджога рейхстага с целью обвинить в произошедшем оппозицию. «Холодная война» переросла бы в «горячую». А у красных появился бы повод, чтобы ввести свои войска и использовать свою пропагандистскую машину на полный мах. Кто бы встал на нашу сторону?
Голос Такка неожиданно оборвался. Он умер. Я повесил трубку и объяснил все Шарон.
— Уже слишком поздно, сеньор?
Мне необходимо было сделать еще один звонок. И он будет самым главным. После трех неудачных попыток я наконец связался с человеком по имени Джонс. Я рассказал ему, что Смит мертв и его убийца тоже. Я сказал еще, что остался только один способ все уладить, и этот способ — мой.
Джонс спокойно спросил:
— Как это можно сделать?
— Я сделаю это.
— А что вы хотите от меня?
— Доклады с самолетов, патрулирующих зону урагана. Кто-нибудь из пилотов мог заметить корабль. Это возможно?
— Я устрою это. Как я свяжусь с вами?
— Я позвоню с другого телефона, — ответил я и повесил трубку.
Люди на грузовике уже ждали около моего «мустанга». Им не потребовалось много времени, чтобы подцепить две бомбы под крылья самолета. Когда все было готово, они с любопытством посмотрели на меня и уехали.
Я позвонил Джонсу. У него уже была нужная информация, но его голос дрожал.
— Послушайте, Фэллон...
— Нет времени, дружище. Когда все будет позади, я объясню. Но не сейчас. Где корабль?
Он дал мне координаты, и я записал их.
Шарон ждала меня рядом с самолетом, ее глаза были влажными of слез.
— Ты думаешь, что сможешь это сделать?
— Я буду стараться изо всех сил.
Я поцеловал ее и добавил:
— Я вернусь, Шарон.
Контрольно-диспетчерская вышка не хотела давать мне разрешение на взлет, но я не оставил им шанса сказать мне об этом. Я быстро взлетел, набрал нужную высоту и пошел на крейсерской скорости. Вскоре я обогнул зону урагана. Где-то внизу подо мной шла «Леона» со своим грузом мирового разрушения на борту.
Я обнаружил «Леону» в десяти милях от предполагаемого курса. Чтобы убедиться, я снизился, включил посадочные огни и увидел ее название на борту. С палубы ответили пулеметными очередями.
Только две попытки. Это все, что у меня было.
Я сделал первый заход с кормы и сбросил бомбу. Оглянувшись, я увидел желтую вспышку и сильный крен судна, которое приняло на себя удар близкого разрыва. На палубе загорелись огни, забегали люди, и меня попытались поймать в луч прожектора, но не тут-то было.
Я набрал высоту и начал делать заход на сто восемьдесят градусов, когда вдруг почувствовал сильный рывок с левой стороны. Внутри у меня все похолодело. Далеко внизу вторая бомба бесполезно взорвалась в полумиле от «Леоны».
Какое-то мгновение я думал о таране. Но у меня не хватило на это смелости. В беспомощной ярости я кружил над «Леоной», проклиная свой потрепанный самолет и то, что я не проверил все сам. В последний раз я взглянул вниз. Но там что-то изменилось. Корабль остановился. Он сильно накренился и начал тонуть.
Первая бомба разорвалась совсем рядом, и старая обшивка корабля не выдержала. Черт возьми! Я... мы победили!
Я взял обратный курс, но не мог удержаться, чтобы не посмотреть назад. Я был уже высоко и далеко от «Леоны», когда она взорвалась. Никакой яркой вспышки. Никакого облака. Она, должно быть, была уже под водой, когда это произошло. Просто красивое разноцветное свечение, постепенно затухавшее по краям.
А завтра сейсмограф выдаст данные о странной подводной активности, рыбаки обнаружат большие косяки мертвой рыбы или счетчик Гейгера отметит повышенную радиоактивность. И это все.
Я обогнал язык урагана, который протянулся в сторону Флориды, и приземлился на ту же полосу. Шарон все еще ждала меня у ангара, ветер срывал с нее платье. С вышки подавали сигналы, чтобы я заруливал в укрытие, и навстречу мне ехал грузовик с включенными фарами. Я помахал руками, показывая, что сейчас буду опять взлетать, шофер прокричал что-то неинтеллигентное и развернулся.
Но двигатель начал барахлить, и я перевел его на высокие обороты. Я не смогу сейчас остановить его и пустить снова, если не залезу в него и как следует не покопаюсь. Старые поломки опять давали о себе знать, несмотря на работу, выполненную Чарли.
Я подрулил поближе к воротам ангара, где меньше дуло, заблокировал тормоза, выскочил из кабины и подставил колодки под колеса. То, что я делал, никуда не годилось, но выбора у меня не было.
Шарон бросилась мне в объятия и положила голову на грудь. Сквозь рев двигателя за моей спиной я прокричал, что все в порядке.
— Корабля больше нет. Мы сделали это. А теперь внутрь. Мне нужно еще позвонить. — Я взял трубку и начал набирать номер.
— Кому ты звонишь? — спросила она.
— Связному. Есть кое-что, в чем я должен быть уверен.
Голос, раздавшийся от двери, произнес:
— Ты можешь быть в этом уверен, Фэллон. Повесь трубку.
Мы оба обернулись.
Там стояла Лоис Хэйс, держа в руке пистолет. Я повесил трубку.
— Да, теперь я уверен, Лоис. Я знал, как меня нашли Дел Рид, Джонс и Смит — но не Андро Марсель. Ты была единственным человеком, который знал о мотеле «Парамаунт».
— Ты совершенно прав. Я сказала ему.
— Ты агент, Лоис?
— Думай что хочешь.
Ветер надрывно завывал. Ураган был совсем близко. Так же близко, как и смерть. Я проговорил:
— Слишком поздно, Лоис. «Леона» на дне, бомбы нет. Пропаганда — это мертвое дело.
— Разве? Я так не считаю.
Я подумал о пистолете Шарон, который был рядом со мной, в ее кармане.
Но Лоис Хэйс словно читала мои мысли.
— Нет, — сказала она нам обоим. — У васничего не получится. Абсолютно ничего.
Пытаясь потянуть время, я спросил:
— Как ты это сделаешь?
— Если ты думал об этом, то поймешь. Завтра в газетах появится статья, и мы все же выиграем. Жалко, что ты не сможешь ее увидеть.
— Какая статья?
— О том, как американский гражданин совершил акт неслыханной жестокости при содействии, помощи и участии правительственного агента этой страны и уничтожил невинное торговое кубинское судно, шедшее в нейтральную страну. Это будет мой рассказ.
— А что о нас?
— А вы, когда вас обвинили в том, что вы совершили, попытались захватить меня и мне пришлось вас пристрелить. Никто не будет отрицать этого. Да, Фэллон, ты проиграл. И тебе лучше умереть.
Она снова улыбнулась и подняла пистолет немного выше.
— Наружу, пожалуйста. Я не хочу, чтобы кто-нибудь случайно услышал выстрелы.
Она, не поворачиваясь к нам спиной, прошла в дверь, и мы последовали за ней.
Ногти Шарон впились мне в ладонь, но я крепко держал ее руку.
Слова Такка «Кто-то из нас еще остался» вспомнились мне.
Да, кто-то остался.
Мы оказались под ужасным ветром, песок впивался нам в лица. Я так же крепко держал Шарон и продолжал идти, Лоис шла спиной, готовая нажать на спуск. Мы шли вперед и шли, и нас было трое, трое тех, которые еще остались, — двое впереди и один сзади. И единственное, что мы слышали, — завывание урагана.
Пистолет поднялся, Лоис сделала последний шаг, и тут только по нашим лицам поняла, что мы все же победили. Кто-то из нас все еще остался, как сказал Такк, — двое впереди и один сзади нее.
Она закричала, попав под вращающиеся лопасти «мустанга», и превратилась в красную пену, которую, как туман, унесло ветром.
9,65 мм.
